Одними из моих самых любимых книг являются 12 стульев и Золотой теленок. "Этого не может быть потому, что не может быть" ‒ вот основной аргумент противников "булгаковской версии" написания "12 стульев" и "Золотого Теленка". Описывая историю создания «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка», он не выдумывал все заново, но по необходимости уводил читателя от опасных тем. Как устроено пространство романов «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». Речь пойдет об особом устройстве пространства знаменитых романов Ильи Ильфа и Евгения Петрова и о том, как это позволило авторам создать воспевающие социализм. «Золотой теленок» Ильфа и Петрова стал продолжением культовых «12 стульев» – Самые лучшие и интересные новости по теме: Ильф и Петров, Остап Бендер, СССР на развлекательном портале
Лучшие актеры, сыгравшие Остапа Бендера
Ведь тогда вышеупомянутые романы переиздавались многократно, а за авторством С. Заяицкого - ничего. Можно использовать и соответствующие компьютерные программы по выяснению авторства, в частности, ВАКовский "Антиплагиат". Отмечу также, что от открытой заразной формы туберкулёза умерли в 30-е годы только два советских писателя-москвича. Это С. Заяицкий умер 21 мая 1930 и И. Ильф умер 13 апреля 1937. Этот факт может свидетельствовать о тесном общении С. Заяицкого и И.
Ильфа, хотя это может быть и просто совпадением. В Литературной энциклопедии, Википедии и др. Заяицкий умер в Феодосии. Это ошибка. Заяицкий жил в Феодосии с женой и поехал в Коктебель в гости к М.
Источник Стул 4. Остап Бендер Остапа Бендера писатели вовсе не собирались делать главным героем. У него была эпизодическая роль и четкая задача — он должен был произнести короткую фразу: «Ключ от квартиры, где деньги лежат». Ильф и Петров вообще любили записывать понравившиеся реплики, чтобы потом включать их в текст. Однако Остап быстро начал жить собственной жизнью.
Петров рассказывал, что они злились на него, пытались от него избавиться, но Бендер «пролезал почти в каждую главу». Откуда он взялся? В «Гудке», где Ильф и Петров занимались обработкой корреспонденции, сотрудники постоянно придумывали новые псевдонимы, чтобы подписывать ими письма рабочих. Один из них — «Бендер» — якобы числился служащим по организации движения поездов на Пермской железной дороге. Вряд ли это была настоящая фамилия. Скорее всего псевдоним «Бендер» взял себе кто-то из журналистов, обрабатывающих письма, в честь фонаря Бендера: до 1920-х его использовали стрелочники для регулирования движения поездов. Остап Бендер из «Двенадцати стульев» тоже связан с железной дорогой. Он, кстати, не дворец, а НКПС». То есть Народный комиссариат путей сообщения. Правда, плут Бендер мог, конечно, и соврать.
Остап Бендер сочетает в себе одновременно два типажа литературных героев — «плутовской» и «демонический». И если первые, шуты и жулики, обычно издеваются и лгут, то вторые наблюдают за событиями с некоторым превосходством и обычно служат нравственным мерилом происходящего. К ним относят Печорина, Воланда, Базарова. Бендер и сам о себе говорит в похожих интонациях: «Я невропатолог, я психиатр. Я изучаю души своих пациентов. И мне почему-то всегда попадаются очень глупые души». Так Ильфу и Петрову, Зощенке и Олеше удалось создать образцы абсолютно первоклассной литературы под знаком полной независимости, поскольку выбранные ими темы, персонажи и сюжеты не могли рассматриваться как политические. До начала 30-х гг. Владимир Набоков Стул 5. Одесское лобби Роман был закончен в январе 1928 года.
Написали его Ильф и Петров в кратчайшие сроки — с сентября 1927 года по январь 1928 года, за полгода. Тогда же, в январе, иллюстрированный ежемесячник «Тридцать дней» взял текст в публикацию. В журнале «Двенадцать стульев» выходили с января по июль. Маловероятно, чтобы произведение, законченное в январе, могло пройти цензурную проверку, процесс редактуры, верстки и печати впритык к выпуску. По журналистской технологии на это потратили бы как минимум месяц. Скорее всего, журнал согласился взять роман еще до того, как он был дописан. Гарантом мог выступить тот же Валентин Катаев. Недописанный роман неизвестных авторов вряд ли сразу взяли бы в московский журнал, причем с расчетом как минимум на семь номеров. Впрочем, в журнале «Тридцать дней» у Ильфа и Петрова были и другие связи. Заведующим редакцией там работал Василий Регинин, а ответственным редактором был Владимир Нарбут.
Оба — одесские знакомые Катаева. Кроме того, в Москве Нарбут руководил издательством «Земля и фабрика», где в 1928 году выйдет первое отдельное издание «Двенадцати стульев». Произойдет это в июле — как раз к сроку, когда закончится публикация романа в «Тридцати днях». Надежда Мандельштам тоже вспоминала лоббирование интересов одесситов Нарбутом, «из рук которого одесские писатели ели хлеб». Стул 6. Версии Роман быстро менялся. В журнальной версии было тридать семь глав, книга, вышедшая в «Земле и фабрике», содержала сорок одну главу, второе издание, выпущенная тем же ЗиФом год спустя, насчитывало сорок глав. Для журнала текст романа сокращали, для книжного издания, наоборот, спешно и порой небрежно восстанавливали. Затем отказывались от восстановлений. Последнее прижизненное издание «Двенадцати стульев» вышло в 1938 году.
Обычно по нему и «калибруют» роман. Но в советское время, когда цензура ограничивала печать, многие изъятия и добавления могли быть обусловлены вовсе не растущей авторской требовательностью, а, например, банальным отказом цензора. В архиве Ильфа и Петрова сохранилось два варианта романа — первый написан Петровым его почерк читался лучше, чем почерк Ильфа от руки набело по черновикам. Эта самая ранняя версия содержит двадцать глав без названий. Во второй, машинописной, авторы изменили деление — теперь роман состоял из сорока трех глав, у каждой из которых появилось название. К первому изданию одну главу целиком изъяли, ко втором — изъяли еще одну. Можно предположить, что Ильфу и Петрову эти главы попросту не нравились, но в 1929 году их напечатали в октябрьском номере журнала «Тридцать дней» под общим названием. Надо думать, Гонкурам было легче. Все-таки они были братья. А мы даже не родственники.
И даже не однолетки. И даже различных национальностей: в то время как один русский загадочная славянская душа , другой еврей загадочная еврейская душа. Итак, работать нам трудно. Труднее всего добиться того гармонического момента, когда оба автора усаживаются наконец за письменный стол. Одним словом, все в порядке, сиди и сочиняй. Но тут начинается. Тогда как один из авторов полон творческой бодрости и горит желанием подарить человечеству новое художественное произведение, как говорится, широкое полотно, другой о, загадочная славянская душа! При этом он заявляет, что тяжело по всей вероятности, смертельно болен. Бывает и иначе. Больной выздоровел, здоровый ушел в театр.
Здоровый вернулся из театра, а больной, оказывается, устроил небольшой разворот для друзей, холодный бал с закусочкой а-ля-фуршет. Но вот наконец прием окончился, и можно было бы приступить к работе. Но тут у здорового вырвали зуб, и он сделался больным. При этом он так неистово страдает, будто у него вырвали не зуб, а ногу. Это не мешает ему, однако, дочитывать историю морских сражений. Совершенно непонятно, как это мы пишем вдвоем». Юмористическая биография Ильфа и Петрова, в которой, по словам Петрова, «много правды» Стул 6. Критика «Двенадцать стульев» закончили печататься в июле 1928 года. Тогда же вышло и отдельное издание. Через пару месяцев, в сентябре 1928 года, в «Вечерней Москве» вышла первая рецензия.
По крайней мере, такую версию дает Петров, и за ним повторяют многие исследователи. Обладавший отличной памятью, Петров, скорее всего, не ошибался, а намеренно «забыл» самый ранний отзыв. На самом деле, первая рецензия на роман появилась в «Гудке» в августе 1928 года. Ее написал Борис Флит, расстрелянный в 1937 году его арестовали в 1935 году за проведение «систематической контрреволюционной агитации среди журналистов». О «врагах народа» помнить не следовало. Но о романе Флит писал следующее: «Написанный в иронических, местами в чрезвычайно близких к Диккенсу тонах, роман читается с большой легкостью и во многих местах вызывает подлинный веселый смех. Конечно, в таком большом произведении не обошлось и без длиннот, некоторых повторений, ненужных вводных эпизодов». После сентябрьской рецензии «Вечерней Москвы», автор которой посчитал , что «книга не поднимается на вершины сатиры», «утомляет» и преследует «ощущением пустоты», вышла еще одна рецензия — в журнале «Книга и профсоюзы». В ней Г. Блок довольно резко прошелся по роману: «Ильф и Петров с задатками талантливых рассказчиков создали из своего творения милую, легко читаемую игрушку, где зубоскальство перемежается с анекдотом, а редкие страницы подлинной сатиры растворяются в жиже юмористики бульварного толка и литературщины, потрафляющей желудку обывателя».
Илья Ильф слева и Евгений Петров справа за работой. Источник Затем критика замолчала. Молчание это в литературной среде заметили. Единственным откликом на этот брызжущий веселой злобой и молодостью, на этот дышащий требовательной любовью к советской стране памфлет было несколько слов, сказанных т. Насчет Бухарина он, правда, ошибся. Тот цитировал «Двенадцать стульев» не на съезде профсоюзов, а на совещании рабселькоров, где упомянул лозунг «Пережевывая пищу, ты помогаешь обществу» и плакат «Дело помощи утопающим — дело рук самих утопающих» фраза — пародия на слова Карла Маркса «Освобождение рабочих должно быть делом самих рабочих». В сущности, Ильф и Петров высмеивали устройство жизни провинциальных городков и советские пропагандистские установки.
И очень бы хорошо жил, имел бы жену и любовницу. Все это должно было кончиться совершенно неожиданно - пожаром граммофона. Небывалый случай. Из граммофона показывается пламя». Но времена пришли суровые, не до юмора. Если есть фамилия и адрес - это «уродливое явление». А напишешь рассказ - сразу загалдят: «Обобщаете, нетипическое явление, клевета»... А стоит ли вообще писать роман? Выручил случай. Летом 1933 года большая группа именитых советских писателей посетила печально знаменитый Беломорканал, чтобы написать книгу о перековке антисоциальных элементов в активных строителей коммунизма. Были там и Ильф с Петровым. Заголовок их заметки: «Наш третий роман». Мы сами это не знали. Останется ли он полубандитом или превратится в полезного члена общества, а если превратится, то поверит ли читатель в такую быструю перестройку? И пока мы обдумывали этот вопрос, оказалось, что роман уже написан, отделан и опубликован. Это произошло на Беломорском канале! Выкрутились ребята! Плакат для работников Беломорканала. Писатели решили, что именно здесь их Бендера должны перевоспитать. Петров разбился на самолете в 1942 году, возвращаясь из осажденного Севастополя в Москву с репортажем о борьбе с фашистами. Дескать, писатели проявили идейную незрелость, пытаясь сделать ловкого жулика, стяжателя Бендера интеллектуально выше окружающих. Ни больше ни меньше. Вернулись книги Ильфа и Петрова к читателям лишь в 1956-м, на волне хрущевского разоблачения культа Сталина. Но с купюрами. Понимаете теперь, почему даже на склоне лет Валентин Катаев, рассказывая историю «Двенадцати стульев», не рискнул признаться, что многое в Остапе Бендере взято от него? Перевел стрелки на сотрудника угрозыска Шора. Классик советской литературы, Герой Социалистического Труда, кавалер трех орденов Ленина, прочих высоких наград, лауреат Сталинской премии за «Сына полка» - и с него списан авантюрист, враг социализма? Да ни за что на свете! Но он носился с ним как с писаной торбой. Хотя тот лишь мешал поискам, а в финале и вовсе пытался зарезать Бендера. Таким по жизни был сам Катаев. Опекал их, пристраивал в редакции, подчас кормил-поил, одевал. Это про Катаева фраза Остапа: «С деньгами нужно расставаться легко». В суровом 1937-м Валентин Петрович помогал деньгами семье опального Мандельштама.
Здесь описывалось, как буржуазное семейство Бомзиков бежит от советской власти за бугор, спрятав бриллианты в платяную щетку. Главный герой - молодой мошенник Лев Озеров, писатель, пытавшийся с помощью афер выманить бриллианты у Бомзиков. В нем угадываются черты будущего «Великого комбинатора». Он тоже обхаживает вдовушку а-ля мадам Грицацуева и клянчит милостыню: «Я не ел три дня! Повесть написана в эпистолярном жанре. Отсюда - схожие письма отца Федора жене... От Лунца, полагаю, веселые приключения Бендера. Катаев назначил литературными неграми младшего брата Евгения, писавшего под псевдонимом Петров, и приятеля - Илью Ильфа. Изложил им сюжет о сокровищах, подробный план. Дескать, вы тему разрабатываете, облекаете в плоть и кровь. Я прохожусь по писанию рукой мастера. И получается забавный плутовской роман, в отличие от Дюма выходящий под нашими тремя именами. Гонорар - поровну. Оставив «крепостных» вкалывать в столице, Катаев укатил на юг. И на отчаянные письма «негров» о помощи в разработке темы отвечал: справляйтесь, дескать, сами. А когда вернулся в Москву и послушал первые главы, заявил: « Я устраняюсь. Ученики побили учителя, как русские шведов под Полтавой. Заканчивайте роман сами, и да благословит вас бог. Завтра же я еду в издательство и перепишу договор с нас троих на вас двоих». Но потребовал с «рабов» плату за сюжет и план. Попросил посвятить ему роман и с первого гонорара купить золотой портсигар. Посвящение «Валентину Петровичу Катаеву» действительно есть в «Двенадцати стульях». И золотой портсигар ему освобожденные «рабы» подарили. Правда, дамский, маленький. Авторы совсем вжились в образ своего героя Бендера. Сергей Юрский «Золотой теленок», 1968 г. Тот вместе с Катаевым, Багрицким, Олешей входил в популярный одесский «Коллектив поэтов». Издал один лишь сборник стихов и погиб в ноябре 1918 года. Брат футуриста Остап Шор не имел никакого отношения к литературе - служил в уголовном розыске. Бандиты поклялись его убить. Но, введенные в заблуждение фамилией, выстрелили не в Остапа, а в Натана: поэт только что женился и покупал в мебельном магазине двуспальный полосатый матрац. Выяснив, кто из бандитов по ошибке пришил брата, простил его. Всю ночь Остап провел у бандитов. При свете огарков они пили чистый спирт, не разбавляя его водой, читали стихи убитого поэта, плакали и со скрежетом зубов целовались взасос. Это были поминки, короткое перемирие, закончившееся с первыми лучами солнца, вышедшего из моря.
"12 стульев" и "Золотой телёнок". Разбор романов Ильфа и Петрова
Двенадцать стульев; Золотой теленок: Романы / Ильф Илья Арнольдович, Петров Евгений Петрович ; Рис. Герой представляется оригинально – в «12 стульях» при знакомстве называет себя не иначе, как турецкоподданный Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-бей, а в «Золотом теленке» превратился в Бендера-Задунайского. Грешно читать 12 стульев и Золотого телёнка Ильфа и Петрова?
Вы точно человек?
Остап Бендер — главный герой романов Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», профессиональный мошенник и один из самых популярных сатирических персонажей в отечественной литературе. Случайно натолкнулся на неновую литературоведческую сенсацию, о которой не знал: оказывается, романы «12 стульев» и «Золотой теленок» написал Михаил Булгаков, а вовсе не Ильф и Петров, как всегда считалось. И вот совсем недавно вышла книга-исследование, где вполне категорично утверждается: Двенадцать стульев и Золотой теленок создал не тот, кто значится на обложке.
Одесский и Фельдман: «Авторы не собирались воскрешать Остапа Бендера»
| Илья Ильф, Евгений Петров «Двенадцать стульев. Золотой теленок» | «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» сюжетно практически не связаны. |
| Ящик пандоры – “12 стульев” и “Золотой телёнок”. Разбор романов Ильфа и Петрова | Алексей Щербаков | Дмитрий Галковский считает, что романы «12 стульев» и «Золотой теленок» были написаны Михаилом Булгаковым, а не Ильфом и Петровым, и приводит в пользу этой теории ряд аргументов. |
| Остап Бендер - последние новости - | Кадр из фильма «Золотой теленок». |
| Михаил Булгаков и 12 стульев.: kamajuki — LiveJournal | Том I включает роман "Двенадцать стульев", а также главы, не вошедшие в окончательный вариант романа, и опущенные в романе биографии героев. |
Иллюстрации к книге Ильф, Петров - Двенадцать стульев. Золотой теленок
- Авторов «12 стульев» на плагиат проверил новосибирский студент
- Ильф, Петров: Двенадцать стульев. Золотой теленок
- Лучшие актеры, сыгравшие Остапа Бендера
- 91 комментарий
- Илья Ильф. "Двенадцать стульев". "Золотой телёнок"
"12 стульев", "Золотой телёнок". На самом деле написал Булгаков.
Романы Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок" свидетельствуют о том, что авторы преувеличили место и значение нэпманских элементов и что авторам в тот период их литературной деятельности присущи были буржуазно-интеллигентский скептицизм и нигилизм. Роман «Двенадцать стульев», по официальной версии, написан совместно Ильей Ильфом и Евгением Петровым осенью 1927 года буквально за несколько месяцев. Когда книги «12 стульев» и «Золотой теленок» увидели свет, Остап Шор явился к авторам и настойчиво потребовал заплатить за списанный с него образ.
Похожие услуги
- Книга выходного дня: "Золотой теленок" и "12 стульев" Ильфа и Петрова -
- «Командовать парадом буду я!»: 55 лет назад вышла комедия «Золотой телёнок»
- Связанные события
- Описание документа
"12 стульев" и "Золотой телёнок". Разбор романов Ильфа и Петрова
От режиссёра, который занимался серьёзным кино, экранизировал Валентина Катаева и Льва Толстого, не ожидали стремления снять комедию, но сам Швейцер говорил, что жизнь Остапа — трагедия растраченной жизни, и именно это он хочет показать… Курировать будущий фильм взялся искусствовед Георгий Куницын, который был членом партии и имел влияние на худсовет. Он несколько раз говорил режиссёру, что стоит подождать с очередным обращением в Госкино, и наконец дал отмашку: «Можно! Разрешение действительно было получено, и в 1967 году начались съёмки первого фильма про Остапа Бендера. Швейцер Режиссёр сразу хотел снимать в роли Бендера актёра Сергея Юрского , но Госкино требовало провести пробы. На роль великого комбинатора претендовали Владимир Басов , Александр Пороховщиков , Николай Губенко и многие другие известные актёры. Швейцер высылал приглашение на пробы Арчилу Гомиашвили , который репетировал «Золотого телёнка» на сцене тбилисского театра, но тогда актёр не смог приехать, а спустя три года сыграл Остапа в фильме « Двенадцать стульев » Леонида Гайдая. После проб худсовет одобрил кандидатуру Юрского.
Жанр этих текстов обычно принято определять как «плутовской роман» или «социальная сатира», против чего хотелось бы решительно возразить, попытавшись доказать, что они представляют собой аггадический мидраш. Оставляя в стороне — как поверхностные и самоочевидные, хотя и бесспорно релевантные, — аргументы биографического свойства, как то: этническое происхождение одного из авторов романов, а также центрального персонажа ОБ , прототипом которого послужил, как известно, Осип Беньяминович Шор, называемый близкими Остапом заметим попутно, что две первые буквы имени, три первые буквы отчества и последняя буква фамилии, как и ее «бычье» значение — «атлетически сложенный мужчина» — у персонажа сохранены , остановимся на семантических и интертекстуальных аспектах, незаслуженно, на наш взгляд, игнорируемых или недооцениваемых исследователями. Уже сами по себе названия двух романов побуждают рассматривать их как разновидность мидраша: 12С — это 12 колен Израилевых, утерянных, рассеянных и разыскиваемых, ЗТ — золотой телец, изготовленный Аароном «вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской! Ее в романах воплощает Советская страна: «Тело мое прописано в гостинице "Каир", а душа манкирует, ей даже в Рио-де-Жанейро не хочется» ЗТ:34, ср. Именно отсюда, где его насильно вынуждают, как народ Израиля в Египте, «строить» [социализм], стремится выйти Остап «Я хочу уехать, товарищ Шура, уехать очень далеко, в Рио-де-Жанейро»; «Еще сегодня утром я мог прорваться… куда-нибудь в Океанию, на Фиджи или острова Жилтоварищества, или в Рио-де-Жанейро». Отметим попутно контаминацию мотивов Земли Обетованной и утраченного рая, многократно и недвусмысленно упоминаемого: «При мысли об утраченном Рио Остап заметался по убежищу» ЗТ: 23. Однако попытки обоих персонажей проваливаются в случае Корейко — буквально. Как и Моше, ОБ не входит в Землю Обетованную последовательно камуфлируемую под Рио-де-Жанейро : «Великий комбинатор умер на пороге счастья, которое он себе вообразил». Авторы оставили для интерпретаторов множество путеводных знаков, аллюзий, ключей к интерпретации, иногда закамуфлированных, иногда — более прямых, однако, они остались незамеченными, или сознательно игнорировались в условиях недопустимости, неуместности и нежелательности каких-либо иудейских толкований лишь в недавнее время могли появиться соответствующие работы Л. Кациса, А. Ковельмана, М. Одесского, Д. Необходимость именно этой четырехслойной системы интерпретации подкрепляется намеренно акцентированной цитатой из квазинародной песни, где шестиконечная звезда редуцируется до четырехконечной и недвусмысленно хотя и иносказательно, но — sapienti sat отметаются все иные методы толкования: «С неба звездочка упала Че-ты-рех-угольная, За кого ты замуж вышла, Дура малахольная» ЗТ: 11. Виктория Мочалова Следует отметить, что эта смысловая многослойность текстов Ильфа и Петрова не осталась незамеченной специалистами по оккультным наукам : «Эти два романа — самые эзотерические тексты русской литературы XX века, несмотря на то, что многие считают их вполне незамысловатыми и легкомысленными.
Всю ночь они с бандитами пили самогон и оплакивали Натана. А утром Осип сгреб со стола револьвер и объявил бандитам смертельную войну. В какой-то интерпретации этот эпизод, кстати, вошел в фильм «Ликвидация», но там это уже начальник одесского угро Давид Маркович Гоцман в исполнении Владимира Машкова. В 1922 году Осип уволился из угрозыска и уехал в Москву. Виделись ли Ильф и Петров с Шором? Похоже, что да. Уже вышли об романа, прославившие Остапа Бендера, когда в 1934 году Осип и авторы бестселлера пересеклись. Шор после этого решил изменить жизнь и по объявлению нашел работу снабженцем на Челябинском тракторном заводе и даже «присел» за махинации. Во время войны он просился на фронт, но не попал, перебрался опять в Москву, где жил у Юрия Олеши. А после войны 15 лет работал проводником поезда Москва — Ташкент. Он умер пенсионером в Москве в 1978 году и покоится на Востряковском кладбище. Шор сидит верхом на стуле. А на постаменте написано: «Никопольчанин Осип Шор. Ильф и Е. Петров ». Человек без паспорта Бессмертный образ Михаила Самуэлевича Паниковского был списан авторами с… женщины. При этом они учли, например, историю со слепотой помните, как Паниковский говорит Шуре Балаганову: «Поезжайте в Киев и спросите, кем был Паниковский до революции! До революции Паниковский был слепым!.. Дело в том, что и Ильф, и Петров прототип склочного старика знали лично. Оба журналиста и фельетониста газеты «Гудок» родились и выросли в Одессе. Про Одессу ходит легенд немало, но основные, конечно, про одесских бандитов. Как ни странно, в этом украинско-еврейском городе до революции заправляли всем польские банды. И одну из крупнейших возглавляла Микалина Ковская. Проще говоря — пани Ковская. Она считала себя вообще пираткой, а ее джентльмены удачи так себя и называли: корсары.
Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных.