Простите если сможете ради Христа! надрывающимся голосом говорил подозреваемый в громком убийстве священника. Символ добровольной нищеты ради Христа. Чтобы наша со-весть осталась чистой, не подверженной влиянию соблазнов.
Прости меня христа ради картинки
А как Вы думаете, у неверующих людей какое самое большое заблуждение о нашей вере, о христианстве? Когда они думают, что это такое. Но заблуждение именно в том, что теряется личность. Нет, в вере личность приобретается. В вере личность становится более полной, я считаю, и это совершенно не костыли, это даже не крылья. Вы знаете, это слишком мелко было бы для крыльев. Вера — это то, что тебя непосредственно везде ставит пред лицом Божиим. То есть для крыльев должно быть какое-то расстояние, время, когда ты куда-то достигнешь, а здесь ты всегда пред лицом Божиим.
И это чувство очень интересно — вот, когда ты всегда ощущаешь Бога рядом. Причем это может быть в детстве, может быть в старости. Читая Фуделя, одного из любимейших, в общем-то, моих писателей, ты понимаешь, что вот именно так он переживал это состояние веры — стояние пред лицом Божиим. Вот сейчас взять и 20 лет назад — оно другое? Как Вы ощущаете это стояние перед лицом Божиим? Ну, во-первых, мне кажется, что я стал теперь уже абсолютно везде ощущать Бога, уже во всем стал ощущать Бога, присутствие Божие. Это, конечно, большая ответственность.
Вы сами можете представить себя в любом положении, в любом состоянии — за ужином, переедающим себя, — и рядом с тобой находится Господь. И в общем-то так скептически… — А Вы что, боитесь? Вы знаете, это очень интересное качество, которое было воспитано моими родителями: они никогда меня не ругали. Мне очень легко представить Бога, потому что у меня были совершенно великолепные родители, такие равноангельные, святые, и меня никогда не ругали, мне всегда давали на мое усмотрение, что это — хорошо или плохо. Я знал позицию родителей, но ты сам должен был решить. И вы знаете, это мучение. У меня был период, даже не период, я помню, я говорю: «Пап, ты хоть выпори меня».
Ну, говорю. Он говорит: «А что пороть? Но вот такое было. Он говорил: «Что тебя пороть? Если ты умный, ты и так все понял, а если дурак — бесполезно». А у верующих какое самое большое заблуждение о вере? Вот верить — это очень просто.
Вот думал, ну, что там? Отключаешь свою волю, включаешь автопилот, идешь в салон, а Бог управляет… — …и самолет летит сам. На самом деле я думаю, что мы очень часто заблуждаемся, что вера — это очень просто. Вера — это не просто. Я хотел бы охарактеризовать эту непростоту веры теми словами, которые также сказал один любимый нами святой: люби Бога и делай, что хочешь. Вот, на первый взгляд, фраза очень простая, а за собой она несет такую ответственность, что многие бы с удовольствием сказали: слушайте, давайте, вот, лучше бы я родился заново и без веры. Ответственность гигантская, ответственность большая.
Первая ответственность — на тебя смотрят, как на, в общем-то, того христианина, который представляет Христа. Я не имею в виду сейчас священника, я имею в виду… — Любого христианина. НАДЕЖДА В «Лествице» сказано, что когда дьявол хочет человека ввергнуть в грех, он ему рисует Бога милосердным, а когда человек согрешил, то, чтобы ввергнуть его в следующий грех — грех уныния, он рисует Его таким судьей, который обязательно покарает. Вопрос у меня такой. А значит ли это, что мы должны наоборот совершенно жить. То есть, чтобы не впасть в грех, мы должны представлять себе так, что обязательно получим, а если мы уже впали, то как-то надо надеяться и переносить тяжесть на надежду, на милосердие? Я вижу надежду как полное упование на Христа.
В свое время Антоний Сурожский очень замечательно сказал: «Я очень плохой человек, но все, что я говорю о Христе, — это правда». И для меня это было поражение, знаете? Я это прочитал, наверное, сразу где-то после армии это было в 90-й год, еще я не был священником. Я так размышлял: как же это так?! Как же это, действительно, можно соотносить, что плохой — и правда? Потом я вдруг услышал спокойно в разговоре в каком-то обществе тоже мой отец сказал: «Что вы, я дурак». Вот спокойно.
Я говорю: пап, так нельзя говорить. На тебя смотрят как на священника и тому подобное. Тогда для меня было невозможно. Сейчас я спокойно могу даже с такого большого телеканала, как «Спас», сказать, что я дурак. Но я имею надежду на Христа. Если вот так представить гипотетически очередь в Царствие Небесное, ранжированно, вот скажут — не по росту, а вот по заслугам, по твоему упованию на Христа… не упованию, а именно по заслугам в Царствие Небесное, знаете, я четко вижу свое место: я последний. Но я четко понимаю, что у меня есть надежда на Христа, что я войду в Царствие Небесное.
Знаете, вот, Парсуна это… — …место где лгать нельзя — Это кресло правды. То есть Вы сейчас рисуете парсуну, а я, можно так представить, рисую нимб к тому, что Вы рисуете. Нет, ни в коем случае, я хочу всячески этого избежать. Но вот я честно Вам говорю, что от этого очень многое зависит. Вот я понял в своей жизни, что от этого очень многое зависит — куда ты себя поставил, вот где ты. Я не хочу сейчас говорить, я после, за кадром, скажу обязательно, кто стоит передо мной, но Вы можете представить все персоналии истории человечества. Вот, я стою последним.
Это абсолютно так оно и есть, но у них больше шансов спастись, потому что, будучи на их месте, я бы поступил еще хуже. Вот, любого персоналия возьмите из истории — я бы поступил еще хуже. Но я знаю, что Христос ждет меня, вот он просто ждет. И Он когда придёт... Я очень счастливый человек, вот поверьте. С детства, с самого рождения я попал в идеальную семью, я попал к совершенно замечательному духовнику — это все в советское время было… — Но у вас же изначально семья не была верующей. Мы вместе сначала стали читать Евангелие в 75-м году, а в 79-м все вместе пришли, в общем-то, в храм.
У меня все очень идеально, мне легко представить, как меня любит Христос, я чувствовал любовь духовника. Я всю жизнь, пока у него был, я думал, что он меня любит больше всех окружающих. И когда мы встретились, я не помню на какую годовщину его смерти, все — все стали говорить и вдруг все сказали одно и тоже слово: слушайте, да нет, он любил меня больше, смотри сколько уделял мне внимания. И Вы знаете, я понял, если человек на это способен —любить тебя больше всех, — то Христос на много, на больше способен, потому что Он даже кровь Свою проливает за тебя. Я не красуюсь, я хочу от этого всячески уйти, от красования, я хочу уйти от этого нимба, но знаете, меня распирает вот это ощущение, ощущение, что Христос меня любит. Может быть, у меня жизнь просто хорошая. Батюшка, а вот если поговорить, когда жизнь не очень хорошая.
Вот Вы, как священник, очень часто сталкиваетесь с ситуацией, когда у человека нет надежды, и он теряет надежду, и люди унывают и к Вам приходят. Вот как быть с плачущими? Только плакать вместе с ними? Нет другого способа? Что может священник? Наверное, ничего. Вот по большому счету.
Священник может попробовать открыть направление в тот мир, где человек будет счастлив, и он знает эту дорогу туда, он знает, в общем-то, как туда по-настоящему пройти. А вот взаимоотношения человек сам выстраивает между Богом. И Вы абсолютно правы: священник может только плакать с плачущим и радоваться с радующимся. Это Евангелие. А ведь у врачей есть, скажем, и защитная реакция. Иногда говорят про профессиональный цинизм. Кто-то там границу проводит: вот здесь заканчивается.
Ну, невозможно же каждый раз плакать, когда плачет рядом с тобой человек, наверное, это невозможно. Вот есть такая сложность? Или невозможно, я имею в виду, что, с одной стороны, не можешь всегда сопереживать, а с другой стороны, это же может быть разрушительно для человека. И эта благодать Христова — «немощствующих врачующая и оскудевающих восполняющая» — она действительно по-настоящему тебя уврачёвывает. Есть очень интересные примеры из священнической практики, и об этом скажут все священники. Приходит человек, даже может быть интересный, приходит человек, которого ты с удовольствием смотришь по телевизору, вдруг он приходит к тебе на исповедь, и ты думаешь: вот, да. Он поисповедовался, а ты даже через минуту не помнишь, о чем он тебе сказал, или не через минуту, ну он отошел — и через минуту ты не помнишь, что он сказал.
Хотя у вас был диалог, ты постарался ему помочь, ты, в общем-то, вложил всю свою душу. Допустим, когда ты в метро спускаешься уже после такой длительной исповеди, которая закончилась в 11 часов, берешься за поручень в метро и вдруг видишь, что на тебе поручи священнические остались, да? Вот ты уже, действительно, тяжело. Но самое интересное, что, в общем-то, ты приезжаешь домой, ты молишься, читаешь свое священническое правило, и такое впечатление, что новые силы. Без Христа, без благодати священник — никто. И вот те чудеса, которые мы видим сейчас в окружающем мире, которые творят вот эти простые батюшки со своими храмами, со своими приходами, не имея никакой поддержки, очень часто брошенные и тому подобное — это что такое? Это благодать, это уникальное свойство благодати.
Или он не понимает, что ему надо дальше идти? И вот он привык: а как батюшка, как благословите. Есть такая проблема или я придумываю? Вы отходите, перестаёте общаться, пытаетесь объяснить человеку, что он не прав? Вот как Вы себя ведете? Я говорю: с удовольствием, вот мы отметим мое шестидесятилетие, и я буду вашим духовным отцом. А сейчас такие взаимоотношения, пожалуйста, будьте очень осторожны это выстраивать.
Наступает разочарование, я от вас отказаться не смогу, а вы будете потом мне что-то такое обижаться и тому подобное. Это очень опасная вещь, если священник становится на место Христа в жизни какого-то из своих прихожан, человек погибает. Когда человек не может сам без священника уже что-то делать? Вообще, задача священника — это воспитать правильную самостоятельность, назовем это так, когда человек может не просто принимать решения мы все умеем принимать решения , он может отвечать за принятые свои решения, вот это очень важно. Но образ такой, знаете: священник должен взять человека, провести сквозь дебри и вывести на какие-то пажити, на какие-то луга, и вот прям чуть-чуть до того, как они выходят, он его должен так отпустить, подтолкнуть, чтоб тот обиделся и сказал: «Ты что толкаешься? Я видишь, здесь сам дошел». И вот это самое большое счастье для священника, когда человек начинает уже самостоятельно жить.
Причем обратите внимание, очень часто бывает так, что человек приходит к духовнику, он начинает с эти духовником, в общем-то, общаться, строить свою жизнь, и духовник уходит в мир иной. Это очень часто такая проблема и даже не проблема, а просто реальность. И после этого этот человек не может себе больше найти духовника. Что, он погиб? Да нет, не погиб. Он уже готов к самостоятельному плаванию, потому Бог никогда не действует в какой- то плоскости. Принятие решений, что духовник умер или его куда-то перевели, это не принимается Богом решение, что вот так батюшке будет лучше или так тебе будет лучше.
Будет лучше абсолютно всем. Человек это понимающий, принимающий, он из этого, в общем-то, пользу извлекает. Надежда, это ведь то чувство, которое, это то, что нам помогает преодолеть страх, да? Вот когда ты надеешься, страх уходит. Главный страх нашей жизни — это страх смерти. А может человек не бояться смерти? Мы вроде призваны.
Но это все-таки другая ситуация, это не страх такой вот конца, да? Это страх ситуативного… — Ситуации… — …что могут убить. Вот такая неофитская, что он прямо сейчас готов умереть и предстать пред Богом, потом наступает такое глубинное духовное осмысление, что он еще не начал делать свое покаяние, потом какая-то стадия доверия наступает, когда ты говоришь: Господи, вот я — делай, что надо. Вот надо болезни, пусть будут болезни — только с Тобой. Надо смерть — пусть будет смерть, но только с Тобой. В ад — пусть будет ад, но только с Тобой. В рай я без Тебя я не собираюсь, в общем-то, да?
Мне это ни в коем случае не нужно. Но все-таки страх смерти, наверное, нам необходим. Знаете, почему? Что такое страх смерти в моем понимании? Это тот болевой порог физический, который человека уберегает от физической смерти. Ну вот если у человека нет болевого порога, он очень быстро умирает на самом деле.
Он не любил нас посвящать в вопросы внутренней жизни монастыря, — рассказала Инесса Цветкова, сестра игумена Даниила. Меня тогда отставили подальше, с виновником и батюшка, и Даниил разговаривали. Он думал, выслушивал. Люди приходят в монастырь на день пожить, потрудиться и уехать, я не слышал от них такого, чтобы отец Даниил вызывал у них ненависть. Или чувство, что ими помыкают, унижают. Другое дело, что человек пришёл в послушничество — тут будет проявляться требовательность. Для меня до сих пор это надуманные рассуждения о ненависти к отцу Даниилу. Это в оправдание себе или что-то ещё, — высказался супруг Инессы Дмитрий.
Простите меня, отцы, братия и сестры. Простите меня, усольчане, что я такой, и слишком прямо говорю. В воскресенье 17 марта в 2024 году Церковь напоминает нам об изгнании Адама и Евы из рая. У Прощеного воскресенья нет фиксированной даты. Это торжество проводится накануне Великого поста, который, в свою очередь, зависит от времени празднования Пасхи. Сердечно прошу прощения за все обиды и ошибки, когда-то совершенные мной. Я не держу в сердце зла, потому искренне извиняюсь за все свои проступки и прегрешения. Также хочу попросить прощения у сотрудников МВД "Усольский", если вдруг кого обидел.
Старец Николай Гурьянов" на телефон? Вы можете скачать видео на свой смартфон с помощью сайта или pwa-приложения UDL Lite. Как скачать аудиодорожку музыку в MP3 ""Прости меня ради Христа". Как сохранить кадр из видео ""Прости меня ради Христа". Эта функция доступна в расширении UDL Helper. Убедитесь, что в настройках отмечен пункт «Отображать кнопку сохранения скриншота из видео». В правом нижнем углу плеера левее иконки «Настройки» должна появиться иконка камеры, по нажатию на которую текущий кадр из видео будет сохранён на ваш компьютер в формате JPEG.
Что говорят и как отвечать в Прощеное воскресенье 17 марта 2024 — Чин прощения и народные приметы
И когда братья исполнили просьбу, то пресвитер Тит нашел в себе последние силы, чтобы приподняться с одра, он упал в ноги дьякону Евагрию со словами мольбы: «Прости меня, брат, чем я согрешил пред тобою, ради Христа». Господи Иисусе Христе сыне божий молитвами богородицы и всех святых спаси матушку трисвятую едину русь россию украину и беларусь братья пришло время брататься давайте перестанем проливать невинную кровь. О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. Прости меня Христа ради Семья проходит таможенный досмотр в аэропорту. За действиями таможенника с интересом наблюдает маленькая дочка. Прости меня Христа ради Семья проходит таможенный досмотр в аэропорту. За действиями таможенника с интересом наблюдает маленькая дочка.
Попросить прощения у покойного
Простите меня Христа ради. Бог простит и помилует всех нас. — А вот мы часто говорим «прости меня Христа ради», и раньше особенно чаще так говорили. Простите меня Христа ради. Бог простит и помилует всех нас. И ведь это не требования ради требований, но предложение особого образа жизни, который приводит человека к подлинному покаянию, к осознанию своих грехов и вооружает его силой преодолевать их. Выделить все. Копировать. прости. меня. христа. старец.
Протоиерей Игорь Фомин: "Не получится закурить, если попросить благословения у Бога"
И эта благодать Христова — «немощствующих врачующая и оскудевающих восполняющая» — она действительно по-настоящему тебя уврачёвывает. Есть очень интересные примеры из священнической практики, и об этом скажут все священники. Приходит человек, даже может быть интересный, приходит человек, которого ты с удовольствием смотришь по телевизору, вдруг он приходит к тебе на исповедь, и ты думаешь: вот, да. Он поисповедовался, а ты даже через минуту не помнишь, о чем он тебе сказал, или не через минуту, ну он отошел — и через минуту ты не помнишь, что он сказал. Хотя у вас был диалог, ты постарался ему помочь, ты, в общем-то, вложил всю свою душу. Допустим, когда ты в метро спускаешься уже после такой длительной исповеди, которая закончилась в 11 часов, берешься за поручень в метро и вдруг видишь, что на тебе поручи священнические остались, да? Вот ты уже, действительно, тяжело. Но самое интересное, что, в общем-то, ты приезжаешь домой, ты молишься, читаешь свое священническое правило, и такое впечатление, что новые силы.
Без Христа, без благодати священник — никто. И вот те чудеса, которые мы видим сейчас в окружающем мире, которые творят вот эти простые батюшки со своими храмами, со своими приходами, не имея никакой поддержки, очень часто брошенные и тому подобное — это что такое? Это благодать, это уникальное свойство благодати. Или он не понимает, что ему надо дальше идти? И вот он привык: а как батюшка, как благословите. Есть такая проблема или я придумываю? Вы отходите, перестаёте общаться, пытаетесь объяснить человеку, что он не прав?
Вот как Вы себя ведете? Я говорю: с удовольствием, вот мы отметим мое шестидесятилетие, и я буду вашим духовным отцом. А сейчас такие взаимоотношения, пожалуйста, будьте очень осторожны это выстраивать. Наступает разочарование, я от вас отказаться не смогу, а вы будете потом мне что-то такое обижаться и тому подобное. Это очень опасная вещь, если священник становится на место Христа в жизни какого-то из своих прихожан, человек погибает. Когда человек не может сам без священника уже что-то делать? Вообще, задача священника — это воспитать правильную самостоятельность, назовем это так, когда человек может не просто принимать решения мы все умеем принимать решения , он может отвечать за принятые свои решения, вот это очень важно.
Но образ такой, знаете: священник должен взять человека, провести сквозь дебри и вывести на какие-то пажити, на какие-то луга, и вот прям чуть-чуть до того, как они выходят, он его должен так отпустить, подтолкнуть, чтоб тот обиделся и сказал: «Ты что толкаешься? Я видишь, здесь сам дошел». И вот это самое большое счастье для священника, когда человек начинает уже самостоятельно жить. Причем обратите внимание, очень часто бывает так, что человек приходит к духовнику, он начинает с эти духовником, в общем-то, общаться, строить свою жизнь, и духовник уходит в мир иной. Это очень часто такая проблема и даже не проблема, а просто реальность. И после этого этот человек не может себе больше найти духовника. Что, он погиб?
Да нет, не погиб. Он уже готов к самостоятельному плаванию, потому Бог никогда не действует в какой- то плоскости. Принятие решений, что духовник умер или его куда-то перевели, это не принимается Богом решение, что вот так батюшке будет лучше или так тебе будет лучше. Будет лучше абсолютно всем. Человек это понимающий, принимающий, он из этого, в общем-то, пользу извлекает. Надежда, это ведь то чувство, которое, это то, что нам помогает преодолеть страх, да? Вот когда ты надеешься, страх уходит.
Главный страх нашей жизни — это страх смерти. А может человек не бояться смерти? Мы вроде призваны. Но это все-таки другая ситуация, это не страх такой вот конца, да? Это страх ситуативного… — Ситуации… — …что могут убить. Вот такая неофитская, что он прямо сейчас готов умереть и предстать пред Богом, потом наступает такое глубинное духовное осмысление, что он еще не начал делать свое покаяние, потом какая-то стадия доверия наступает, когда ты говоришь: Господи, вот я — делай, что надо. Вот надо болезни, пусть будут болезни — только с Тобой.
Надо смерть — пусть будет смерть, но только с Тобой. В ад — пусть будет ад, но только с Тобой. В рай я без Тебя я не собираюсь, в общем-то, да? Мне это ни в коем случае не нужно. Но все-таки страх смерти, наверное, нам необходим. Знаете, почему? Что такое страх смерти в моем понимании?
Это тот болевой порог физический, который человека уберегает от физической смерти. Ну вот если у человека нет болевого порога, он очень быстро умирает на самом деле. Положил руку на горячую плиту, она сгорела у него по локоть, а он даже не заметил. Или еще что-либо произошло с ним. Есть порог болевой — он отдернул руку. Точно так же и здесь. Если есть страх смерти, страх предстать пред Богом, то ты всегда будешь одёргивать свою душу, свое сердце от тех страстей, которые тебя не пустя, в это игольное ушко, в Царствие Небесное.
Доверие, надежда — они, конечно, помогают человеку не бояться смерти, но невозможно избежать, и я рад, что человек ответственно подходит к своему концу жизни. Вы знаете, так все смешалось в доме, так что очень сложно об этом сказать. Очень сложно, что там со мной происходит. Я не знаю, насколько понятно я спрашиваю, но, может быть, я не знаю, с интеллигентами, или, может быть, с каким-то типом характера, или нет вообще у Вас такой проблемы? Вот что требует от Вас, как от пастыря — какой человек, какой прихожанин, — больше всего терпения? Какая ситуация может быть? Требуют отдельные личности.
Я же человек очень увлекающийся, я же человек такой вот эмоциональный, горящий, я имею в виду. Тоже, я думаю, наверное, поговорим в «Любви», в общем-то, да? Но чуть-чуть забегая вперед, что сделали родители? Они научили любить всё, вот абсолютно всё, чем бы ты ни занимался — чистишь картошку, общаешься с Владимиром Романовичем, абсолютно… — Это очень… лучше чистить картошку, мне кажется… — А вот это знаете, я тоже брошу камень в ваш огород: а это, совершенно неважно. Если ты любишь, то совершенно неважно, чистишь ли ты картошку или… — Это один — ноль это было, припомню, да. И что бы я в этом плане хотел бы сказать? Терпение, у меня его очень мало на самом деле, терпения, я от этого очень сильно… — Неожиданно.
Потому что любой человек, мне кажется, он не просто заслуживает внимания, он не просто заслуживает твоего участия — ты обязан ему это дать, раз Господь тебя столкнул на жизненном пути с этим человеком, ты обязан дать внимание. И в этом плане не надо проявлять терпение: помочь — не помочь, отреагировать — не отреагировать. Надо включаться. Вот, включаясь в это, мне кажется… — А бывало у Вас, когда у Вас не получалось? Бывало, что и слишком много не было терпения. Бывало так, что с кем-то приходится и очень сурово поговорить, и как-то очень тяжело поговорить. Ну, в основном работы касается.
Мне кажется… — Вам кажется, что Вы всегда не правы? Вот проявил свою эмоцию не в теме разговора, а именно как я преподнес это до человека, и я стараюсь просить прощения, я стараюсь. Мне это не составляет труда. Батюшка, а я вот знаю, что к Вам действительно ходят и обращаются самые разные люди, и вот у меня в связи такой вопрос. Вот у актеров есть такой прием — пристройка к человеку, то есть психологически подстраивается. Причем, так сказать, по системе есть пристройка сверху, пристройка снизу, пристройка наравне. В жизни говорят, мы тоже, может быть, не задумываясь над этим, пристраиваемся или не пристраиваемся, тогда сложнее общаться.
Вот как Вы думаете, у Вас есть эта тема пристройки, вот к Вам приходит человек: ага, с этим надо вот так поговорить, с этим вот так. Или, может, не думаете, а естественным образом пристраиваетесь, или как? У каждого народа есть свой язык, у каждого человека есть свой язык, и каждый слышит, в общем, то, что может на самом деле услышать. И если ты попадаешь в эту волну, что человек слышит твои децибелы — ну, естественно, не физические, а духовные, если они вообще у тебя есть, — то тогда, в общем-то, это благо. Является ли это пристройкой или является это активным участием в жизни человека? Вот здесь очень большой вопрос. Потому что я не собираюсь пристраиваться к человеку, чтобы с ним как бы так, хорошо время провести.
Я вообще считаю, что со мной не надо общаться, если хочешь получить пользу, на самом деле. Но если ты со мной общаешься, то я пытаюсь, чтобы у человека все-таки была польза. Я думаю, что это будет у священника только тогда, когда он будет молиться. Вот он стоит, молится и тогда он знает, что сказать, в общем-то. Не то что знает, он становится рупором Бога к этому человеку. Вы знаете, у меня был такой случай очень интересный, я его даже как-то описывал в журнале «Фома». Пришел человек, начал говорить, я думаю: да так, надо сейчас сказать это, это и это.
Он закончил. Я говорю: знаешь, что — и как сказал все другое, и сам ужаснулся. Бедолага, несчастный. Как сказал, он ушел, и я его запомнил. У меня лицо до сих пор стоит перед глазами, в общем-то, и я ждал встречи, точнее, я ее боялся по большому счету. И вот вдруг он приходит, говорит: батюшка, вы так точно сказали! И я сначала, естественно, бейсболку победную на себя надел.
Ну, замечательно, прекрасно. А потом думаю: слушай, ты кто? Ты динамик, всё — пошел вон отсюда. И такое тоже частенько бывает. Чтобы человек услышал Вас или чтобы Ваш... Или об этом не нужно думать? Не говорить от себя.
Помните у Серафима Саровского есть очень интересная вещь, что говорит, когда я говорю и говорю от себя, я ошибаюсь и ошибаюсь часто. Вот, если Серафим Саровский часто ошибался, говоря от себя, то простой священник, а уж тем более я буду ошибаться всегда. И вот здесь очень важно не приписать это себе. Скажем так, я вот говорил про ответственность принятия решений, а здесь священник должен ответственность всюна Бога свалить: Господи, все Тебе — и слава Тебе и всё Тебе. Но это, на самом деле, очень важный момент, о нем очень тяжело, на самом деле, говорить. Это должно быть внутреннее какое-то ощущение, что, ты, действительно, являешься проводом между розеткой и лампочкой, который в любой момент можно вырезать… — И заменить… — …и заменить более современным проводом или еще чем-нибудь, беспроводную какую-то там зарядку поставить. Ты блажен, что тебя использовали, ты блажен, что ты инструмент.
И для священника, мне кажется, это очень важно — осознавать и понимать это состояние. Грешника надо любить, грех надо ненавидеть и так далее. На уровне такого представления, описания это замечательно. А как только мы переводим это в практическую плоскость, то сразу, как мне кажется, сталкиваемся с проблемой. А что значит — ненавидеть грех, но любить грешника? Вот в конкретных ситуациях, в поведении, в отношениях твоих с конкретным человеком это в чем должно проявляться? Может быть, без примеров сложновато рассказать, но вот все-таки, как здесь понять, что твое отношение не является любовью ко греху, а не к грешнику, если ты излишне жалеешь или, наоборот, тебе кажется, что ты грех обличаешь, а ты на самом деле человека сейчас уничтожаешь?
Вы знаете, опять в точку попали, вот я сейчас как раз переживаю этот момент перерождения милостыни, отношения к милостыне. У меня сейчас все что-то рушится, все что-то достраивается внутри, в душе. Я как-то больше стал сомневаться в пользе подаяния. В нашем храме, в молодом храме появился бомж, замечательный парень, в общем-то, молодой, два года тому назад. Сам некрещеный, если даже не ошибаюсь азербайджанец. Туда возвращаться не хочет, и даже какая-то наглость у него есть. И что происходит?
Происходит то, что он за два года полностью деградировал. То есть он очень сильно изменился внешне. Ну, представляете — каждый день пить. Он причем себя оправдывает то, что он живет в туалете, зимой, представляете, в туалете, в парке жить в общем-то. И что, в общем-то, мы ни делали, пытались его в «Ной» устроить, но многое чего не делали. Мы мало чего делали для него. Самое худшее, что мы для него делали, я это сейчас четко понимаю, мы давали ему деньги.
Давали деньги, на которые он пил, на которые он, в общем-то, гулял и так далее, и я так понимаю, деньги неплохие, потому что позволяет себе это делать регулярно. И в какой-то момент я просто пришел в тупик. А как быть-то? Евангелие говорит, вот, мы читаем, всем всегда везде помогать. Нет никаких там категорий. А здесь вроде, даешь, а становится хуже.
У меня такой вопрос, с православной точки зрения: Когда на тебя неправду скажут, ты поблагодари и попроси прощения.
Только тогда будет награда, когда вы не виноваты, а вас ругают. Скажи только: «Прости меня ради Христа, я еще хуже, чем ты обо мне думаешь». Но именно оно открывает райские врата.
Архимандрит Савва Мажуко : Игра в Православие? Я хотел бы сегодня затронуть важную тему, наверное, актуальную во все времена и каждую секунду: прощение.
Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз Мф. Давайте их прокомментируем. Когда мы не прощаем, мы носим внутри себя обиду, и она нас изъедает: это неприятное, тяготящее чувство, как камень, как что-то гниющее внутри, и оно нас отравляет. Это жуткая несвобода, когда мы носим обиду. Обида, кстати, всегда предполагает мстительность.
Если ты затаил обиду на кого-то, то в определенный момент попытаешься отомстить. Он, может, уже давно к тебе с открытыми объятиями, а тут вдруг ты ему гадость делаешь, раз запомнил какой-то его прошлый проступок. Но ведь мир несовершенен, и все мы совершаем грехи, оплошности. Взять апостола Павла, который был Савлом: он стольким людям досадил до того момента, пока не обратился, пока не призвал его Господь. А если мы представим, что другие христиане на него таили обиду, они уже должны были побить его камнями… То есть надо понимать, что когда мы все-таки стараемся прощать другого человека, то тем самым оказываем доверие Богу: Господь любого человека, любого злодея может преобразить в святого, как Савл преобразился в апостола Павла.
А непрощение — это прежде всего наш собственный внутренний огонь, которым мы сами себя мучаем. Это адское пламя. Но бывают ситуации, когда с ходу трудно простить. Если это вдруг предательство, очень существенный обман в жизни, когда ты на кого-то очень полагался, а он вдруг тебя подвел, у тебя сразу рушится все, ты теряешь душевное равновесие и не можешь ничего с собой сделать в этот момент. Тут надо просто принять саму ситуацию: Господь ее тебе попустил — для чего-то нужно через это пройти, нужно принять и обман, и предательство как то, что Господь через это тебя врачует.
Может быть, ты это претерпишь, и Господь тебе простит твои личные грехи... У Бога все взаимосвязано. И только спустя время мы уже сможем духовно возрасти и по-новому посмотреть на эту ситуацию: тот, кто нас предал или сильно обманул, сам оказался в ловушке у дьявола. И не мы несчастны, а он несчастен — человек, который попался дьяволу в капкан: его душа испытывает огромный ущерб, его надо пожалеть и помолиться о нем, чтобы он спасся от этих грехов; не мы терпим ущерб из-за того, что кто-то нам досаждает, а человек, совершающий предательство, идущий на подлый поступок. Он страдает от этого, терпит ущерб, и за него надо молиться, чтобы душа его спаслась.
Важно восходить к духовному великодушию, жалеть тех, кто с нами поступил несправедливо, и молиться о них. Вопрос телезрителя: «Всегда молитесь, за все благодарите. С молитвой понятно — молиться надо постоянно. А когда за все благодарить? Если у нас какие-то неурядицы, достаточно ли просто хотя бы говорить «слава Богу!
И, кстати, святитель Игнатий Брянчанинов советует именно в тягостных случаях допустим, уныние вами овладело или не складываются жизненные ситуации произносить вслух: «Слава Тебе, Господи, слава Тебе! Благодарю Тебя, Господи, за все! А можно еще добавлять: «Достойное по делам моим приемлю. Помяни меня, Господи, во Царствии Твоем». Но когда мы начинаем благодарить Господа, уже светлый луч сияет в нашей душе и способен развеять сумрачные мысли: зачастую мы унываем не от случающихся обстоятельств, а потому, что сами начинаем себя накручивать.
В конечном итоге, если человек привык к пессимистичным мыслям, он может даже унывать из-за дождя или дороги неровной — все будет вокруг не так. А нужно, наоборот, радоваться, что Господь и солнце, и дождь посылает — у нас разнообразие погодных явлений, и что нам и здоровье дается, а иногда дается и поболеть, чтобы претерпеть скорби и через это возрасти духовно. Допустим, мы говорим про неприятности, — а ведь это же, наоборот, отлично.
У него не было помощников, малочисленный монастырь. Он не любил нас посвящать в вопросы внутренней жизни монастыря, — рассказала Инесса Цветкова, сестра игумена Даниила. Меня тогда отставили подальше, с виновником и батюшка, и Даниил разговаривали. Он думал, выслушивал. Люди приходят в монастырь на день пожить, потрудиться и уехать, я не слышал от них такого, чтобы отец Даниил вызывал у них ненависть. Или чувство, что ими помыкают, унижают. Другое дело, что человек пришёл в послушничество — тут будет проявляться требовательность. Для меня до сих пор это надуманные рассуждения о ненависти к отцу Даниилу.
Беседы с батюшкой. О прощении
Оно используется для выражения сожаления, раскаяния и прошения прощения у Аллаха. В основе этого выражения лежит идея о том, что человек осознает свои ошибки и просит Аллаха о прощении. Влияние на общество "Картинки прости меня ради аллаха" имеют определенное влияние на общество. Они помогают людям осознать свои ошибки и проявить раскаяние. Это выражение также способствует формированию духовной составляющей личности, помогая людям стать лучше и стремиться к более доброму и справедливому образу жизни.
А в другой раз, также будучи еще разбойником, он встретил молодую красивую женщину, скрывшуюся в пустыне от служителей градоначальника. Они нещадно били ее, троих ее сыновей продали в рабство, а мужа посадили в тюрьму за неуплату градоначальнику долга в 300 златниц. Она заявила разбойнику, что три дня не ела и отдается в полное его обладание, как раба. Но он сжалился над нею, привел ее в свою пещеру, накормил, дал ей золото для уплаты долга и проводил ее до города.
Так он освободил ее мужа из темницы, детей от оков рабства, а ее спас от бесчестия. Понял тогда св. Пафнутий, как милостив Господь и как Он высоко ценит нашу любовь к ближним, если только что покаявшегося разбойника за его сострадание к несчастным не только помиловал, но и причислил к великим Своим рабам. Господь настолько любит наше милосердие, что награждает нас за одну чашу студеной воды, поданную нами жаждущему, и на страшном суде Своем Он будет судить нас за то, исполняли ли мы Его Божественную заповедь о любви к ближним, в том или другом ее виде.
Но будем помнить, возлюбленные во Христе чада мои, что самым великим и в то же время самым угодным для Бога видом любви является прощение обид, причиненных нам ближними. И ни от чего так Господь не отвращается, как от нашего немилосердия. В Киево-Печерском патерике повествуется, как тяжко Господь наказал диакона Евагрия, который на призыв умирающего пресвитера Тита простить его, заявил, что не желает примириться с ним ни в этой, ни в будущей жизни. Тогда явившийся Ангел поразил жестокого Евагрия смертью, а кроткого Тита мгновенно воздвиг здоровым со смертного одра.
Но насколько Господь отвращается от тех, которые не прощают своих ближних и этим показывают, что их сердце неспособно любить, настолько Он соединяется с теми, которые прощают обиды. За это незлобие наше Господь перерождает наших врагов и удостаивает нас самих великих Своих милостей, вплоть до небесных видений. Вот тому прекрасное подтверждение в описании жизни еще не прославленного подвижника XIX-го века Глинской пустыни схимонаха Марка 55. Его однажды сильно обидел один брат.
Видя в этой обиде действие диавола, о. Марк не только не стал отвечать злом за зло, но стал усердно со слезами молиться за своего обидчика Богу.
День, когда в каждом православном храме совершается уникальный Чин прощения. Все, от мала до велика, включая Святейшего Патриарха, делают друг другу земной поклон, коленопреклоненно испрашивая друг у друга прощения, а затем братски обнимают друг друга. В современном, поражённом гордыней мире это — самое сложное.
Не просто формально "простить" всех, включая своих личных обидчиков, но поклониться им в ноги. Неизмеримо сложно.
Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных.
Картинки прости меня ради аллаха
Если вам понравилось бесплатно смотреть видео "прости меня ради христа". старец николай гурьянов онлайн которое загрузил Священник Игорь Сильченков 08 октября 2022 длительностью 00 ч 01 мин 00 сек в хорошем качестве, то расскажите об этом видео своим друзьям, ведь его. Прошу Ради ИИСУСА ХРИСТА прощение за грубые обиды с моей стороны, за те искушения, которые пришли от меня или через меня, персонально у нашего Юбиляра Анатолия Дмитрича Степанова, у редактора моих материалов Драгоценной Марины Виктороны Михайловой. По завершении Литургии благочинным была отслужена вечерня с Чином прощения и прочитана молитва на начало Святой Четыредесятницы.
Навигация по записям
- Прости Христа ради | Видео
- Епископ Алексий (Поликарпов). Слово в Прощеное воскресенье
- Простите нас ради Христа, братия и сестры! - Нижегородская Духовная Семинария
- Воскресенье без прощения
- Навигация по записям
Слово о необходимости прощать ради Христа
В преддверии Великого поста каждый старается снять с сердца бремя, попросить прощения у близких людей. В Прощеное воскресенье каждый получает моральное облегчение, когда его прощают. Быть прощеным перед постом важно, ведь лишь в этом случае он будет соблюден правильно.
Также хочу попросить прощения у сотрудников МВД "Усольский", если вдруг кого обидел. Кстати, за мою общественную деятельность, полицейские не раз пытались завести на меня административные и уголовные дела. Однако все их попытки довести дела до финального конца - остались безуспешными. Хочу попросить прощения у мэра Максима Торопкина, чиновников городской администрации, депутатов, и всех остальных, кого я обидел! Поэтому я прошу у вас прощения, дорогие мои земляки. Хочу вам сказать: простите меня, Христа ради. Попросите прощения у близких и знакомых, простите обиды в день перед началом Великого поста.
Совершите доброе дело — уступите место в общественном транспорте, покормите бездомных животных и бомжей.
Понятно, что есть ситуации, о которых Вы сказали, — про старушку через дорогу перевести — они достаточно простые и однозначные, а если я ошибаюсь, ну, вот, как здесь понять, ты правильно понимаешь или нет? Тут все-таки Бог начинает тебе отвечать, и ты не будешь сомневаться. Ну, бывает же, когда ты не понимаешь, как поступил бы… — Да, действительно, из чего складывается наше слышание Христа, да?
Из нашего, наверное, образования, из нашего, ну, скажем так, духовного культурного кода, который мы в себя закладываем через что? Через Священное Писание, через святых отцов, и, естественно, будет какая-то интерпретация именно через это. Но поверьте, в глобальных вещах, если мы очень долго будем задумываться, в какой цвет все-таки клеить обои, пытаться услышать голос Божий, то, в общем-то, встать и побежать на какое-то добро у нас не будет с вами никаких вопросов и проблем — мы сразу услышим ответ. У нас совесть будет немножко говорить, разум будет говорить одно, сердце будет говорить другое, но мы будем прекрасно понимать, что сердце главнее разума.
И здесь, Вы знаете, очень интересный такой, в общем-то, аспект. Все, что зарождается в нашей душе, оно может быть, как с положительным, так и с отрицательным знаком. Ну, гнев. Очень распространенная проблема, которую пока что мало кто может решить, да?
Вот гнев. К примеру, ну, я просто Вам на этом примере попробую показать, как этот решается момент. Если твое раздражение, эту эмоцию, которая зарождается у тебя в душе — дух, душа и тело, — то есть в средней части зарождается у тебя эмоция. Если она направлена на тело, то это греховная вещь.
Если она направлена на дух, то это положительный момент. К примеру, ну, чтобы понять. Два балбеса пинают котенка на улице, балбеса здоровых, гигантских, больше вас. И в вас рождается этот гнев, ощущение несправедливости, а разум вам говорит: слушай, они ходят в спорт зал, они накачанные и у тебя ничего не получится… — Шансов нет.
А сердце говорит: а у котенка еще меньше шансов. Тебя не пинают, а его уже запинали. И ты вот совершенно по-дурному бежишь их разбрасываешь. Это гнев божественный, положительный.
Это гнев тогда, когда человек хочет восстановить вот именно ту божественную справедливость, которая, как ему кажется, в нем возникла, и она правильно возникла. Но если этот гнев направлен на то, что ребенок принес тройку или у кого-то четверку из школы, или он опозорил семейство, проиграл в Chess-master мастер, опозорил семейство, и вдруг в тебе возник гнев — это, естественно, грех. И вот на что будет направлена наши с вами эмоции, это очень очень важно — на себя лично или от себя. Для удовлетворения своих потребностей, да?
Здесь очень важный момент, когда мы начинаем брать благословение у Бога. Господи, благослови меня выпороть ребенка. Господи, помоги мне помочь этому котенку. Это же доли секунды.
Это вот, сейчас у нас долго будет, мы будем э-э — открывать рот, еле-еле проговорить. А на самом деле потом это будет очень быстро, Господь будет очень рядом. Ты всегда рядом с тем человеком, который тебя слышит. Который тебя не слышит — ты раз говоришь, два говоришь, три говоришь, а потом уже все: так, ну хорошо, спросит — скажу.
А как Вы думаете, у неверующих людей какое самое большое заблуждение о нашей вере, о христианстве? Когда они думают, что это такое. Но заблуждение именно в том, что теряется личность. Нет, в вере личность приобретается.
В вере личность становится более полной, я считаю, и это совершенно не костыли, это даже не крылья. Вы знаете, это слишком мелко было бы для крыльев. Вера — это то, что тебя непосредственно везде ставит пред лицом Божиим. То есть для крыльев должно быть какое-то расстояние, время, когда ты куда-то достигнешь, а здесь ты всегда пред лицом Божиим.
И это чувство очень интересно — вот, когда ты всегда ощущаешь Бога рядом. Причем это может быть в детстве, может быть в старости. Читая Фуделя, одного из любимейших, в общем-то, моих писателей, ты понимаешь, что вот именно так он переживал это состояние веры — стояние пред лицом Божиим. Вот сейчас взять и 20 лет назад — оно другое?
Как Вы ощущаете это стояние перед лицом Божиим? Ну, во-первых, мне кажется, что я стал теперь уже абсолютно везде ощущать Бога, уже во всем стал ощущать Бога, присутствие Божие. Это, конечно, большая ответственность. Вы сами можете представить себя в любом положении, в любом состоянии — за ужином, переедающим себя, — и рядом с тобой находится Господь.
И в общем-то так скептически… — А Вы что, боитесь? Вы знаете, это очень интересное качество, которое было воспитано моими родителями: они никогда меня не ругали. Мне очень легко представить Бога, потому что у меня были совершенно великолепные родители, такие равноангельные, святые, и меня никогда не ругали, мне всегда давали на мое усмотрение, что это — хорошо или плохо. Я знал позицию родителей, но ты сам должен был решить.
И вы знаете, это мучение. У меня был период, даже не период, я помню, я говорю: «Пап, ты хоть выпори меня». Ну, говорю. Он говорит: «А что пороть?
Но вот такое было. Он говорил: «Что тебя пороть? Если ты умный, ты и так все понял, а если дурак — бесполезно». А у верующих какое самое большое заблуждение о вере?
Вот верить — это очень просто. Вот думал, ну, что там? Отключаешь свою волю, включаешь автопилот, идешь в салон, а Бог управляет… — …и самолет летит сам. На самом деле я думаю, что мы очень часто заблуждаемся, что вера — это очень просто.
Вера — это не просто. Я хотел бы охарактеризовать эту непростоту веры теми словами, которые также сказал один любимый нами святой: люби Бога и делай, что хочешь. Вот, на первый взгляд, фраза очень простая, а за собой она несет такую ответственность, что многие бы с удовольствием сказали: слушайте, давайте, вот, лучше бы я родился заново и без веры. Ответственность гигантская, ответственность большая.
Первая ответственность — на тебя смотрят, как на, в общем-то, того христианина, который представляет Христа. Я не имею в виду сейчас священника, я имею в виду… — Любого христианина. НАДЕЖДА В «Лествице» сказано, что когда дьявол хочет человека ввергнуть в грех, он ему рисует Бога милосердным, а когда человек согрешил, то, чтобы ввергнуть его в следующий грех — грех уныния, он рисует Его таким судьей, который обязательно покарает. Вопрос у меня такой.
А значит ли это, что мы должны наоборот совершенно жить. То есть, чтобы не впасть в грех, мы должны представлять себе так, что обязательно получим, а если мы уже впали, то как-то надо надеяться и переносить тяжесть на надежду, на милосердие? Я вижу надежду как полное упование на Христа. В свое время Антоний Сурожский очень замечательно сказал: «Я очень плохой человек, но все, что я говорю о Христе, — это правда».
И для меня это было поражение, знаете? Я это прочитал, наверное, сразу где-то после армии это было в 90-й год, еще я не был священником. Я так размышлял: как же это так?! Как же это, действительно, можно соотносить, что плохой — и правда?
Потом я вдруг услышал спокойно в разговоре в каком-то обществе тоже мой отец сказал: «Что вы, я дурак». Вот спокойно. Я говорю: пап, так нельзя говорить. На тебя смотрят как на священника и тому подобное.
Тогда для меня было невозможно. Сейчас я спокойно могу даже с такого большого телеканала, как «Спас», сказать, что я дурак. Но я имею надежду на Христа. Если вот так представить гипотетически очередь в Царствие Небесное, ранжированно, вот скажут — не по росту, а вот по заслугам, по твоему упованию на Христа… не упованию, а именно по заслугам в Царствие Небесное, знаете, я четко вижу свое место: я последний.
Но я четко понимаю, что у меня есть надежда на Христа, что я войду в Царствие Небесное. Знаете, вот, Парсуна это… — …место где лгать нельзя — Это кресло правды. То есть Вы сейчас рисуете парсуну, а я, можно так представить, рисую нимб к тому, что Вы рисуете. Нет, ни в коем случае, я хочу всячески этого избежать.
Но вот я честно Вам говорю, что от этого очень многое зависит. Вот я понял в своей жизни, что от этого очень многое зависит — куда ты себя поставил, вот где ты. Я не хочу сейчас говорить, я после, за кадром, скажу обязательно, кто стоит передо мной, но Вы можете представить все персоналии истории человечества. Вот, я стою последним.
Это абсолютно так оно и есть, но у них больше шансов спастись, потому что, будучи на их месте, я бы поступил еще хуже. Вот, любого персоналия возьмите из истории — я бы поступил еще хуже. Но я знаю, что Христос ждет меня, вот он просто ждет. И Он когда придёт...
Я очень счастливый человек, вот поверьте. С детства, с самого рождения я попал в идеальную семью, я попал к совершенно замечательному духовнику — это все в советское время было… — Но у вас же изначально семья не была верующей. Мы вместе сначала стали читать Евангелие в 75-м году, а в 79-м все вместе пришли, в общем-то, в храм. У меня все очень идеально, мне легко представить, как меня любит Христос, я чувствовал любовь духовника.
Я всю жизнь, пока у него был, я думал, что он меня любит больше всех окружающих. И когда мы встретились, я не помню на какую годовщину его смерти, все — все стали говорить и вдруг все сказали одно и тоже слово: слушайте, да нет, он любил меня больше, смотри сколько уделял мне внимания. И Вы знаете, я понял, если человек на это способен —любить тебя больше всех, — то Христос на много, на больше способен, потому что Он даже кровь Свою проливает за тебя. Я не красуюсь, я хочу от этого всячески уйти, от красования, я хочу уйти от этого нимба, но знаете, меня распирает вот это ощущение, ощущение, что Христос меня любит.
Может быть, у меня жизнь просто хорошая. Батюшка, а вот если поговорить, когда жизнь не очень хорошая. Вот Вы, как священник, очень часто сталкиваетесь с ситуацией, когда у человека нет надежды, и он теряет надежду, и люди унывают и к Вам приходят. Вот как быть с плачущими?
Только плакать вместе с ними? Нет другого способа? Что может священник? Наверное, ничего.
Вот по большому счету. Священник может попробовать открыть направление в тот мир, где человек будет счастлив, и он знает эту дорогу туда, он знает, в общем-то, как туда по-настоящему пройти. А вот взаимоотношения человек сам выстраивает между Богом. И Вы абсолютно правы: священник может только плакать с плачущим и радоваться с радующимся.
Это Евангелие. А ведь у врачей есть, скажем, и защитная реакция. Иногда говорят про профессиональный цинизм. Кто-то там границу проводит: вот здесь заканчивается.
Ну, невозможно же каждый раз плакать, когда плачет рядом с тобой человек, наверное, это невозможно. Вот есть такая сложность? Или невозможно, я имею в виду, что, с одной стороны, не можешь всегда сопереживать, а с другой стороны, это же может быть разрушительно для человека. И эта благодать Христова — «немощствующих врачующая и оскудевающих восполняющая» — она действительно по-настоящему тебя уврачёвывает.
Есть очень интересные примеры из священнической практики, и об этом скажут все священники. Приходит человек, даже может быть интересный, приходит человек, которого ты с удовольствием смотришь по телевизору, вдруг он приходит к тебе на исповедь, и ты думаешь: вот, да. Он поисповедовался, а ты даже через минуту не помнишь, о чем он тебе сказал, или не через минуту, ну он отошел — и через минуту ты не помнишь, что он сказал. Хотя у вас был диалог, ты постарался ему помочь, ты, в общем-то, вложил всю свою душу.
Допустим, когда ты в метро спускаешься уже после такой длительной исповеди, которая закончилась в 11 часов, берешься за поручень в метро и вдруг видишь, что на тебе поручи священнические остались, да? Вот ты уже, действительно, тяжело. Но самое интересное, что, в общем-то, ты приезжаешь домой, ты молишься, читаешь свое священническое правило, и такое впечатление, что новые силы. Без Христа, без благодати священник — никто.
И вот те чудеса, которые мы видим сейчас в окружающем мире, которые творят вот эти простые батюшки со своими храмами, со своими приходами, не имея никакой поддержки, очень часто брошенные и тому подобное — это что такое? Это благодать, это уникальное свойство благодати. Или он не понимает, что ему надо дальше идти? И вот он привык: а как батюшка, как благословите.
Есть такая проблема или я придумываю? Вы отходите, перестаёте общаться, пытаетесь объяснить человеку, что он не прав? Вот как Вы себя ведете? Я говорю: с удовольствием, вот мы отметим мое шестидесятилетие, и я буду вашим духовным отцом.
А нам с вами Церковь в продолжение подготовительного периода к Святой Четыредесятнице напоминала о самой главной болезни — о том, что душа больна грехом. И, казалось бы, что здесь неясного? Всё очень просто — если вы прощаете людям согрешения их, и Отец ваш Небесный простит вам согрешения ваши. Все же эти слова знают? Все знают.
Но почему тяжело прощать? Потому что грех — это не заблуждение ума, хотя отчасти — и заблуждение ума тоже, но это болезнь, это яд, который отравляет человеческое сердце, и болезнь, которая требует длительного и упорного лечения. Если с грехом не бороться, он начинает побеждать. Он становится в человеке чертой характера, становится привычкой. С грехом нужно бороться не какой-то период — по понедельникам, средам и пятницам, или с такого-то времени по такое-то, а бороться ежедневно и всю жизнь.
Мы помним, что первый, кто не сумел попросить прощения, согрешив, был наш прародитель Адам, и чем это закончилось. Конечно, история не имеет сослагательного наклонения, слова «если бы» о прошлом мы сказать не можем. Но нам так хочется, чтобы, когда Господь сказал «Адам, где ты? Я Тебя ослушался, сделал ошибку, чувствую себя сейчас очень плохо от этого. Но прости меня и помоги мне исправиться».
Нам всем очень хотелось бы, чтобы он эти слова сказал. Наверное, история рода человеческого тогда была бы совсем другой. Адам сказал по-другому: «Жена, которую Ты мне дал, она меня соблазнила», — обвинив тем самым Бога.