Он потребовал пустить к нему в тюрьму его врачей, поскольку он испытывает нестерпимую боль в спине и у него серьезные проблемы с ногой. Сегодня перед вечерней проверкой пришёл начальник отряда, и сказал что у шести человек нашли туберкулёз. Сегодня перед вечерней проверкой пришёл начальник отряда, и сказал что у шести человек нашли туберкулёз. По словам директора «Национального научного центра фтизиопульмонологии» число стоящих на учете больных туберкулезом в тюрьмах сократилось с 1 250 до 257 заключенных, передает
УФСИН опровергло информацию о массовом заражении туберкулёзом в себежской колонии
Двое жителей Мазановского района пройдут принудительный медицинской осмотр в целях выявления туберкулеза. Заболеваемость туберкулёзом в пенитенциарных учреждениях к 2025 году может снизится на 52%. В Бурятии осужденным с туберкулезом провели процедуру клапанной бронхоблокации.
Число больных туберкулезом в российских тюрьмах превысило 40 тысяч
Тем самым он подвергал опасности заразиться опасной болезнью окружавших его людей. Амурчанина отправили на принудительное лечение от туберкулеза. Амурчанина уведомили о возбуждении исполнительного производства и административной ответственности за уклонение. Но самостоятельно в диспансер он так и не прибыл.
Я тут сама организовала баклабораторию — говорят, это лучшая лаборатория в Мордовии. У нас комплексное обследование больных на базе компьютера. Наталья — штатская. А вот ее коллега Татьяна Фомина имеет звание: она старший лейтенант внутренней службы. Рассказывает про работу: — Московских, кстати, много у нас — 40 процентов. В Москве не хотят их держать, заниматься с ними, так что нам сбрасывают. А персонала не хватает: у нас штатное расписание на 50 человек, а содержится, бывает, втрое больше.
Так мы санитарами осужденных берем, на ставку — у нас таких трое. Какая смертность тут? По нашему отделению за прошлый год прошло человек 6. Это те, кто прибыл в таком состоянии, что мы ничего уже не могли сделать. К нам в год 6000 человек поступает, около тысячи — с дефицитом веса, из Москвы в основном. Их к нам из следственных изоляторов доставляют на носилках. Их вообще никто не сможет вылечить, —включается в беседу зав. У нее тут лежит 125 человек самых тяжелых, у которых так называемые деструктивные формы туберкулеза, с кавернами и распадом легких. Это от неправильного лечения. Процентов 30 людей, которые от нас освобождаются, не до конца излеченные.
Срок закончился, мы его держать тут больше не имеем права. Здесь тоже некоторые неохотно лечатся… Конечно, насильно мы его не засунем ему лекарство в рот и роторасширителем не откроем рот, но тем не менее мы сидим здесь и тратим свои нервы, чтобы убедить его, что надо лечиться. То есть если он выявлен, то он из наших рук не вырвется. А уж мы-то выявляем, у нас два раза в год в обязательном порядке проводится флюорография во всех колониях в обязательном порядке. А там у вас, на воле, его не заставишь лечиться, его не поймаешь, не выловишь. А если и выловишь, он все равно не пойдет. Я была на специализации в Москве. Там ведь плачут врачи: когда же, говорят, будет программа принудительного лечения туберкулеза? А то ведь ни в чем не виноватые люди рискуют заразиться в том же метро, в троллейбусе… Вот в чем беда. Вы думаете, недолеченный больной, он вышел от нас и пошел в диспансер?
Он пойдет в первую же пивнушку. Такая особенность у этих больных: они неадекватно оценивают свое состояние здоровья. Пока не прижмет, они за помощью не обращаются, чувствуют себя вполне здоровыми. Боли не чувствуется. А кашель симптомом болезни ни один из них не считает… Ну и что, говорят, подумаешь — кашель! Болезнь эта отражается на характере человека... Под действием токсина люди становятся раздражительными, нетерпимыми… И еще одно свойство у токсина есть: возрастает половое влечение. А ведь сотрудники тоже рискуют, так? Из лечили полгода в Смоленской области. Чего они только ни делали.
И стекло толченное вдыхали, и зубной налет вводили в вену... Получалась высокая температура, кашель, одышка — симптомы, как при туберкулезе. И на рентгенопленке затемнение. Но это, знаете, когда было? Когда был 100-процентный выход на работу в колонии. Так чтоб уклониться от физической работы, стремились в больницу. А сейчас такой необходимости у них нет. Теперь работы на всех не хватает… Не хочешь работать, заставлять не будут. Есть на что жить — не работай.
Что касается распространения болезни среди личного состава пенитенциарных учреждений, за прошедшие два года медики не зафиксировали ни одного случая. При подозрении на заболевание осуществляется немедленная изоляция больных. По каждому случаю проводится заключительная дезинфекция в камере, дезинфекция личных вещей и постельных принадлежностей. Определяется круг контактных лиц, за ними наблюдают медики и по назначению врача-фтизиатра им проводят химиопрофилактику.
Но стойкости этой 21-летней девчонке было не занимать. И перед переводом в Москву, куда Катерина спокойно и с уверенностью, что все будет хорошо, отправилась ложиться «под нож», она вновь продемонстрировала всем нам свой железный характер. Больные туберкулезом всегда сталкиваются с большой проблемой. Пока не выявлен штамм, они получают определенные препараты по основному списку. Из расчета массы тела. Препараты токсичны. К ним сложно привыкнуть. Как говорится, куча «побочки», с которой нужно свыкнуться, дожидаясь конкретного результата анализов. Пьешь, что дают. Горсть таблеток, возможно и это слово в данном случае ключевое! Но еще они «убивают» печень, почки, сердце, желудок. Тошнота, странные запахи, головокружения. Через все это проходят все пациенты диспансера. Вот и Анна — мать-одиночка, Катина соседка, как и все мы, начала этот путь. Через месяц она похудела на 10 кг, перестав есть, ходить и спать. Мы усиленно таскали ей домашние котлеты, а она не менее усиленно умирала на наших глазах. Катерина встала в позу, заявив лечащему врачу, что препараты нужно менять. Ну, не идет ей лечение, сами же видите! Отмените рифампицин! И все всегда знаете! Спасибо главврачу, до которого Катя тут же добралась. Отменили только эти таблетки. И уже через неделю началась положительная динамика. Когда после операции в Москве, а было это через месяц после демарша, Катерина звонила мне узнать, как дела в диспансере, я передала трубку Анне. Но спасибо тебе. Анализы вчера пришли. Рифампицин мне не помощник, только вред наносил. На самом ли деле проблема в препарате или на Анну, впрочем, как и на всех нас, повлияет Катина настойчивость? Но еще через месяц, как только врачи убедились в хорошей физической активности, а свежие снимки подтвердили почти полное излечение, Анну выписали для продолжения лечения на дому. Марина Имени ее я не знала. Но почему-то мне хочется называть ее Мариной. Она не была пациенткой. Она была женой пациента. Жены пациентов, их мамы, сестры — это вообще отдельная тема. Женщина всегда остается матерью. Даже в опасности. Даже для мужа или отца. Она защищает до последнего. Так природа устроила. Вот и Марина была в диспансере денно и нощно. Нет, здесь ей нельзя будет находиться. Только вот в чем вопрос: а кто должен ухаживать за лежачим больным? Можно заплатить деньги санитарке или медсестре. Но это тубдиспансер. Ставок не много. Работа опасная. Фото: Максим Дондюк А человек уже почти не дышит. Кашляет кровью. Ходит под себя. Кому, кроме близких, он нужен? Пациенты поговаривали, что официально они не расписаны. Только она сидела рядом. И держала за руку. И кормила с ложечки. И спала в промежутках между его бодрствованиями в коридоре на диване. На ночь она уходила. Так поздно, как разрешит дежурная сестра. Опять же по слухам, сама она была не из Волочка, поэтому снимала где-то неподалеку комнату. Весь день в палате или возле нее — палата-то мужская, пациентам тоже приватности хочется. Тихое «Здравствуйте! Спокойные уговоры докторов с просьбой не гнать ее. И так неделю. Эта будет та самая неделя, на которой я решила «бежать» из Волочка. Снова в Тверь. Потому что четыре месяца не дали ожидаемого результата. Потому что лечение нужно было кардинально менять, а местные доктора на это так и не решились. И потому что я наблюдала эту печальную историю любви к угасающему человеку, что неимоверно внутренне вымотало. Уехала из диспансера я в тот самый день, когда Маринин муж умер. Плохой знак, но моя машина отъехала в момент, когда тело в простыне заносили в «газель». Я отвернулась. Не от страха. За происходящим как-то отстраненно-потерянно наблюдала Марина. Я просто не смогла смотреть на ее худенькую фигурку с опущенными плечами. Оленька Ей было за 60, и ее было много. Во всем. В теле. В громкости. В словоохотливости. В приказах. Поступила она в нашу палату, где я провела три месяца после перевода из Волочка, на самых последних неделях моего лечения. Что у Оленьки саркоидоз и она совершенно случайно попала к нам, мы узнали, как только она вошла в палату. Что кровать здесь ей не нравится и хотелось бы перелечь к окну — тоже. Что привезли ее сын с невесткой, которые уже завтра ее наверняка заберут из этого ужасного места, она говорила через каждый час. Ее не устраивала еда и с этим были согласны все пациенты отделения во Власьево. Ей не нравилось постельное белье мы привозили свое собственное и не пользовались тем, что предлагали. Ее напугал туалет и отсутствие душевой со временем учишься ходить в клозет сразу после уборки, когда он чист, а мыться прямо в раковине в палате или сбегать на выходные, чтобы принять ванную дома и почувствовать себя человеком. Она вынуждена была лежать на четвертом этаже, и этот факт ее тоже сильно возмущал а вот с этим мы были кардинально не согласны, ведь это было «чистое» отделение, куда не клали асоциальных граждан, здесь было много молодежи. Оленька громко заявляла обо всем, что ее возмущало, параллельно выдавая тот же текст по телефону своему сыну. И если мы — шесть женщин в возрасте от 21 до 60 — с пониманием относились ко всем этим истерическим капризам сами прошли через первые шоковые недели пребывания в учреждении закрытого типа , то сын отнесся иначе. Уже на второй день, когда Оленька решила, что выходить к столу она не будет, лучше есть в палате, сын отвечать на ее телефонные звонки стал реже. На третий день, когда Оленька плача умоляла доктора выписать ее домой, ведь невестка наверняка уже всех кур погубила, сын лишь раз позвонил, и только после того, как доктор написал ему СМС с просьбой почаще разговаривать с мамой. А на четвертый день к вечеру Оленька слегла, отказавшись ужинать. И замолчала, что было, наверное, страшнее всего. Она просто лежала и плакала. И вколотое успокоительное ей не помогало. Как и телефон, сжатый в руке… — Слушайте, ну ни в какие ворота уже, — возмущалась дежурная медсестра. Ну, мать — не сахар, застроила всех дома, видимо. Но он даже на звонки доктора не отвечает! Они ее сюда на ПМЖ привезли, что ли? В ночь Оленька перестала реагировать на происходящее. Иногда стонала. На нее надели памперс, как бы переводя из ранга человека разумного, человека самостоятельного, человека с будущим, в человека без перспектив. Мы периодически сидели рядом, держа ее за руку, в которой торчала игла от капельницы. И со всех своих телефонов названивали ее недоступному сыну. Ну, всякое бывало. Историй, когда мужья уходили от жен сразу после постановки женщинам диагноза «туберкулез», я узнала немало. Ну, «в радости» — это да, а вот «в печали» не многие представители сильной половины человечества выдерживали. Но чтобы так — с мамой… Врачи диагностировали инфаркт, но спасать пациентку никто не спешил. Запросы в кардиологию областной не дали результатов. Точнее, так — врачи дали советы, но приезжать и уж тем более забирать пациентку из противотуберкулезного диспансера никто не собирался. А на шестой день Оленьки не стало. Я вошла в палату, когда все отправились на прогулку после завтрака.
ФСИН отвергла обвинения в распространении туберкулеза
Чтобы защитить людей от заражения, прокурор обратился в суд с иском о принудительной госпитализации мужчины в противотуберкулезный диспансер. Суд требования надзорного ведомства удовлетворил. Больного в недобровольном порядке госпитализировали в противотуберкулезный диспансер для обследования и лечения.
Мы могли бы их выпустить, им некуда идти. Их никто нигде не ждет.
Жалко таких людей… Это судьба такая. Отчего это происходит? Сбиваются с пути правильного, да еще и награждаются такой болезнью. Как человек я сострадаю им.
Пытаюсь помочь. Я не могу понять, за что так. Раньше же говорили, что человек человеку — друг, брат. А сейчас — нет.
Как говорили древние греки, человек человеку — волк. Сильный выживает, слабый — ломается… — Мария Петровна, скажите, а как вы здесь вообще живете? Поэтому получается, что большую часть времени поводим мы на рабочих местах. И на развлечения времени нет.
Многие бы уехали отсюда, но… Раньше как было? Но в 1998 году это прекратили. И сегодня у нас уже насчитывается 2800 пенсионеров, которые осели здесь. Люди работали здесь 30 лет, и остаются здесь же.
Конечно неплохо, если бы они переезжали хотя бы в Саранск, дабы в конце своей жизни кто-то посетил театр, ресторан и так далее, как-то компенсировал ту молодость, которая прошла вот здесь. Мы живем надеждой на отпуск. У меня 60 суток отпуск. Я обычно еду к теплому морю.
Люблю Крым. Сейчас опять поеду по путевке на Черноморское побережье. А вторую половину отпуска провожу на даче. А развлечения тут какие?
Есть Дом культуры, в который иногда приезжают из центра. К осужденным приезжают различные группы, выступают. И мы ходим на концерты. На стадионе различные мероприятия...
У меня красный диплом, но я сюда поехала, добровольно. Я лечу этих людей, я хочу их вылечить. На это есть личная объективные причины — А сколько платят тут? Я давно работаю, и получаю больше других, с доплатами за вредность и выслугой — 5 000 рублей.
А медсестра — около полутора тысяч. На это есть личная объективные причины. Ей было 24 года. Это случилось в послевоенные годы, организм у нее был ослабленный.
Это было в Оренбурге… Тогда еще только появился стрептомицин. Ей предлагали сделать операцию, но она отказалась. Из-за интоксикации отказалась, она не понимала, что происходит, считала себя здоровой. Просто так человек не мог бы отказаться от последней ниточки!
Потому я этих больных очень понимаю, почему у них такая агрессия, нежелание. Письма касательно палочки Коха «Даю вам слово, что все затраты возмещу по выходе на свободу, но помогите мне, пожалуйста, сейчас, не дайте помереть за колючим забором. Мне необходимы таблетки и что-то из калорийных продуктов питания. Вы — мое биологическое оружие».
Я даже сначала думал, что это два-три разных сотрудника из двух-трех разных регионов. Про Саратов он ничего не скидывал. Но его все-таки вычислили. Поняли, кто отправлял файлы по Камчатке, Забайкалью, Москве. Поймали его в Пулково люди из «конторы».
Задержали, заставили давать показания. Ему пришлось дать что требовали, и подписать бумаги, что и я «шпион», и он сам «шпионил». С него взяли подписку о неразглашении, подписку о сотрудничестве и обязательство о явке. Но вместо того, чтобы явится, он на первом такси уехал на родину, в Беларусь. Оттуда позвонил мне, сообщил о ситуации.
Дальше подключились мы с нашими экспертами и координаторами, используя наши возможности, помогли ему быстро покинуть Белоруссию, и сейчас он держит путь ко мне. Он уже на территории Европы, чувствует себя спокойно, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить. Смотрите также «СП»: — Называть его имя, наверное, еще преждевременно? Мы подстраховались, на тот случай если за ним приедут киллеры, или самолет упадет, поезд слетит с моста. Человек — на берегу моря, купается в бассейне, восстанавливает здоровье.
Читает о себе новости, как он стал, грубо говоря, «русско-белорусским Сноуденом». Думаю, что через несколько дней он сам объявит себя миру… Правозащитник, главный редактор журнала «Европейский омбудсман» Сейран Давтян не раз бывал по правозащитным делам в этих структурах: — Конечно, это отвратительно. Когда сотрудники ФСИН принимают членов наблюдательных комиссий, они с ними очень вежливы. Но суровая правда жизни заключается в том, что в системе остаются самые жестокие. Сотрудники ФСИН должны только охранять заключенных.
Но у следователей могут быть вопросы к их подопечным, и приходится на них « воздействовать ». Есть и еще одна причина жестокого обращения с заключенными — беспорядки в тюрьмах. Система не считает людьми тех, кто туда попадает. А ведь наказанием является изоляция от общества. Человек социальное существо, если он лишен нормального общения, ему уже наносится колоссальный урон.
Все остальное — превышение полномочий. Часто работники ФСИН не понимают, что это не входит в их обязанности. Однажды ко мне обратились родственники пациента, находящегося на лечении в той самой туберкулезной больницы в Саратове. Они жаловались на то, что он там два месяца, и никакой информации от него нет. Они беспокоились за его здоровье.
Больше чем за два века централ собрал немало историй о заключенных. Редакция «День во Владимире» вспомнила самые громкие из них. Ссылка скопирована.
Как производится этапирование осужденного, страдающего туберкулезом?
За последние два года заболеваемость туберкулезом в исправительных учреждениях нашей области снизилась почти вдвое. Наиболее эффективным и дешёвым способом борьбы с эпидемией туберкулеза в тюрьмах является реформа уголовно-исполнительной системы, направленная на уменьшение числа людей, ежегодно заключаемых под стражу. Таким заболевание является, в том числе, туберкулез органов дыхания, хроническое течение, излечение которого не может быть достигнуто никакими методами (состоящие на II Б группе диспансерного наблюдения), с развитием дыхательной недостаточности III степени. Швейцария на фоне наплыва беженцев в европейские страны заинтересовалась опытом лечения туберкулеза в местах лишения свободы в России. Во Владимирской области ликвидируют одно из исправительных учреждений — Тюрьму-1 для больных туберкулезом в городе Покрове, осужденных уже перевели в другие колонии. Заболеваемость туберкулёзом в пенитенциарных учреждениях к 2025 году может снизится на 52%.
Риск заражения как форма наказания
Судебные приставы госпитализировали 52-летнего мужчину, отказывавшегося лечить туберкулез. Врачи диагностировали открытый туберкулез жителю села Кытманово.
При этом в отряде оппозиционера из 15 человек заболел туберкулезом уже третий человек. Несмотря на страшные цифры, в колонии не вводят карантин, не вызывают скорую помощь, так как всем «по фигу», заявил Навальный. После третьего «туберкулезника» заключенные прочитали стенд о профилактике заболевания и узнали, что для иммунитета важно питание и белковая пища. Но в Москве украли мясо, во Владимире — масло и овощи, а в самой колонии — «последние крошки».
Учредитель — Курицын Андрей Александрович. Главный редактор — Курицын Андрей Александрович. Запрещено для детей. Адрес электронной почты: office ctnews.
Мозамбик присоединился к странам, которые при поддержке неправительственной организации Stop TB и ООН внедрили искусственный интеллект ИИ для выявления туберкулеза в рамках скрининга заключенных, сообщает агентство AFP. По данным Всемирной организации здравоохранения, эта инфекция распространена в тюрьмах во всем мире минимум в 10 раз больше, чем среди населения. Программное обеспечение с алгоритмами ИИ, интегрированными с рентгенооборудованием, позволяет выявлять туберкулез за считанные минуты и не требует участия врача.
Осужденных больных туберкулезом - 3124 советов адвокатов и юристов
На обсуждении поправок в закон о борьбе с туберкулёзом заместитель Председателя нижней палаты парламента Ирина Яровая предложила увеличить штрафы за сокрытие больным информации о туберкулёзе при устройстве на работу. «Идеальная тюрьма с кашляющим зэком»: Навальный рассказал о заражении туберкулезом в его колонии. Сегодня мы узнаем максимально подробно о туберкулезе, увидим как его лечат в тюрьмах нашей страны и вместе запомним основные правила безопасности. Лечение туберкулёза будет некачественным, человек с таким плохо залеченным туберкулёзом попадёт в колонию, где будет это всё распространять. А руководитель Центра содействия реформе уголовного правосудия Валерий Абрамкин заявил, что эпидемия туберкулеза в российских тюрьмах и зонах является "проблемой глобального масштаба". По сравнению с общим населением, смертность от туберкулеза в тюрьмах увеличилась[5].
Больного опасной формой туберкулеза жителя Завитинского округа отправили на принудительное лечение
Однако от прохождения обследования и лечения заболевания они уклоняются, что ставит под угрозу жизнь и здоровье других контактирующих с ними граждан. Прокуратура направила в суд исковое заявление о принудительной госпитализации указанных лиц.
Как его диагностируют — показывают журналистам во время пресс-тура. Его проводят ко дню борьбы с туберкулезом. Так, при поступлении человека в учреждение, его мокроту сразу направляют на тест ПЦР для экспресс-диагностики. ПЦР —тест медики исправительного учреждения используют с 2014 года. Он позволяет не только быстро и точно диагностировать болезнь за 3-4 часа , но и назначить правильное лечение. Определить, к каким лекарствам и препаратам микроб чувствителен или наоборот устойчив. Заключенные колоний и тюрем входят в группу риска по туберкулезу. Тесные камеры, много народа — всё это способствует размножению бактерий.
По данным Всемирной организации здравоохранения, эта инфекция распространена в тюрьмах во всем мире минимум в 10 раз больше, чем среди населения. Программное обеспечение с алгоритмами ИИ, интегрированными с рентгенооборудованием, позволяет выявлять туберкулез за считанные минуты и не требует участия врача. На первом этапе в пилоте принимают участие заключенные трех столичных тюрем Мозамбика.
Деменция может быть вызвана и нарушением метаболического обмена или инфекционными заболеваниями. Диапазон здесь широкий: СПИД, вирусные энцефалиты, хронические бактериальные менингиты и коронавирус, рассеянный склероз, почечная деменция и так далее. Опять же, учитывая его возраст, я не думаю, что деменция у Саакашвили настолько агрессивная, что за короткий срок она приведёт к распаду его личного до уровня, когда он не сможет самостоятельно обслуживать себя", — отметил Онищенко. Правда, бывший санитарный врач РФ не исключает и того, что такими "диагнозами" Саакашвили просто-напросто пытается напомнить о себе представителям Запада. Впрочем, им он оказался не нужен, так как за последнее время они не интересовались его судьбой и не предпринимали кампаний в его защиту.
Больного туберкулезом мужчину направили на принудительное лечение в Алтайском крае
За них ответственны, соответственно, исключительно их правообладатели и авторы. Комментарии на сайте приравнены к выражению личного мнения интернет-пользователей. Нашли опечатку?
Тюрьмы во всем мире представляют собой места повышенного риска заражения туберкулезом, однако выявление больных остается на низком уровне, к тому же инвестиции в их активное выявление ограничены, отмечают авторы. Но стоимость внедрения системы массового скрининга в тюрьмах неясна и требует дополнительного изучения. Партнерство Stop TB оценивает продукты ИИ как независимый орган и поддерживает разработчиков в проведении пилотных исследований и проектов, говорится на сайте организации. Самые важные новости сферы здравоохранения теперь и в нашем Telegram-канале medpharm.
Нет комментариев.
Если есть гипертония, это надо доказать В тюремной больнице. Человек не выдерживает всего этого — допросы, следствие, суд. Его жизнь совершенно меняется, когда он туда попадает, и это травмирующая ситуация, которая плохо сказывается на здоровье», — отмечает старший священник Храма Покрова Пресвятой Богородицы в Бутырской тюрьме протоиерей Константин Кобелев. Однако продолжить лечение, назначенное ранее, иногда невозможно. До помещения в СИЗО он лечился в частных поликлиниках, там ему поставили диагноз. Но данные из его медкарты не входят в общую систему электронного оборота медкарт в Москве. Для того, чтобы подтвердить его заболевание через государственные клиники, ему нужно пройти полное обследование. В СИЗО такие вещи делают, но это потребует длительного времени и огромных затрат.
А человек нуждается в лечении», — рассказал случай из своей практики Вадим Горшенин. Сейчас врачи медсанчасти не могут получить эту информацию, даже если пациент лечился в государственных поликлиниках и больницах. Выписку из истории болезни не дают никому, кроме самого пациента, который находится в тюрьме и прийти за ней не может. Например, в июне 2017 года в Москве в Боткинской больнице умер подсудимый Денис Морозов , экс-председатель правления банка «Огни Москвы». У него была болезнь Виллебранда-Диана, связанная со свертываемостью крови, при которой постоянно нужно вводить препараты плазмы. В СИЗО переливание крови ему ни разу не делали. И еще нет возможности у них провести диагностику, нет оборудования. Моему сыну оказывают помощь… но вылечить не могут, что сами врачи и не отрицают», — пишет в комментариях в Facebook Ольга Ай. В женской колонии, например, находится более 890 девушек, и только полставки гинеколога.
В другой колонии вроде бы все есть — и стоматологический кабинет, и врач-психиатр, и врач-нарколог, и инфекционист — а терапевта нет. Время от времени вызывают из других колоний. Допустим, врач приехал сегодня, и кто смог, тот к нему и попал. А кто не успел, тот ждет следующего приезда врача. Он просто за пять минут знакомится с документацией». Через сутки после операции — обратно в тюрьму Фото с сайта rossaprimavera. Я спрашиваю начальника учреждения, почему помощь не предоставили, а он отвечает: в порядке очереди», — рассказывает председатель московской ОНК. Если человек находится в больнице сутки или больше, четыре конвойных находятся там с ним. Это означает, что их снимают с этажей, где они обычно дежурят, в результате задерживается оказание помощи другим заключенным».
Имена он назовет на проверке. Это как лотерея, только вместо счастливчиков неудачник. Каждый в бараке напрягся. Это касается всех жителей барака, и может быть у каждого эта болезнь. Если честно я волновался. С весом у меня явные проблемы, слишком худ для своего роста. К счастью меня в этом списке не оказалось.
Туберкулез в местах лишения свободы
В тюрьме обостряются все хронические заболевания. Интерфакс: В российских тюрьмах растет число осужденных, больных устойчивыми формами туберкулеза и ВИЧ-инфекцией, сообщил в четверг начальник медуправления ФСИН РФ Владимир Троицкий. Больных мультирезистентным туберкулезом невозможно вылечить обычными препаратами и они годами представляют опасность для окружающих. По сравнению с общим населением, смертность от туберкулеза в тюрьмах увеличилась[5].