Стиль текста -художественный а)месяц,снегов,папахе,птиц,зверей. б)дремучих,молчаливых,простым,мохнатым,неподвижные. Январь — месяц снегов.
Остались вопросы?
месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья - что-то творится в лесу. К утру станет видно: пришла настоящая зима! Лес утонул в дремучих сугробах. месяц больших молчаливых снегов? В октябре выпадает первый снег, самый робкий и тихий, он ложится на чёрную землю. Январь − месяц больших молчаливых снегов. Январь для детей на ночь и родителей на сайте РуСтих Сказки. Большая база рассказов и сказок.
Николай Сладков — Январь: Рассказ
Какое слово произошло от корней выжимать сок. Январь − месяц больших молчаливых снегов. Январь — месяц, когда природа погружается в тишину и покой. Это время, когда большие молчаливые снега покрывают землю своим белым покрывалом. Январь − месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья − что-то творится в лесу. К утру станет. Январь − месяц больших молчаливых снегов. Ответ учителя по предмету Русский язык молчаливых снегов зашепчутся деревьяпришла зима Лес утонул дремучих сугробах холодным сводом неба тяжёлые головы. Январь — месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг.
Январь − месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью
Вместе со снегом налетели и набежали в лес диковинные невиданные существа. Они расселись по пням и сучкам, вскарабкались на ёлки и сосны странные белые фигурки, неподвижные, незнакомые, но на что-то очень похожие... Тут вылез из сугроба лесной человечек в огромной белой папахе. Там, на пеньке, сидит не то белочка, не то зайчик. Сложил он белые лапки на белое пузечко, молчит и смотрит на белый лес.
Сложил он белые лапки на белое пузечко, молчит и смотрит на белый лес. На камне у речки белая Алёнушка: склонила голову на плечо, подпёрла белой ладошкой белую щёчку. Обласкало солнце пригорюнившуюся Алёнушку, и с мохнатых хвойных ресниц её закапали слёзы… А вот зверёк-оборотень. Сделай шаг в сторону, посмотри чуть со стороны — и обернётся зверёк простым сучком, запорошённым снегом. Вот птица не птица, зверь не зверь: пальцем тронь — рассыплется в прах. Белые медведи и белые совы.
Зайцы, куропатки, белочки. Сидят, лежат и висят. Полон лес диковинных птиц и зверей. Николай Сладков - Январь.
Обласкало солнце пригорюнившуюся Алёнушку , и с мохнатых хвойных ресниц её закапали слёзы… А вот зверёк-оборотень. Белые медведи и белые совы. Зайцы, куропатки, белочки. Сидят, лежат и висят. Полон лес диковинных птиц и зверей.
Рассказ «Январь» — Николай Сладков
Под холодным сводом неба, покорно склонив тяжёлые головы, застыли скорбные белые деревья. Вместе со снегом налетели и набежали в лес диковинные невиданные существа. Они расселись по пням и сучкам, вскарабкались на ёлки и сосны странные белые фигурки, неподвижные, незнакомые, но на что-то очень похожие… Тут вылез из сугроба лесной человечек в огромной белой папахе. Там, на пеньке, сидит не то белочка, не то зайчик. Сложил он белые лапки на белое пузечко, молчит и смотрит на белый лес.
Видно, птичата, ещё не родясь из яйца на свет, мастера в прятки играть. А я их уму-разуму учить собрался! А сам пошёл в деревню — щеночка себе доставать. Щенок ни прятаться не умеет, ни плавать. И непослушный. Вот и буду его учить. Веселая игра Притащила лиса лисятам мышей на обед. А лисята сыты — давай с мышами играть. Двое одну мышь схватили — тянут-потянут.
А один сразу трёх мышей в пастишку — хап! Только хвостики висят. Играли, пока не надоело. Тогда мышей бросили — в нору залезли. Легли у входа, мордочки на передние лапки положили — смотрят из тёмной норы на светлый мир. И видят: прилетели к норе мухи. Закружили, зажужжали. За мухами — птичка трясогузка. Тоненькая такая, серенькая.
Хвостиком качает и ножками семенит. Пробежит и остановится, пробежит и остановится. А остановится — и закачает хвостиком. На мух смотрит. Съёжились лисята. Трясогузка вправо, и лисьи глаза вправо, трясогузка влево — глаза влево. Так и перекатываются. Лисята как выскочат! Чуть-чуть птичку не поймали.
Опять в нору забились — караулят. Опять слетелись мухи. За мухами — трясогузка. У самой норы хвостиком дразнит. Лисята как выскочат — чуть не поймали! Тут уж и не поймёшь: игра это или охота? Вот в который раз выскочили — и опять зря. Сбились в кучку. А сверху, с синего неба, нависла тень, заслонила солнце.
Кинулись лисята разом в нору — еле протиснулись. Это орёл их припугнул. Видно, ещё молодой орёл, не бывалый. Тоже, наверное, играл — у всех зверят да у птиц все игры в охоту. Только игрушки у всех разные. У одних — мыши, у других лисята. Играй да поглядывай! А удобная это игрушка — мышь. Хочешь — в охоту с ней играй, хочешь — в прятки.
А надоело — хап! Пищухин вальс Пищуха танцевала вальс. Маленькая птичка — носик шильцем, хвостик подпорочкой — кружила на коре толстой ели. Легко два раза прыгала вверх, потом склоняла головку к плечу, касалась носиком ножки и вдруг поворачивалась вокруг себя! Прыжок, склонённая головка, клювик и ножка, быстрый поворот. Раз за разом, круг за кругом, фигура за фигурой. Шуршали по коре тонкие коготки и жёсткие пёрышки. Пищуха неслась в вальсе. Когда видишь никогда до того не виданное, то хочется только смотреть.
Но погодя хочется всё понять. Почему пищуха танцует вальс? Птичка эта скрытная и малозаметная. Не мудрено, что танца её никто раньше не замечал. Но что за радость у неё сегодня, отчего она так ловка и быстра, почему так блестит чёрный глазок? Ведь по-вчерашнему светит солнце, ни жарко ни холодно, всё те же вокруг травы и листья. Я вглядываюсь в еловый ствол и внизу, у самой земли, вижу узкую тёмную щель. Так и есть: в щели гнездо, в гнезде птенцы! Но не от радости птичка танцует.
Пищуха видит меня, и страх сжимает её крохотное сердчишко. И она танцует от страха… Прыжок вперёд, головка к плечу, носик к ноге, быстрый поворот. Раз за разом, поворот за поворотом, фигура за фигурой. Шуршат коготки, блестят глаза. Птичка танцует пищухин вальс — танец страха. Почему зяблик — зяблик? Давно я дознавался: почему зябликов зябликами зовут? Ну славка-черноголовка — понятно: у самчика беретик чёрный на голове. Зарянка — тоже ясно: поёт всегда на заре и нагрудничек у неё цвета зари.
Овсянка — тоже: на дорогах всю зиму овёс подбирает. А вот почему зяблик — зяблик? Зяблики ведь совсем не зяблики. Весной прилетают как только снег сойдёт, осенью часто до нового снега задерживаются. А бывает, кое-где и зимуют, если корм есть. И всё-таки назвали вот зяблика зябликом! Этим летом я, кажется, эту загадку разгадал. Шёл я по лесной тропинке, слышу — зяблик гремит! Здорово поёт: головку запрокинул, клюв разинул, на горлышке пёрышки дрожат — будто он горло водой полощет.
И песенка из клюва так и брызжет: «витт-ти-ти-ти, ви-чу! И тут вдруг тучка наплыла на солнце: накрыла лес тень. И зяблик сразу сник. Нахохлился, насупился, нос повесил. Сидит недовольный и уныло так произносит: «тр-р-р-р-рю, тр-р-р-рю! Чуть солнце за тучку, а он уже и нахохлился, задрожал! У всех у них такая повадка: солнце за тучу — зяблики за своё «трю». И ведь не от холода: зимой-то и похолоднее бывает. Разные на этот счёт есть догадки.
Кто говорит — у гнезда беспокоится, кто — перед дождём так кричит. А по-моему, недоволен он, что солнце спряталось. Скучно ему без солнца. Не поётся! Вот он и брюзжит. Впрочем, может, и я ошибаюсь. Разузнайте-ка лучше сами. Не всё же вам готовенькое в рот класть! Певчая дорожка Разные в лесу бывают дороги.
Бывают такие, что прямо пойдёшь — назад не вернёшься, налево пойдёшь — в чащобе заблудишь, направо пойдёшь — в болоте увязнешь. Ну их, такие дорожки-то! Но бывают в лесу и другие. Такие бывают, что пройдёшь по ней раз да на всю жизнь и запомнишь. И опять к ней вернёшься. Вот было однажды. Шёл я по лесной дороге и держал в руке листок. Простой листок из тетрадки. На листке написано: «Там, где развилка на Звениречку и Васильки, — кричит дергач».
Я стою на развилке. В клинышке, между дорогами, птица кричит: «Зря-зря! У которой поёт зарянка — в болото заведёт, а у которой теньковочка — выведет к Василькам». Теньковка около отвилка поёт. Поёт-выговаривает: «те-тень-ка, те-тень-ка! И столбов ставить не надо. Придумываю, как я отвечу прохожему, если он спросит меня про путь. Совсем в лесу закружился». И я отвечу: «Это проще простого.
В лесу не то что в городе. В городе и смотреть надо, и встречных расспрашивать. А тут только слушать. Идите всё прямо до той развилки, у которой дергач крякает. Сворачивайте направо и шагайте до тропинки с теньковкой. По этой тропинке всё прямо и прямо, пока не услышите овсянку. От овсянки налево — тут вам и Васильки». Что за чудо-дорожка! Идти да идти по такой: и прямо, и налево, и направо!
И я до овсянки дошёл. Здорово, что ни говори! Прочитал на листочке и шагай — не заблудишься. Лучше всякого путеводителя. Лучше, потому что любой путеводитель быстро стареет. А песни никогда не стареют. А теперь пора открыть маленькую тайну. Записи-то на листке сделал я сам, только много-много лет назад. И вот, после долгой разлуки, снова вернулся в родные места.
Нашёл старую дорогу, но перекрёстки все позабыл. Так и плутал бы по перекрёсткам, если бы не птицы да не листок с полинялыми буквами. А теперь вышел без запинки. Птицы песенками указали путь. Только пели теперь, конечно, уже правнуки тех, что пели тут когда-то. Они остались верными месту. Никакие другие указатели не продержались бы в лесу такой срок. Как ясно представил я себя мальчишкой, который шёл тут с блокнотом давным-давно, слушал птиц и записывал свои первые наблюдения! Стало радостно: я вернулся, я тоже остался верным своей лесной дороге.
Поющее дерево Всю ночь скрипело в лесу дерево: скрип-скрип, скрип-скрип… И ветер с шипеньем накатывался на вершины, как тяжёлая волна. И опять скрипело дерево о своей серой древесной жизни. Сколько отшумело тысячелетий, пока в глухом лесу, рядом с мёртвым скрипом деревьев; родился настоящий, живой голосок? Сначала, наверное, и он был вот таким же нудным, робким и слабым, как этот скрип. Волны накатывались и накатывались, а дерево всё скрипело и скрипело. И я уснул. Проснулся я не от шума, а от тишины. Ветер утих, замолчало дерево, и стало слышно, как падают с ёлки сухие хвоинки. И вдруг дерево запело!
Сперва тихо и робко, а потом всё смелее и громче. Запело живым голосом, и звуки неслись не с ветвей, а изнутри ствола, из самой древесной сердцевины. Дерево верещало, стрекотало, что-то выкрикивало — дерево пело! Это был не сон. Было утро, и я видел, как ленивым колечком поднимался с лесной полянки туман. Росинки стреляли в солнце синими и красными стрелами. А на сучке зевал и потягивался дятел. Может, вот так когда-то и родился в лесу живой голос?.. Не хотелось вставать, а ещё больше не хотелось самому разрушать тайну поющего дерева.
Тайну разрушил дятел. Как волшебную палочку, поднял он вверх свой длинный нос, качнул головой и громко крикнул. И дерево, в ответ на крик, вдруг запищало, завопило отчаянно и нетерпеливо. Оно уже не пело: оно кричало, звало, торопило, просило и умоляло. У каждой загадки — своя отгадка. В дереве дупло, в дупле — гнездо, а в гнезде — дятлята. Всю ночь дерево качало их и баюкало, песни им лесные скрипело. Утром пришёл их черёд, и понеслось из дерева настырное и голодное верещание. Много тысячелетий слышался в лесу унылый скрип.
Но когда-то зазвучал в нём первый живой голосок. И может, вот так же зазвучал на рассвете, в дупле, под надёжной защитой какого-то дерева.
Под холодным сводом неба, покорно склонив тяжёлые головы, застыли скорбные белые деревья. Весенние ручьи говорят, говорят… У каждого ручья свой голос. Один чуть шепчет, а другой звонко кричит. И каждый о своём.
Вместе со снегом налетели и набежали в лес диковинные невиданные существа. Они расселись по пням и сучкам, вскарабкались на ёлки и сосны странные белые фигурки, неподвижные, незнакомые, но на что-то очень похожие... Тут вылез из сугроба лесной человечек в огромной белой папахе. Там, на пеньке, сидит не то белочка, не то зайчик. Сложил он белые лапки на белое пузечко, молчит и смотрит на белый лес.
Январь — рассказы Николая Сладкова
Январь — месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг. Январь Январь − месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья − что-то творится в лесу. Январь — месяц снегов. План текста январь месяц больших молчаливых снегов. месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья - что-то творится в лесу. К утру станет видно: пришла настоящая зима! Лес утонул в дремучих сугробах.
Остались вопросы?
ЯНВАРЬ Январь — месяц больших молчаливых снегов. Январь Январь − месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья − что-то творится в лесу. Вместе со снегом налетели и набежали в лес невиданные существа. Тут вылез из сугроба лесной человечек в огромной белой папахе. Какое слово произошло от корней выжимать сок.
Сжатое изложение январь
Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья - что-то творится в лесу. К утру станет видно: пришла настоящая зима! Лес утонул в дремучих сугробах. Под холодным сводом неба, покорно склонив тяжёлые головы, застыли скорбные белые деревья. Вместе со снегом налетели и набежали в лес диковинные невиданные существа.
Они расселись по пням и сучкам, вскарабкались на ёлки и сосны странные белые фигурки, неподвижные, незнакомые, но на что-то очень похожие...
Вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья — что-то творится в лесу. К утру станет видно: пришла настоящая зима! Лес утонул в дремучих сугробах.
Под холодным сводом неба, покорно склонив тяжёлые головы, застыли скорбные белые деревья. Вместе со снегом налетели и набежали в лес диковинные невиданные существа.
Лес утонул в дремучих сугробах. Под холодным сводом неба, покорно склонив тяжёлые головы, застыли скорбные белые деревья. Вместе со снегом налетели и набежали в лес диковинные невиданные существа. Они расселись по пням и сучкам, вскарабкались на ёлки и сосны странные белые фигурки, неподвижные, незнакомые, но на что-то очень похожие… Тут вылез из сугроба лесной человечек в огромной белой папахе. Там, на пеньке, сидит не то белочка, не то зайчик.
К утру станет видно: пришла настоящая зима! Лес утонул в дремучих сугробах. Под холодным сводом неба, покорно склонив тяжёлые головы, застыли скорбные белые деревья. Весенние ручьи говорят, говорят… У каждого ручья свой голос.