В книге "Красная весна" Сергей Кургинян выдвигает свою версию причин распада СССР, в связи с чем обсуждает перерождение советской элиты вообще и элиты советских спецслужб в особенности, а также связь переродившихся советских элит с элитами Запада. В середине 1990-х Сергей Кургинян в одной из телепередач заявил, что настоящим советским народом являются лишь живущие на территории, занимаемой СССР, полукровки, поэтому вся власть на территории бывшего СССР должна принадлежать лишь полукровкам. Сергей Ервандович Кургинян бесплатно на сайте. Задачу хаотизации Афганистана США выполнили, создание конфликта между «хорошими» и «плохими» исламистами является следующей фазой процесса, заявил вице-президент Центра Кургиняна Юрий Бялый в интервью ИА Красная весна. перевод на русский язык сочинения Джина Шарпа Антипереворот и книги Сергея Кургиняна Красная Весна.
Кургинян: Зеленского устраивают возможности, которые дает конфликт на Украине
ИА Красная Весна. Развал Советского Союза был во многом связан с игрой вокруг русско-германских отношений, заявил политолог, аналитик, лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян 5 апреля в эфире программы «Разговор с мудрецом» на радио «Звезда». ИА Красная Весна. Это своё «вероучение» Кургинян называет «красной метафизикой», потому что победа хилиастов заключается в том, что на обломках сталинской «красной империи» построят государство «СССР 2.0». ИА Красная Весна. Развал Советского Союза был во многом связан с игрой вокруг русско-германских отношений, заявил политолог, аналитик, лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян 5 апреля в эфире программы «Разговор с мудрецом» на радио «Звезда». Красная Весна — российское информационное агентство[1] и интернет-издание[2]. Основано советским и российским политиком и театральным деятелем, лидером лево-патриотического движения «Суть времени» Сергеем Кургиняном в 2016 году.
Умный Сергей Кургинян о проблематичности принуждения к ковид-вакцинации
| Читать "Красная весна" - Кургинян Сергей Ервандович - Страница 1 - ЛитМир Club | Сергей Кургинян: пропагандисты вакцинации готовят новый 1937 год или смену власти в России?: Судя по всему, процесс добровольно-принудительной вакцинации в России входит в новую фазу. |
| «Бешеные» или кто атаковал Информационное Агентство «Красная Весна»: bav_eot — LiveJournal | ИА Красная Весна. Кургинян: США реализуют на Украине конце. |
| Сергей Кургинян - Красная весна | Советский районный суд отказался удовлетворить иск информационного агентства «Красная Весна» – СМИ требовало признать незаконным отказ в аккредитации при Брянской областной думе. |
| Кургинян "Красная Весна". Аннотация. Часть 1.: witeman — LiveJournal | ИА Красная Весна. Развал Советского Союза был во многом связан с игрой вокруг русско-германских отношений, заявил политолог, аналитик, лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян 5 апреля в эфире программы «Разговор с мудрецом» на радио «Звезда». |
Умный Сергей Кургинян о проблематичности принуждения к ковид-вакцинации
Им все говорят: приветствуем представителей украинского свободолюбивого народа, ура! Давайте, лейте крови больше! У них наступило счастливое время, — отметил Кургинян. Им по нраву «украиноцентричность» мира, которая сейчас наблюдается. А на фоне продолжения конфликта правительство РФ предложило обязать россиян и бизнес работать на нужды спецоперации без выходных и праздников.
Если не готовы, нужно помнить — чиновникам я говорю, — хорошую, хотя не вполне приличную русскую поговорку: «Не можешь — слезай». И лучше слезай добровольно и своевременно и езжай себе хоть в Тамбов, хоть к чертовой матери, чем мы не получим нужного военно-промышленного комплекса. Колонна танков Т-34-76 на сдаточной площадке Сталинградского тракторного завода Нам нужна трехмиллионная профессиональная армия Нам нужны технологии управления войсками совершенно нового типа. Все эти разговоры о сетецентризме, о роящихся беспилотниках и так далее, поверьте, это не пустое. Это то, к чему надо готовиться. Нам нужно вернуть военную практику взаимодействия между родами войск и всё, что связано со стратегической, настоящей стратегической деятельностью. Мы решили почему-то, что нам предстоят либо конфликты в горячих точках — локальные конфликты и так далее, либо атомная война. Вот видите — нет. Ну, вот нет. То, что происходит — это другое. И нам не нужно постоянное наращивание ядерной риторики. Говорится в таких случаях: «Начал делать, так уж делай, чтоб не встал». Не надо наращивать эту риторику впустую, провоцируя врага тем, что русские, де мол, только болтают. Нам нужно конвенционально побеждать, конвенционально уничтожать врага. Это будет другая армия. Нам нужно иначе создать всё, что касается идеологии средств массовой информации. Необходимо говорить о традиционных ценностях, но недостаточно. Потому что это не объясняет предыдущего периода с его низкопоклонством перед Западом. Это не объясняет нынешней насыщенности всей социальной управленческой жизни западными практиками, включая все эти ВТО, болонские системы и так далее. И складывается впечатление, что либо кто-то — я не имею в виду президента России, я вижу, что он перешел Рубикон — а кто-то, тем не менее, надеется на проигрыш, после которого они уцелеют, а вернется та желанная жизнь, сейчас постепенно исчезающая. Либо кто-то надеется на то, что вся та прозападная система, которая позволяла нам торговать нефтью и покупать чужие продукты, — уцелеет без изменений в новой ситуации. А она не уцелеет без изменений! Конечно, очень скверно, что цены растут, но катастрофично только, когда нет товаров, совсем-совсем — это катастрофа. И мы всё это проходили. Сейчас этого нет. Мы выстаиваем в идущем конфликте, и возможно, при героическом напряжении этой реальности мы можем каким-то образом победить на Украине. И я мечтаю только об этом. Но весь 2022 год говорит о том, что идет другая реальность, другая совсем, что надо быстро и вместе с тем аккуратно и с оглядкой на издержки переходить на другую риторику, другую идеологию, другие культурные стандарты, другое очищение существующей реальности от тех маразмов, которые с жизнью не сочетаемы. Павку Корчагина вводить можно и нужно, но его нельзя вводить, одновременно оставляя в обязательном школьном чтении «Архипелаг ГУЛАГ», где говорится на позитиве о бандеровцах — ведь там Солженицын их чуть не облизывает! А также провозглашать, что нам нужна победа любой ценой, оставляя «в пантеоне» Солженицына, утверждавшего, что победа — это плохо, а поражение — это хорошо. Надо вычистить культурный, образовательный, идеологический и все остальные ландшафты аккуратно и до конца. Нужно провести такую ревизию элиты, при которой те, кто готовы к предстоящему, и обладают для этого потенциалом, компетентностью, волей, энергией и могут нарастить нужный нам потенциал, — да ради бога, о чем речь! А кто не готов, кто совсем не готов, кто продолжает по инерции действовать так, как действовал в предыдущие годы, кто выдвигает на первый план стяжательство и кто просто дезориентирован и управлять-то реально не способен, а способен только переписывать западные прописи на русский язык и пытаться с начальственным видом внушать всем, будто это высший разум человечества и диктовать, как надо это исполнять — вот они рано или поздно должны сначала начать сохнуть, потом отсохнуть, а потом быть убранными. Вокруг чего мы будем строить наше будущее? Дальше возникает вопрос о том, сколько именно нам нужно предпринять усилий для окончательного оформления мотивации героически воюющих наших ребят. Достаточно ли для этого просто вялых рассуждений о том, что будет, когда они придут с войны а еще неизвестно, когда они придут, и будет ли мир , надо ли им будет платить потребительские кредиты? Можно было бы уже десять раз отказаться от всяких исков по кредитам и тому подобному. А может быть, нужно нечто большее? Может быть, нужно на практическом уровне сделать всю эту героически воюющую часть нашего общества солью земли русской, подкрепив эти слова реальными, материальными действиями — созданием полноценных военных городов, созданием других укладов в жизни, которые всё время будут являть нам чудеса мобилизованности, в чем-то взятые из традиций казацкого существования, а в чем-то — из других традиций. Может быть, нам надо гораздо более решительно заняться чем-то из советского наследия, которое прекрасным образом сочетаемо с досоветским: князь Ухтомский с его великой теорией доминанты — он часть какого наследия? Советского или имперского, этот князь? И таких примеров я могу привести много. Может быть, это еще активнее надо взять на вооружение, наплевав на западный мейнстрим и противопоставив этому западному мейнстриму не только традиционные ценности — что прекрасно, но недостаточно — в том смысле, что для их защиты необходимы еще большие усилия по выметанию всего, что им противостоит, из нашей жизни? Того, что называлось вестернизацией. Может быть, надо что-то еще и добавить? Может быть, осторожно это нужно добавлять и, может быть, здесь Донбасс станет примером чего-то опережающего, развивающего, двигающего вперед. Я не считаю теорию Тойнби последним словом геостратегической, историософской и прочей мысли, мне гораздо ближе другие теории, но если взять ее на вооружение и считать, что нарратив — это то, что находится на цивилизационном шве, а на нем находится Донбасс — так может, этот нарратив и надо оформлять для медленного стратегического поворота действительности, позволяющего нам сохранить максимум из того, что добились, и при этом создать новую жизнь, в которой можно будет выстоять против колоссальных угроз расчеловечивания в XXI веке? Может быть, нам не стоит говорить о том, что Запад — это некий мейнстрим, у которого непрерывно надо учиться. Может быть, многое из того, что происходит на Западе, имеет свои альтернативы, и только в случае этих альтернатив можно будет вообще отстоять человека в XXI столетии, а Запад хочет его уничтожить? Диктатура Запада нужна не сама по себе, она нужна для того, чтобы в итоге уничтожить человека, уничтожить этот самый вид Homo sapiens, «венец творения». Не должен он дальше продолжать быть венцом творения. Это же доктрина Запада. Не будут, потому что идут две линии по деградации человека: по невосхождению и по нисхождению. Следом за советской идеологией, за коммунизмом, оказалось фактически отвергнуто христианство во всех его видах, все мировые религии, а потом было сказано, что даже античная патриархальность с ее олимпийскими богами и прочим — это прошлый день, а новое — это вообще боги совсем темного типа. О верованиях будущего Когда-то, по-моему, Генри Торо написал, что у жителей островов были боги, рожденные при свете дня, но они были ничто перед богами, рожденными в ночи. Так может быть, сейчас наступает эпоха пророчества Торо, но только не на островах, где примитивные племена живут, а для оставшейся части человечества? Может, речь вообще идет о том, что боги, рожденные в ночи, — это и есть завтрашние боги оставшейся ущербной части человечества, в которую всех хочет превратить Запад? Но разве не видно, что он этим занят? Разве не видно, что человека постоянно примитивизируют, дегенератизируют, деградируют, а потом его спаривают с какими-то технологиями так, чтобы якобы он стал сильным? А разве вопрос не в том, чтобы сам человек восходил и чтобы технологии служили ему, а не диктовали свою волю? Разве не о фактической ликвидации человечества идет речь? У Достоевского в «Бесах», помимо того, что цитировал президент было еще сказано, что «необходимо лишь необходимое». А понимают люди, что такое необходимое? Понимают они значение тезисов, например, марксистских — «из царства необходимости в царство свободы»? Или: «в царство свободы дорогу грудью проложим себе», или слова о том, что человек свободен фундаментально? Атака на это понятие свободы как несводимости человека к необходимости — разве не это лик Запада? Гитлер отдыхает! Президент совершенно правильно говорит, что мы имеем дело с новым нацизмом. Но с каким?
А может, сумасшедшие старухи Зюганова звонят по сто раз?! Никонова исправила им в угоду алгоритм подсчета. Обычно подсчет велся просто по количеству звонков: за кого больше звонков, тот и победил. Так нет! Либералы потребовали, чтобы было введено правило, согласно которому учитывался только один звонок с одного телефонного номера. Это было явной дискриминацией семей, у которых в квартире один телефон. И подыгрыванием семьям, в которых по 3—4 мобильника у каждого члена семьи. Требование либералов было учтено, но счет стал для них еще более прискорбным. Либералы тогда потребовали, чтобы, вопреки всем правилам телевидения, отдельная передача была посвящена обсуждению самого феномена «этого ужасного счета». И были сокрушительно разгромлены в ходе этой, нарушающей все каноны телевидения, передачи. Кто-нибудь видел когда-нибудь передачу, в которой обсуждались результаты, полученные на передачах Соловьева, Шевченко или кого-то еще? А передача, в которой обсуждаются результаты «Суда времени», висит в интернете[3]. Смотрите — и убеждайтесь в том, сколь непредвзяты и приличны законодатели либеральной моды. Меж тем, передачи шли одна за другой — всё с тем же счетом. Либералы сходили с ума всё больше… Затем, к их несказанной радости, передача была закрыта. В этом не было никакой политики. Тот сразу же занялся охотой на Никонову. Никонова ушла на второй канал «Россия». И… не успокоилась. К лету 2011 года стала выходить программа «Исторический процесс», в которой состязались уже без всякого судьи я и Сванидзе. Другой канал, другой охват, совсем другая аудитория, брутальный Сванидзе вместо небрутального Млечина… И — тот же разгромный счет[5]… И вот тогда — сначала Минкиным[6], а потом и многими другими — было заявлено то, за что в любой западной стране сходу получила бы волчий билет любая звезда обычной или телевизионной журналистики. Было сказано, что люди не равны. Что они делятся на качественных и некачественных[7]. И что качественное меньшинство голосует за замечательного Сванидзе, а некачественное большинство — за ужасного Кургиняна. Тем самым была воспроизведена и одновременно модифицирована формула апартеида. Конечно же, не расового, упаси бог! Темнокожий, голосующий за Сванидзе, тоже признавался качественным. Но, во-первых, кто-то не привязывал эту формулу апартеида к нацвопросу, а кто-то привязывал. Во-вторых, поди разберись, кто вообще не привязывает этот самый апартеид к нацвопросу, и кто делает вид, что не привязывает. И, в-третьих, разве апартеид становится более приемлемым от того, что он осуществляется не по расовому или национальному, а по иному — классовому или идеологическому — принципу? Апартеид — он и есть апартеид. Впервые откровенным идеологическим апартеидом запахло именно в ходе передач «Суд времени» и «Исторический процесс», когда наши либералы своими глазами увидели ресоветизацию большинства населения России. Увидев это, они не просто выявили свою фашистскую сущность, заявив, что это большинство — недочеловеки, с которыми считаться вообще не следует. Это был идеологический ответ на вызов ресоветизации, а идеологический ответ всегда является прологом к чему-то собственно политическому. Сначала — вопиющие нарушения того самого свободомыслия, по поводу которого столько разных разностей было сказано, мол, «теперича не то, что при совке. Тогда вы могли только восхвалять этот совок, а теперь… Свобода! Ваше отношение к своему прошлому может быть различным. И никто не будет вас за это преследовать так, как преследовали при жутком совке». Обещалось-то именно это. А реализовано было нечто диаметрально противоположное: «Поддерживаете Кургиняна? Тогда мы назовем вас низкоорганизованными существами, недостойными называться людьми. И не просто назовем вас так, но и тихой сапой переформатируем власть сообразно этой, конечно же, фашистской, оценке. А почему бы и нет? Если власть находится у нас в руках и только мы являемся людьми в полном смысле слова, то нам надлежит обращаться с вами как с неполноценными особями. И подвергать вас нашему благородному принуждению. Ведь прибегает же к такому принуждению врач-психиатр, усмиряя перевозбудившихся психов! Латынина: российская журналистка и писательница. Автор романов в жанрах политической фантастики и политико-экономического детектива. В журналистике известна как политический обозреватель и экономический аналитик. Минкин: советский и российский журналист. Логика либерального меньшинства была как никогда прозрачной: «Если и впрямь антилиберальное большинство консолидируется вокруг идеологем, заданных Кургиняном, то вслед за идеологической ресоветизацией неминуема ресоветизация политическая. Допустить и то, и другое — значит упустить власть. Противодействовать этому в режиме свободной дискуссии мы не можем. Этому поганому большинству дай палец — оно и руку откусит! Вот ведь — одна передача на небольшом канале, один этот Кургинян чертов заговорил — и что началось! Нет, надо наложить на кургиняновщину абсолютный, репрессивный запрет. Криминализовав в буквальном смысле этого слова любую защиту советского периода, да и не только его! Всей русской истории и ментальности. Ларина: журналист, обозреватель радиостанции «Эхо Москвы» с 1991 года. Вот ведь немцы — не чета русским, народ цивилизованный, европейский. Но и с ними удалось нечто подобное провернуть. Мол, Гёте и Шиллер ответственны за злодеяния нацизма! Коллективная немецкая вина! Порочность менталитета, культуры! Но с немцами еще приходилось цацкаться. А с русскими… Тут мы отработаем по полной программе! Их эксперты — вроде Пивоварова и ему подобных— откровенно возлагали ответственность за сталинщину на Петра Великого, Ивана Грозного и… Александра Невского. Дикость, безумие? Ничуть не бывало! Это известная технология, более осторожно примененная к той же Германии. Приравнивание коммунизма к нацизму оскверняет память советских воинов, спасителей человечества. Оно не более правомочно, чем приравнивание Христа к Антихристу. Для кого-то оно является метафизическим деянием, призванным отмыть нацизм: сначала приравняем его к коммунизму, потом обнаружим, что коммунизм еще хуже нацизма. И постепенно тем самым отмоем немецких преступников, боровшихся с коммунизмом как с абсолютным злом. Петровская: российская теле- и радиоведущая, журналист, телекритик, обозреватель «Новой газеты» и радиостанции «Эхо Москвы». Для кого-то приравнивание коммунизма к нацизму — это всего лишь политика. Как внешняя направленная на ослабление России , так и внутренняя защищающая рушащиеся устои капитализма. А для кого-то приравнивание коммунизма к нацизму — технология, призванная переустроить мир. Вначале криминализуется отдельный исторический период жизни той или иной страны. Затем оказывается, что вся история этой страны криминальна. И впрямь, откуда иначе взялся этот ужасный эксцесс нацизма, коммунизма или чего-то другого технологу, в отличие от метафизика или политика, не столь важно, чего именно, он при наличии заказа криминализует всё, что угодно. Затем обнаруживается, что криминален народ, история которого криминальна. А криминальный народ — народ-преступник технологу крайне важно, чтобы этот преступник сам дал на себя признательные показания. Надо… В самом деле, что надо сделать с преступным народом? То же, что и с любым преступником — наказать сообразно тяжести преступления. То есть либо поместить в тюрьму, либо казнить. Успешность этой технологии позволяет превратить в наказываемых и, конечно же, перевоспитуемых зэков любые народы. Троицкий: рок-журналист, музыкальный критик, один из первых пропагандистов рок-музыки в СССР. Член жюри и организатор многочисленных концертов и фестивалей, ведущий этих концертов. Один из ведущих специалистов по современной музыке в России. На протяжении нескольких лет Троицкий также был редактором русского издания журнала «Плейбой». Народы-преступники каются перед тем, как оказаться в ГУЛАГе, и во время отсидки, которая вскоре оказывается бессрочной. Что ж, на то они и преступники, чтобы каяться и сносить наказание. И то — ведь никого почему-то не удивляет, что вопли о покаянии за сталинизм и коммунизм не прекращаются у нас и поныне. Через 22 года после убийства СССР! В условиях пронзительной очевидности того, что антикоммунистическая власть совершила по отношению к своему народу преступление ни с чем несравнимое. И ничего кроме этих преступлений не совершила. Итак, для врагов России, для новых поработителей человечества десоветизация, по аналогии с денацификацией, крайне лакома со всех точек зрения: метафизической, политической, технологической и так далее. Но затеял-то подобное начинание не внешний враг, а глава российского государства! Он заслушивал свой Совет, одобрял его планы[13]. В конце концов — это егоСовет. Федотов, глава этого Совета, — егосоветник. Налицо была корреляция по срокам сначала — резолюция Совета Европы в Вильнюсе[15], потом — проект Федотова-Караганова[16] , корреляция по содержанию речь и в Вильнюсском, и в федотовско-карагановском начинании шла о подавлении просоветских инакомыслящих , корреляция по семантике, наконец многие тезисы Федотова-Караганова были простым воспроизводством пунктов Вильнюсской декларации. Сергей Караганов: российский политолог и экономист. Передача «Суд времени» не на шутку встревожила криминализаторов-гулаговцев, как западных, так и наших. Истерический нажим «Даешь очередную, наиболее жесткую волну десоветизации! Вдруг оказалось, что это большинство каяться за советизм не намерено, прошлое советское любит, а десоветизаторов ненавидит. Оказалось, что оно после двадцати трех лет форсированной десоветизации настроено даже более просоветски, чем до этой десоветизации. Михаил Федотов выступает на Гражданском саммите G20. Замаячила опасность ресоветизации. А это грозило обрушить очень масштабные и далеко идущие планы: ни тебе реабилитации нацизма… ни подавления опасного геополитического конкурента… ни гулагизации мира! Сигнал тревоги был подан незамедлительно. И какой сигнал! Как будто в опаснейшую зону, ограждаемую сверхмощной сигнализацией, вторгся смертельный враг. Завыли сирены… включились прожекторы… заголосили репродукторы: «Тревога! Ситуация угрожающая! Для того чтобы ответить на этот вопрос, надо попытаться оценить масштаб и глубину десоветизации, на которую четверть века делают ставку все враги нашего народа и государства. Глава II. Цена предательства Д. Медведев и М. Что представляла собой десоветизация при Горбачеве? Став Генеральным секретарем ЦК КПСС, Горбачев получил возможность использовать для разрушения советской системы всю совокупность своих фактически неограниченных властный возможностей. Могли ли мы победить Наполеона, если бы его послушной марионеткой, агентом в буквальном и полном смысле этого слова оказался не только Кутузов, но и царь Александр I? Могли ли мы победить Гитлера, если бы Сталин был внедренным в советскую систему агентом рейха, денно и нощно мечтавшим разрушить советского врага, поглощавшим в потайной комнате пиво с сосисками, дабы причаститься духа любимого рейха и вдохновиться на подрывную работу против ненавистного СССР? Конечно же, роль личности в истории нельзя преувеличивать. Но, во-первых, ее нельзя и занижать. А, во-вторых, личность может быть наделена разным властным потенциалом. И использовал он этот потенциал на все 100 процентов. С тем, чтобы десоветизация поставила крест на ненавидимой им стране, на презираемом им народе. В политике зачастую приходится доказывать, что дважды два — четыре. В стране до сих пор немало искренних патриотичных людей, убежденных в том, что десоветизация декоммунизация и так далее не только не является средством убиения страны и народа, но и, напротив, способна обеспечить оным невиданный взлет, раскрепостив колоссальный потенциал, преступно скованный советизаторами-коммунизаторами, которые и являются подлинными погубителями всего и вся страны, народа, культуры, морали и много еще чего! А если что-то хорошее и произошло за советские годы ну там освоение космоса или победа в Великой Отечественной войне , то это вопреки коммунизаторам-советизаторам, а не благодаря им. Когда-нибудь я постараюсь с предельной подробностью и наглядностью обсудить подобную точку зрения. Здесь же тезисно оговорю то главное, что этой точке зрения противоречит самым категорическим образом. Проанализируйте все самые важные показатели, характеризующие жизнеспособность народа и государства. Валовой внутренний продукт, производительность труда, количество продукции с одного гектара сельхозугодий, уровень образования и культуры, обороноспособность, реальный жизненный уровень, уровень криминализации, объем и качество услуг в сфере здравоохранения, спорта, отдыха и так далее. Вы увидите, что по всем этим показателям — да, именно по всем, без малейшего исключения! А при десоветизаторах-декоммунизаторах началось падение — сначала просто обвальное, затем несколько более пологое, но столь же неумолимое и неуклонное. Поразительным образом уровень десоветизации-декоммунизации коррелирует то есть очевидным образом связан со скоростью обрушения жизненно важных показателей. Но уж то, что при советизаторах-коммунизаторах все подлинно важные показатели, характеризующие дееспособность народа и государства, росли, а при десоветизаторах-декоммунизаторах стали рушиться и рушатся уже более 20 лет, — это неоспоримый факт. Что же касается идеи, что в советскую эпоху народ наращивал свой жизненный потенциал вопреки советизаторам-коммунизаторам, то почему бы народу не проявить в постсоветскую эпоху такую же способность его наращивать вопреки посылам новой власти, освободившей вдобавок народ от морока советизации-коммунизации? Великие открытия делаются силой творческого гения. И зачастую действительно осуществляются ими вне прямой зависимости от герцогов, князей, королей и президентов, властвующих в тот период, когда благодаря тем или иным творческим гениям человечество выходило на новые рубежи. Деяния Моцарта или Эйнштейна вывели человечество на эти рубежи не потому, что какой-то князь, кайзер или кто-либо еще определенным образом руководил государством, на территории которого делались великие открытия. Портрет Сталина А. Левитан, 1917. Зачастую бывало и наоборот. Правил деспот, самодур, ничтожество… А великий творец, живший на территории государства, терзаемого этим негодяем, выводил человечество на новые рубежи. Так кому же должно быть благодарно человечество? Гению или негодяю-правителю? Ответ очевиден. Гениальный военачальник может выиграть сражение или даже военную кампанию вопреки ничтожности пославшего его на войну политика. Это бывает реже, но тоже бывает. Но и наш выход в космос, и наша победа в Великой Отечественной войне — это великие деяния иного рода, нежели открытие теории относительности или выигрыш Ушаковым ряда военно-морских сражений. Потому что и победа в Великой Отечественной войне, и завоевание космоса были возможны за счет немыслимого количества малых достижений, осуществляемых в разных отраслях деятельности. Причем эти достижения должны быть инициированы и скоординированы неким единым центром, каковым в рассматриваемую эпоху, безусловно, была командно-административная система — партийная и хозяйственная одновременно. Принцип «вдохновитель и организатор всех наших побед» в данных случаях носит неотменяемый и неоспариваемый характер. Тут важно и то, что «вдохновитель», и то, что «организатор». Предположим, что какого-то убежденного патриота-державника, являющегося «по совместительству» ярым антикоммунистом-антисоветчиком, не убеждают два приведенных выше тезиса. Но этот патриот-державник не может не осознавать, что вытекает из признания советской эпохи «эпохой абсолютного зла». Приравнивание коммунизма к нацизму — безграмотная и безнравственная пакость. Но давайте проведем мысленный эксперимент из разряда тех, которые не раз использовались Эйнштейном. И, выведя за скобки науку, этику и метафизику, приравняем коммунизм к нацизму. Что дальше? Германия пребывает в растоптанном состоянии до сих пор, ибо 13! Но Германия пошла на это потому, что была сокрушительно разгромлена и подписала безоговорочную капитуляцию. Мы подписали капитуляцию? Между прочим, кем будет замещено наше место в Совете Безопасности, если мы признаем весь советский период своей истории «черной дырой», «временем абсолютного зла»? А ведь приравнивание коммунизма к нацизму потребует от нас именно такой оценки своего прошлого. Причем оценки, порождающей систему неотменяемых государственных обязательств как политического, так и иного характера. Германия не только кается, не только не имеет голоса в Совете Безопасности, не только не имеет прав на свое ядерное оружие. Она еще и платит компенсации — до сих пор. Ибо сказал «А» — говори «Б». Начал каяться — плати. И деньгами, и иначе. Территориальными уступками, например. Может ли хотеть чего-либо подобного настоящий патриот-державник, сколь угодно ненавидящий советизм-коммунизм, советизаторов-коммунизаторов, все советские 70 лет? Если он всего этого хочет, то он не патриот-державник, а мстительный негодяй. Впрочем, чаще всего речь идет о непонимании очень и очень многого. Иногда того, что тебе кажется избыточно очевидным. Российская Федерация, конечно же, — только часть исторической России. Но это та ее жизнеспособная часть, с которой может еще начаться регенерация, реконкиста. Если мы позволим распасться и этому последнему плацдарму, то исторический крах стократно усилится. Все мечтания о строительстве на обломках «неполноценной Эрэфии» чего-то более полноценного не стоят ломаного гроша. Кто не верит — пусть внимательно вглядится в продувные физиономии граждан, тиражирующих такие мечтания. Итак, мы можем и должны менять устройство жизни на данной территории. Но мы не смеем жертвовать ни одной пядью нашей земли. После того, что уже потеряно, мы теперь должны только приобретать. Терять что-либо мы не имеем права. Какая историческая скрепа еще удерживает конструкцию под названием «РФ»? Какой у нас есть мало-мальски однозначный праздник? Конечно же, 9 мая! Ведь не День же независимости России непонятно от кого — видимо, от Украины и Белоруссии?! Приравняв коммунизм к нацизму, мы порвем и эту скрепу. Это понимают все враги России. А антисоветские патриоты-державники? Неужто они этого не понимают? Вряд ли. Хотя… 9 мая 2014 г. Чем дольше занимаешься политикой, тем тверже убеждаешься в том, что непонимание элементарных вещей не патология, а «норма жизни» в обществе разрушенных норм. Ибо нельзя разрушить нормы идеальные, моральные, экзистенциальные и не повредить все остальные нормы, ментальные в том числе. Кто знает, может быть, слабый признак ресоветизации в виде длившегося много месяцев ежедневного разгрома Млечина и Сванидзе породил в чьих-то высокопоставленных мозгах слишком сильный всплеск чего-то неподвластного никакому разуму, никакому державному чувству… Вот знаешь, что с точки зрения политической рациональности, с точки зрения самого элементарного инстинкта политического выживания ты не должен заниматься десоветизацией-декоммунизацией… Но видишь, как тут, на территории, где ты еще властвуешь, поднимает голову что-то тебе ненавистное до судорог, и рука сама тянется… нет, не к пистолету, а к трубке спецкоммутатора. Возможно, всё обстояло именно таким образом. А возможно, главные управленческие сигналы подавались с Запада — нашей пятой колонне: «Эй, что это у вас началось? А уже от пятой колонны, гордо называющей себя «интеллектуально полноценным малым народом», сигналы тем или иным путем достигали Кремля. Как бы там ни было, программу «Суд времени» закрыли, а десоветизацию-декоммунизацию запустили, придав этому характер повеления аж самого Президента! Впрочем, мне бы не хотелось ставить всякое лыко в строку и представлять закрытие программы «Суд времени» как злонамеренную акцию десоветизаторов-декоммунизаторов. Ковальчук купил акции «Первого канала» у Абрамовича. Гендиректором объединенной телеимперии Ковальчука стал Эрнст. Никонова как злейший враг Эрнста была вынуждена уйти с «Пятого канала» на второй — канал «Россия». Решающим аргументом в пользу того, что с «Судом времени» произошло именно это, является выход на канале «Россия», который смотрит гораздо большее число наших сограждан, программы «Исторический процесс». Опять конфликт Кургинян — Сванидзе. Опять серия сокрушительных разгромов десоветизаторов-декоммунизаторов. Так что решающее значение имел, как мне кажется, фактор Никоновой. Конечно, Ковальчук и Эрнст могли попытаться сохранить «Суд времени» даже с уходом Никоновой… Но так было бы, если бы программа была нужна Путину, в чем до сих пор убеждены наши дремучие конспирологи, на которых никакие аргументы не действуют. Но программа нужна была Никоновой, каналу телевидения, на котором она оказалась и где выяснилось, что программа — успешна. Конечно, программа не нужна была либералам. И, конечно же, либералы использовали все свои каналы элитных коммуникаций для того, чтобы программу закрыть. Если либералы так давили на Никонову и руководство каналов, то они, естественно, и в Кремль к своим сторонникам захаживали. И сетовали: «Смотрите, какой ужас! Творится невесть что! Позвоните тем руководителям, порекомендуйте им эту программу закрыть! Либеральные обитатели Кремля внимательно выслушивали посетителей, жаловавшихся на Кургиняна, выражали им всяческое сочувствие, полностью соглашаясь с их оценками «да, чудовищный Кургинян», «да, опаснейший счет, причем из передачи в передачу — ужас! Сочувствовали, соглашались, разделяли опасения и… не посылали никаких сигналов руководству телеканалов, на которых этот ужас творился. Между тем, чтобы ужас прекратился на «Пятом канале», достаточно было сигнала средней силы. Один раз позвонила бы туда та же Наталья Тимакова — и прости-прощай. Так ведь не звонила! Ни она не звонила, ни другие вполне созвучные ей высокопоставленные так называемые кремлевские либералы. В чем же дело? Наталья Тимакова: российский государственный деятель, пресс-секретарь президента Российской Федерации 2008—2012 , пресс-секретарь председателя Правительства Российской Федерации c 2012 года. Действительный государственный советник Российской Федерации 1 класса 2003. Высокостатусных защитников у программы не было. Были бы они, программа бы шла до сих пор. Руководители канала — Никонова и Роднянский — держались на честном слове и откликнулись бы на первый негативный сигнал с кремлевского Олимпа. Но не было такого сигнала. Что несказанно удивляло и Никонову, и Роднянского. Почему же его не было? Почему не били тревогу кремлевские консерваторы, еще можно понять: «Душа радуется, когда так расправляются со всякими там Сванидзами! Ответ на этот вопрос потребует короткой ретроспективы. Став Президентом, Медведев сразу же поднял очень важный стратегический вопрос — вопрос о развитии. Конечно же, этот вопрос неоднократно обсуждался и Путиным. Слишком очевидным для всех стало превращение России в поставщика сырья, то есть в страну, находящуюся на глубокой периферии того самого капитализма, который воспевался десоветизаторами-декоммунизаторами как идеальное общественное устройство. Прославляя капитализм с той же надрывностью, с какой в предшествующую эпоху они же этот же капитализм проклинали, наши спецпропагандисты тщательно скрывали от общества факт внутрисистемной неоднородности, за счет которой этот самый капитализм только и мог держаться на плаву. Снятие железного занавеса позволило ознакомиться с прелестями западного капитализма тем, кто раньше знал про западный потребительский рай понаслышке. Но и в эпоху железного занавеса, и после его горбачевского «приоткрытая» наши соотечественники соприкасались с посещаемым ими капиталистическим обществом как туристы. Они знакомились с этим капитализмом как визитеры и покупатели. То есть они знакомились с его магазинами, ресторанами, гостиницами — и только. Они там не работали сообразно тамошним законам и нормам. Они там или просто отдыхали, посещая Запад по туристическим путевкам, или же работали, оставаясь частью своего общества, — в каких-нибудь «Зарубежстроях» или «Проблемах мира и социализма». Итак, наши соотечественники знакомились с капитализмом как туристы, как потребители, как зеваки и отдыхающие. И, конечно же, они знакомились не с капитализмом вообще, а с капитализмом сугубо западным.
Мы свои танки к их границам не посылаем, но у нас есть чем ответить, и применением бронетехники дело не закончится. Все должны это понимать. Для тех, кто угрожает нам, видимо, непонятна простая истина: весь наш народ, все мы росли и с молоком матери впитали в себя традиции нашего народа — поколения победителей, которые своим трудом, потом и кровью создали нашу страну и передали ее нам в наследство. Стойкость защитников Сталинграда для российского воинства, для всех нас — важнейший морально-нравственный ориентир, и наши солдаты и офицеры верны ему. Преемственность поколений, ценностей, традиций — все это то, что отличает Россию, делает нас сильными и уверенными в себе, в своей правоте и в нашей победе». Богдан Смирнов: Сергей Ервандович, сразу первый вопрос. Ориентируясь на речь российского президента, в Вашем понимании, какова она — потенциальная, другая война Запада с Россией? Что выявляет и выявило само противостояние с англосаксами? О чем здесь, в этой речи в Волгограде, идет речь? Что вы услышали? Сергей Кургинян: С одной стороны, я абсолютно убежден, что наиболее агрессивный и наиболее угрожающий России элемент современного мира действительно можно называть англосаксами. Это допустимо, это адресует к некой традиции. Но, с другой стороны, танки «Леопард» — это никак не англосаксы. Это уже романо-германская цивилизация. И вроде бы уже речь идет о том, что и французы пошлют какую-то серьезную технику, вплоть до авиационной. Поэтому мы имеем дело уже не с англосаксами как таковыми — термин очень известный с XIX века «англичанка гадит» , — а с чем-то гораздо большим, что мы еще опасаемся назвать, хотя и говорим «коллективный Запад». Кроме того, называть сегодня даже Америку а тем более Лондон, который показал, что ничего особенно не может англосаксонским Западом — WASP White Anglo-Saxon Protestants, белые англосаксонские протестанты — уже невозможно. Он существенно негритянский, армия США очень сильно латиноамериканская. Мы имеем дело с реальностью, возможно, более страшной, чем та, которая стоит за словом «англосаксы». Во-вторых, конечно, они пошлют всю технику, какую могут, но у них нет сейчас заинтересованности в том, чтобы что-нибудь сделать в суперфорсированном режиме. Они будут нагнетать эту истерику оружия, войну оружия, достаточно медленно — не меньше года. В-третьих, вот Вы спрашиваете: какая идет война? Ответ — позиционная война. Мы же видим нечто, очень сильно напоминающее Первую мировую войну, и одновременно, конечно, являющееся другим — космос, ракеты и всё прочее. Но это очень странный гибрид Первой мировой — окопы, позиционность — и какой-то совершенно новой техники. Русские войска в траншее, ожидающие атаки немцев. Не какие-то оппозиционные силы, а глава государства. И я, конечно, по этому поводу испытываю чисто позитивные чувства, как и по поводу того, что очевидно продемонстрирована волевая направленность Путина: он не будет сдаваться. А ведь после Горбачева все — и наши Вооруженные силы, и народ — всё время думали: «А когда нас кинут? Когда начнется так называемый крупный договорняк? И это вызывает определенные чувства. Я помню, как тяжело было во время Чеченской войны, которую он возглавил, только придя к власти, и сколько было всяких эксцессов, как трудно шел процесс и как перед этим был преступно подписан другими людьми «Хасавюрт». Но я помню также и то, что в итоге вот этого его упрямства и прагматизма что-то оказалось сделано, и сейчас на нашей стороне воюют наши чеченские братья, что, например, в ту эпоху было трудно себе представить. Поэтому я считаю, что есть очень большие позитивные изменения. И, в частности, они связаны с тем, что вот эта система, которая пришла на смену советской — рыночная и так далее, — оказалась не настолько несостоятельной, как можно было вообразить. Я могу перечислить: цены на нефть, которые создали для Советского Союза огромные проблемы главной проблемой был Горбачев, конечно, но цены на нефть сыграли всё же свою роль , были, если мне не изменяет память, чуть ли не пять долларов за баррель. Сейчас подобных цен нет. Но это же зависит и от дипломатии, и от каких-то внешнеполитических отношений, связанных с экономикой, и не только. Российский валовый внутренний продукт упал не так, как предсказывали, а меньше. Какие-то экономические связи в оставшемся мире мы нашли. Я бы не стал сильно акцентировать вопрос, как именно нас любят другие — другие нас любят с точностью до своей выгоды и будут использовать всячески, и в хвост, и в гриву, — но сказать, что все сразу стали под американское ружье, тоже ведь никак нельзя. Мы имеем дело с гораздо более сложным устройством мира. Теперь те силы, которые хотят всего плохого, эти силы своим народом помыкают, как хотят. Говорить о том, что где-нибудь, в той же Европе или в Америке есть какие-то умонастроения, которые могут остановить поджигателей войны — наивно… Ну есть эти умонастроения, и всегда они были, но никого никогда они не останавливали. И во Вьетнаме не антивоенные настроения останавливали американскую власть. Ее останавливала мощь вьетнамской армии и советская поддержка. Поэтому, конечно, они воевать будут, будут воевать чужими руками — им это очень нравится. Теперь основной вопрос заключается не в танках «Леопард» и не в танках «Абрамс», которые, возможно, и очень хорошие, но не настолько хорошие, как пытается уверить американская пропаганда и западная в целом, а главное — не они будут решать вопрос. Они будут серьезным фактором переоснащения украинской армии. Переоснащение будет идти достаточно медленно, но оно будет. Армия переоснастится. Сказать сейчас, что бронетехника в той войне, которая нам предстоит, в этой странной войне, соединяющей в себе что-то от третьей мировой, а что-то от Первой мировой, в войне очевидным образом конвенциональной, то есть неядерной, и при этом очень большой, то есть в войне, которую отрицали практически все еще пять лет назад, сказать, что в этой войне основным фактором будет бронетехника… нет, не думаю. Она будет элементом серьезным, но не основным. Основным элементом той войны, которую они еще раз захотят раскрутить в весенне-летнее время, будут люди. Люди, понимаемые не просто как собственно «человеческий материал», обладающий какой-то достойной мотивацией что тоже очень важно , а люди как управляемые и подготовленные профессионалы. Высоко подготовленные. Подготовленные в смысле способности вести огонь, в смысле оснащенности противотанковыми инструментами всех видов, в смысле — наладившие систему управления между родами войск, между соседними подразделениями, не бегущие, упорно сражающиеся, имеющие хорошее вооружение, хорошее оснащение и хорошим образом экипированные, наученные всему, включая то, как бороться с обморожением — казалось бы, мелочь, но таких мелочей безумно много. Тактическая медицина сейчас тоже значит очень много, умение вести огонь, умение взаимодействовать, связь и многое другое будет определять облик весенне-летнего конфликта, который во многом определит дальнейшее течение событий. И в этом смысле уже многое можно с удовольствием воспринимать как умеренное улучшение. Впадать по этому поводу в экстаз мне бы не хотелось. Я хочу обратить внимание, что героические успехи наших войск на донбасском направлении и рядом с ним, эти героические успехи всё-таки заключаются в том, что отвоевывается село за селом, город за город в мучительных боях, и мы еще не вышли на основной рубеж, определяющий судьбу целостного Донбасса, а этот рубеж, конечно, — Славянск, Краматорск, Дружковка, Константиновка, Торез и так далее. Да, мы еще не вышли на этот рубеж. Всё это так, но именно то, что это так, ужасно пугает Запад, который вот в этом совокупном образе происходящего, о котором я говорю, твердо намерен: первое — выиграть на Украине, второе — воевать весь XXI век. Он не намерен уйти с прописанной им развалом СССР траектории становления мирового господства. В его сознании, в его политической практике, в практике его военно-промышленного комплекса и его вооруженных сил идея мирового господства никоим образом не рухнула и даже не проблематизирована. Оказанное нами героическое сопротивление, действительно изменившее весь мировой мировоззренческий геополитический контекст, изменено оказалось этой СВО и тем, что мы — начали. Оно никоим образом не укротило волю Запада к абсолютному господству. Если время от времени предлагаются какие-то никчемные схемы примирения, которые никто не собирается реализовывать, то это делается не для того, чтобы найти какой-нибудь компромисс с Россией. Россия названа главным врагом этого человечества.
Сергей Кургинян — последние видео и публикации
Кургинян Сергей Ервандович в форматах fb2, rtf, epub, pdf, txt или читать онлайн. Отзывы на книгу, похожие книги на Красная весна. Сергей Кургинян — последние новости. По словам Кургиняна, главным вопросом мировой повестки дня еще долгое время будет оставаться вопрос о том, что происходит на Украине. В книге "Красная весна" Сергей Кургинян выдвигает свою версию причин распада СССР, в связи с чем обсуждает перерождение советской элиты вообще и элиты советских спецслужб в особенности, а также связь переродившихся советских элит с элитами Запада. Я написал «Красную весну» достаточно давно. И не публиковал ее вплоть до последнего времени. Потому что книги я обычно пишу тогда, когда на меня наваливается слишком тяжелый груз непонимания чего-либо.
Красная весна. Кургинян С. Е.
Но уже те два, которые только что названы, явным образом отсутствуют в современной России. Между тем человеческий космос, который я иногда называю «космосом человечности», по определению не может быть статичным. А значит, вопрос не только в необходимости наличия объединяющих ценностей и произведений искусства. Вопрос еще и в том, чтобы всё это объединительное, явным образом не сводимое к культуре и ценностям, откуда-то и куда-то двигалось. Причем вполне определенным образом, свидетельствующим о наличии в этом движении какого-то смысла. Такое движение называется историческим. Если его нет, то утверждение о несомненности наличия общества является слишком сильным.
Потому что вряд ли можно считать обществом то, что движется по кругу или стоит на месте, или блуждает по непонятной траектории. А если это самое историческое движение есть, то несомненным становится наличие не общества, а народа. Я могу прочитать курс лекций на тему о том, что такое общество. Но это не значит, что общество является для меня колодцем, из которого я, как путник, могу утолить жажду. А народ — это, конечно, такой колодец.
Это простительно для новичка. Но я-то не новичок! И что такое СМИшные «каталы», знаю досконально.
Тебя приглашают на «Эхо Москвы» с приторной интеллигентной любезностью, и в конце передачи сообщают слушателям, что у тебя выиграла Новодворская или, пуще того, какой-нибудь Доброхотов. На следующий день, будучи взятыми с поличным несуразное число проголосовавших, явно сбитый счетчик, низкопробные мошеннические фокусы и т. А телевизионный монтаж, при котором всё так искромсают, что сам себя не узнаешь? А начальство, бдительно отслеживающее эфир? Еще один важный принцип — «не ждать никакой объективности от либерального канала» а «Пятый канал» на тот момент был именно либеральным , коль скоро речь идет об истории России вообще, а о советской — в особенности. Немаловажную роль играет и принцип «недоверия к шоу»: всегда помни, что такое шоу. Помни, что «шоу мает гоу». Помни: всё то, что для тебя является любимым, дорогим, невероятно важным, для шоу имеет ровно ту же цену, что и вовремя показанный голый зад.
Помни, что создатель шоу всегда готов «спалить» тебя ради успеха своего шоу. И так далее. Исходя из вышеизложенных заповедей, я должен был вежливо отказаться от любезного предложения совершенно мне не знакомых людей. Так почему же я этого не сделал? Первая причина была в том, что мне мои собеседники а точнее, собеседницы просто понравились. То есть именно просто и именно понравились. В них было что-то, выгодно отличавшее их от среднестатистических self made TV-women. Была в них и заинтересованность в деле и, прошу прощения, просто нормальная интеллигентность — штука, на современном телевидении исключительно редкая.
Вторая причина была в том, что одна из собеседниц, явно являвшаяся главной, — Наталья Петровна Никонова — сказала резко, страстно и неслащаво: «Я за вами слежу много лет. В вас есть подлинность. Я один из главных в стране специалистов по шоу и я твердо знаю, что для успеха шоу нужна подлинность». Меня это поразило в самое сердце. Нет, не то, что во мне есть подлинность — на похвалы я перестал покупаться лет этак двадцать назад. А то, что шоу нужна подлинность. Фильм Вайды «Всё на продажу»? И да, и нет.
Потому что у Вайды каждый оставался, что называется, при своих. Ольбрыхский в свое удовольствие публично скакал на замечательной лошадке. А Вайда делал кино — конечно же, на продажу. В том, что мне предлагалось, такой исход был исключен. Либо шоу должно было «скушать» меня со всей этой моей подлинностью, либо я должен был разобраться с этим самым шоу, как повар с картошкой. А поскольку всё содержание нашей эпохи именно в этом — шоу победит подлинность или подлинность оседлает шоу? Наталья Никонова: закончила с красным дипломом факультет журналистики МГУ им. Шеф-редактор множества ТВ-проектов на разных каналах, среди которых «Суд времени» июль-декабрь 2010 г.
И, тем не менее… Если бы всё сводилось к этим двум причинам, я бы отказался. Но была еще и третья причина, побудившая меня согласиться на то, что вполне могло обернуться вульгарным и позорнейшим лохотроном. Шел 2010 год. Вторая перестройка была уже фактически подготовлена. К этому времени я написал и издал книгу «Исав и Иаков», посвященную этой теме. Но, как говорил герой Чехова: «Всё равно, как ни пиши, а без персидского порошка не обойтись». В новой исторической ситуации «персидским порошком» не могли быть никакие, даже самые рискованные, грязные игры. Наступало время массовых действий.
В предложении Никоновой был какой-то донельзя смутный, но шанс на обретение массового ресурса, позволяющего противодействовать перестройке-2. В 1991 году я дал клятву: «Если это повторится, то улице, ломающей страну, будет противодействовать другая улица». К 2010-му ее не было и в помине. И шанс на ее появление был фактически равен нулю. Но побеждает тот, кто борется до конца. В предложении Никоновой было что-то, намекавшее на какую-то возможность этой борьбы. Намек исходил отнюдь не от Никоновой, для которой уличные действа, да и вся реальная политика были и остаются чем-то сомнительным и никакого отношения к ней лично не имеющим. Намек — причем, очень смутный — был в самом моем выходе на ТВ, выходе регулярном 5 раз в неделю и остром.
А раз так, то я смогу оказать на политику решающее воздействие в самый трудный момент». Я понимал, что шансов у меня на это практически нет. Что между передачей на «Пятом канале» и уличной политикой — почти непреодолимая дистанция, но… «Других-то шансов нет вообще, — говорил я себе, — а тут… Тут всё же как-никак телевидение». Три приведенных выше соображения очевидная порядочность вышедших на меня людей, парадоксальность концепции «шоу-подлинность» и близость сверхострого политического сезона привели к тому, что я не стал категорически отказываться от сделанного мне предложения, чем донельзя изумил и огорчил всех своих ближайших соратников, увидевших в этом моем согласии на пробы что-то детское, романтическое и т. Пробы начались. И начались они при резко отрицательном отношении ко всей этой затее моих ближайших друзей и сотрудников. В ходе работы у меня исчезли последние сомнения в том, что обращение Никоновой ко мне было продиктовано не собственно телевизионными успех затеваемого проекта , а какими-либо иными соображениями. Я лучше узнал Никонову и понял, как много для нее значит по-настоящему успешный телевизионный проект вообще и особенно — в ее тогдашней ситуации.
Которая состояла в следующем. Наталья Никонова, будучи заместителем Константина Эрнста на «Первом канале», вела себя избыточно независимо. И оказалась втянутой в воронку длительного и для нее безмерно унизительного конфликта. Будучи человеком очень резким и наделенным обостренным чувством собственного достоинства, она в итоге не просто ушла от Эрнста на «Пятый канал», но и прихватила с собой 130 человек из состава сотрудников «Первого канала». Константин Эрнст: советский и российский деятель телевидения и кинематографа, продюсер, телеведующий, сценарист и медиаменеджер, генеральный директор Первого канала с 1999 года. После этого отмщение Никоновой стало для Эрнста делом чести. Тем самым Никонова обзавелась не просто сильным, а сверхсильным врагом. Роднянский же, к которому Никонова ушла на «Пятый канал», был человеком изначально не очень сильным долго работавшим на Украине, плохо вписанным в российскую элиту и так далее.
Генеральным директором на «Пятый канал» Роднянский пришел, считая, что у него есть «ход наверх» через близкого к нему человека, каковым на момент прихода Роднянского на «Пятый канал» являлся Михаил Лесин. И действительно, Михаил Лесин был весьма могущественной фигурой и на телерынке, и в Кремле. Но не успел Роднянский прийти на «Пятый канал», как Лесин потерял и свои позиции на телерынке, и часть своего влияния в Кремле. Михаил Лесин: российский государственный деятель и медиаменеджер. Основатель компании «Видео Интернешнл», инициатор создания телеканала Russia Today. Четырехкратный лауреат премии Российской академии кинематографических искусств «Ника»; лауреат 15 премий Академии российского телевидения «ТЭФИ»; четырехкратный лауреат премии российской академии кинематографических искусств «Золотой Орел». Заслуженный деятель искусств Украины 1998. С июня 2016 года — член Американской академии кинематографических искусств и наук.
И что осталось в распоряжении Роднянского? Да, хозяином «Пятого канала» был один из самых влиятельных людей современной России — Юрий Валентинович Ковальчук. Но Юрий Валентинович всегда ограничивал свое воздействие на бизнес назначением и снятием менеджера, наделяемого на момент работы всей полнотой полномочий. Кроме того, телепроекты Юрия Валентиновича уже приобретали на тот момент столь амбициозный характер, что вся проблематика Роднянского на этом фоне представлялась Ковальчуку микроскопической. Впрочем, к амбициозным планам Ковальчука еще придется вернуться. Юрий Ковальчук: российский предприниматель, председатель совета директоров банка «Россия». Проникая же в «кухню» ровно настолько, насколько позволяли силы и желание, я понял, сколь велико в моем случае значение Натальи Никоновой, которая в условиях частичного самоустранения Роднянского стала фактическим руководителем «Пятого канала» и одновременно по причине творческо-психологического характера — этой самой концепции подлинности в шоу — сделала на меня серьезную ставку, которая вообще относится к работе, выпуску продуктов всерьез редчайшее свойство для телевизионных работников, достигших высокого положения и которая, наконец, с особой страстью относилась к данному проекту как в связи с опасностью общей ситуации более сильного и опасного врага, чем Эрнст, нет и не может быть ни для какого российского телевизионного менеджера , так и в связи с опасностью ситуации сугубо конкретной. Дело в том, что новый проект Никоновой должен был разворачиваться не на пустом месте, а на месте ее же проекта, оказавшегося особо неудачным.
Я имею в виду передачу «Свобода мысли» с К. Собчак и А. Вайнштейном, которую Никонова открыла и которую ей же надо было закрывать, ибо передача оказалась совсем никакой в рейтинговом смысле. Выяснилось, что «Пятый канал» все-таки слишком сильно зависит от петербургского телезрителя ранее этот канал был не федеральным, а местным, сугубо петербургским , а этот зритель питает особую неприязнь к К. Уйти от Эрнста и тем заполучить страшного врага, оказаться в капкане в связи с подвешенностью Роднянского, оказаться вынужденной закрывать проект с Собчак, — всё это приводило Никонову — человека, всегда живущего на пределе, — в состояние гипермобилизации. Разобравшись в этом и отчасти успокоившись, я начал разбираться далее в собственно политической кухне. Ведь как-никак я являюсь общепризнанным авторитетом в этом вопросе, занимаюсь этим уже более 20 лет — и что же? Разобраться в кремлевской кухне мне в силу рода деятельности намного проще, чем разобраться в кухне телевизионной.
Чем профессиональная экспертиза кремлевской кухни отличается от конспирологической дешевки? Прежде всего тем, что конспиролог, гадающий на кофейной гуще, во всем видит игру высоких и высочайших сфер. Суркова, конечно… тогда все зацикливались именно на этой фигуре. Но ежели Суркова мало — приплетут других. В данном случае — того же Ковальчука. А то и самого Путина. Владимир Сурков: российский государственный деятель. Помощник президента Российской Федерации с 20 сентября 2013 года.
Действительный государственный советник Российской Федерации 1-го класса. Заместитель председателя Правительства Российской Федерации — руководитель аппарата Правительства Российской Федерации 2012—2013. Профессионал же… Настоящий профессионал в данном вопросе я никоим образом таким статусом не горжусь знает, что, скорее всего, ни Сурков, ни более высокие фигуры никакого отношения к сюжетам, в коих им приписывается роль демиургов, не имеют вообще. Что демиурги эти либо не препятствуют распространению слухов об их всепроникающем влиянии, либо даже сами всему потворствуют… Достопамятный Гусинский, например, рассматривал миф о своем всесилии как капитализацию в полном смысле этого слова. Он делал бизнес на этом мифе, взращивал его и… полностью потерял всю капитализацию после трехдневного пребывания в тюрьме. А мы-то, дураки, думали…». Впрочем, Гусинский — это крайний случай, наиболее ярко раскрывающий суть определенной тенденции. В 1992 году им было создано акционерное общество Группа «Мост», объединившее 42 предприятия.
В 2000 году выехал из России. Имел российское и израильское гражданства. Зная эту тенденцию, профессионал, разбирающий конкретную историю, исходит из того, что, скорее всего, никакой Кремль в эту историю вообще не замешан. Что всё произошло без его участия по принципу «криво-косо». И что его, профессионала, задача — объяснить клиенту, в какой степени это произошло «криво», а в какой — «косо». И только убедившись, что нет ни «косо», ни «криво», что в бедах клиента ни родственники, ни друзья, ни партнеры, ни записные конкуренты не приняли почему-то решающего участия, профессионал, проклиная горькую профессиональную участь, начинает погружаться в особо неприятную и опасную субстанцию под названием «ведомственные высшая разновидность — кремлевские развлечения». И погружается он в эту субстанцию не абы как, а обзаведясь всем необходимым: скафандром, регистрирующей аппаратурой и так далее. Не успел я еще проклясть свою горькую долю и обзавестись всем этим инструментарием, как выяснилось, что в этом нет необходимости.
Дело в том, что я по роду деятельности встречался с реальными, а не вымышленными проектами, которые можно было и впрямь относить к категории ведомственных или кремлевских. Главная черта любого такого проекта — строгое, а в последнее десятилетие — так и строжайшее — исполнение всех полагающихся элементов, включая очевидно «контрпродуктивные». Это, кстати, относится не только к кремлевско-ведомственным, но и к любым «закрытым» проектам. Приходит к тебе заказчик и предлагает поучаствовать в некоем невинном и благородном, на первый взгляд, начинании. А ты почему-либо не уверен в том, что это начинание является таковым, каковым его тебе представляет заказчик, а также в том, что лицо, представившееся заказчиком, — это и впрямь заказчик, а не посредник и не подставное лицо. Что ты в этом случае делаешь? Разбирать подноготную — себе дороже, да и времени на это нет. Отказываться по причине наличия невнятных подозрений — непрофессионально.
В этом случае ты говоришь лицу, представившемуся заказчиком: «А давайте исправим вот этот элемент вашего проекта. Сделаем не так, как в проекте, а иначе. Результат будет резко лучше, не правда ли? А если он краснеет, бледнеет и говорит дребезжащим голосом: «Нет, только так, а не иначе», — то никакой он не заказчик. А так… посыльный, невесть зачем и от кого к тебе заявившийся. Ну так вот… В процессе подготовительной работы я раз за разом убеждался в том, что Никонова ведет себя как абсолютный хозяин проекта. Она с радостью откликалась на новые идеи. Сама всё время «креативила на ходу».
В мгновение ока исчезли предполагавшиеся в программе присяжные, потом судейские атрибуты. Мгновенно была принята идея многосерийности. В кратчайшие сроки удалось договориться о том, что голосовать будет не зал, как предлагалось вначале, а вся страна. И, наконец, главное. Если Леонид Млечин как мой оппонент был изначально предложен Никоновой, то появление Сванидзе имело совсем другой генезис. Никакого Сванидзе изначально не было и в помине — был некий судья не буду называть фамилию , который вел себя глупо, демонстрировал вопиющий антипрофессионализм во всем, что касалось исторической проблематики. Я дал этому гражданину отвод, заявил, что не стану участвовать в проекте, если он будет исполнять в нем хоть какие-то содержательные функции. Отвод был принят.
На мое восклицание: «Но вы же понимаете, что я прав! Так ответить могут, согласитесь, только полноценные хозяева начинания. Леонид Млечин на радио «Свобода». Советский и российский журналист, международный обозреватель, телеведущий. Но принять отвод — это полдела. Нужно еще и найти замену. Ситуация была непростой. Я уже несколько раз порывался уйти.
Судью выбирали, ориентируясь, в том числе, и на это. Зная, что я высоко ценю одну из телеведущих «Пятого канала» я несколько раз ставил ее в пример — «объективность», «сухость», «отсутствие самолюбования, тенденциозности» , эту телеведущую отозвали из отпуска. Всё уже фактически было решено. И уже перед выпуском программы Никонова сказала мне достаточно неуверенно: «А может, Сванидзе лучше? Он всё же и историк, и телевизионщик одновременно. Опять же — мужчина.. Так сказать, двоих на одного? Принцип «двое на одного» превращал меня в Георгия Димитрова, а суд — в судилище, что вполне отвечало моим представлениям о нужном в политическом смысле этого слова.
Так на последнем этапе появился досточтимый Николай Карлович, прекрасно чувствовавший себя в роли судьи, не отвечающего за результат, и сильно «сдувшийся», как только в следующем проекте пришлось за результат отвечать. Николай Сванидзе на радио «Свобода». Российский тележурналист, профессор, заведующий кафедрой журналистики Института массмедиа РГГУ, ведущий ряда программ на российском телевидении. Итак, множественные кардинальные изменения, осуществляемые в ходе нашего с Никоновой творческого диалога, доказывали на сто процентов, что хозяйка проекта — Никонова. Она, и только она. И что никаких высоких заказчиков у этого проекта нет. Меня это не слишком удивило. В конце концов, это «Пятый канал», а не «Первый» или второй.
Да и передача на историческую тему: не Путина чай судим, а Сталина. Но одно дело — автономность запускаемого проекта, и совсем другое дело — реакции на появившуюся телевизионную передачу. Раз за разом прорабатывая возможные сценарии, я спрашивал себя, чего хочу и на что надеюсь. Хочу я защитить величие нашей истории, а значит и честь всех тех, кто погиб во славу этого величия. Но что значит «защитить»? Это значит наголову разгромить противника. Выиграть у далеко не слабых полемистов не просто с большим или разгромным, а с так называемым сухим счетом. И, переходя от высших смыслов к прагматике, добавлял: «А вот репутацию свою ты угробишь окончательно.
Патриоты — не либералы: либералы будут восхвалять своих, даже если те будут проигрывать, патриоты же начнут тебя поносить, даже если ты лишь однажды проиграешь. Или выиграешь, но с недостаточно убедительным счетом. Но даже если ты победишь, зюгановцы всё равно подвергнут тебя обструкции, а всякие прочие…» Насколько я оказался точен в этих прогнозах? Увы, на все сто процентов. Зюгановцы в своих газетах раз за разом писали, что «коммунисты выигрывают» у Сванидзе и Млечина[1]. Упоминать мою фамилию было запрещено, и этот запрет не нарушали даже мои так называемые свидетели. Так вели себя зюгановцы. Что же касается «всяких разных»… Один из почитателей «Детского мира», поучаствовав в передаче, подошел ко мне и сказал: «Наши уверены, что Путин лично диктует счет каждой передачи этой Наталье Никоновой».
Неудержимый сардонический смех Натальи в это время она уже поняла, что Эрнст вот-вот пожалует на «Пятый канал», и как никогда нуждалась хоть в каких-то кремлевских сводках чуть-чуть смутил моего собеседника, спросившего: «Что, разве он не сам это делает?.. А мне говорили…» Наташа вежливо промолчала. Потом сказала мне: «Вам очень тяжело с вашими… патриотами? К этому моменту было уже ясно, что Наташе, человеку глубоко либеральному и пребывавшему в шоке от моих постоянных побед над Млечиным и Сванидзе, было и впрямь нелегко. После первой передачи, вышедшей в эфир, она позвонила мне и сказала: «Годами ждешь успешной, по-настоящему успешной передачи — и вот оно! Наташа оказалась не только талантливым, но и глубоко порядочным человеком. И, имея все возможности крутануть счетчик, зная, как это делается, она держалась твердо. Вопреки всему: шипению либералов, инстинкту делателя шоу завлекательнее, когда побеждает то один, то другой.
Повторяю, Наташа оказалась очень порядочным человеком. Но если бы ей или ее начальству поступил приказ из Кремля, если бы не либералы на нее шипели, а кто-нибудь из начальников ей позвонил, порекомендовав скорректировать показания счетчика, она бы их скорректировала. Если бы кто-то шепнул нечто подобное на ухо тому же Роднянскому, а тот дал бы указание Наташе — она бы тоже это указание выполнила. И никто ничего бы не заметил. Просто возликовали бы либералы «Ах, какой убедительный у нас Леня Млечин! И затосковали бы патриоты «Ох уж этот Кургинян, нас бы на его место! И всё! А ведь произошло нечто суперсерьезное[2].
В сознании миллионов и миллионов людей оформилось их право на историческое достоинство. По сути, оформилась или точнее, дооформилась ресоветизация сознания большинства населения. Столкнувшись с очевидностью сокрушительного разгрома этот ужасный Кургинян выигрывает у нашего замечательного Млечина из раза в раз со счетом 90:10 , либералы сначала кинулись к Никоновой, умоляя ее исправить показания счетчика, а потом… Потом они с пеной у рта стали доказывать, что эти показания ничего не значат. Мало ли кто там голосует! А может, сумасшедшие старухи Зюганова звонят по сто раз?! Никонова исправила им в угоду алгоритм подсчета. Обычно подсчет велся просто по количеству звонков: за кого больше звонков, тот и победил. Так нет!
Либералы потребовали, чтобы было введено правило, согласно которому учитывался только один звонок с одного телефонного номера. Это было явной дискриминацией семей, у которых в квартире один телефон. И подыгрыванием семьям, в которых по 3—4 мобильника у каждого члена семьи. Требование либералов было учтено, но счет стал для них еще более прискорбным. Либералы тогда потребовали, чтобы, вопреки всем правилам телевидения, отдельная передача была посвящена обсуждению самого феномена «этого ужасного счета». И были сокрушительно разгромлены в ходе этой, нарушающей все каноны телевидения, передачи. Кто-нибудь видел когда-нибудь передачу, в которой обсуждались результаты, полученные на передачах Соловьева, Шевченко или кого-то еще? А передача, в которой обсуждаются результаты «Суда времени», висит в интернете[3].
Смотрите — и убеждайтесь в том, сколь непредвзяты и приличны законодатели либеральной моды. Меж тем, передачи шли одна за другой — всё с тем же счетом. Либералы сходили с ума всё больше… Затем, к их несказанной радости, передача была закрыта. В этом не было никакой политики. Тот сразу же занялся охотой на Никонову. Никонова ушла на второй канал «Россия». И… не успокоилась. К лету 2011 года стала выходить программа «Исторический процесс», в которой состязались уже без всякого судьи я и Сванидзе.
Другой канал, другой охват, совсем другая аудитория, брутальный Сванидзе вместо небрутального Млечина… И — тот же разгромный счет[5]… И вот тогда — сначала Минкиным[6], а потом и многими другими — было заявлено то, за что в любой западной стране сходу получила бы волчий билет любая звезда обычной или телевизионной журналистики. Было сказано, что люди не равны. Что они делятся на качественных и некачественных[7]. И что качественное меньшинство голосует за замечательного Сванидзе, а некачественное большинство — за ужасного Кургиняна. Тем самым была воспроизведена и одновременно модифицирована формула апартеида. Конечно же, не расового, упаси бог! Темнокожий, голосующий за Сванидзе, тоже признавался качественным. Но, во-первых, кто-то не привязывал эту формулу апартеида к нацвопросу, а кто-то привязывал.
Во-вторых, поди разберись, кто вообще не привязывает этот самый апартеид к нацвопросу, и кто делает вид, что не привязывает. И, в-третьих, разве апартеид становится более приемлемым от того, что он осуществляется не по расовому или национальному, а по иному — классовому или идеологическому — принципу? Апартеид — он и есть апартеид. Впервые откровенным идеологическим апартеидом запахло именно в ходе передач «Суд времени» и «Исторический процесс», когда наши либералы своими глазами увидели ресоветизацию большинства населения России. Увидев это, они не просто выявили свою фашистскую сущность, заявив, что это большинство — недочеловеки, с которыми считаться вообще не следует. Это был идеологический ответ на вызов ресоветизации, а идеологический ответ всегда является прологом к чему-то собственно политическому. Сначала — вопиющие нарушения того самого свободомыслия, по поводу которого столько разных разностей было сказано, мол, «теперича не то, что при совке. Тогда вы могли только восхвалять этот совок, а теперь… Свобода!
Ваше отношение к своему прошлому может быть различным. И никто не будет вас за это преследовать так, как преследовали при жутком совке». Обещалось-то именно это. А реализовано было нечто диаметрально противоположное: «Поддерживаете Кургиняна? Тогда мы назовем вас низкоорганизованными существами, недостойными называться людьми. И не просто назовем вас так, но и тихой сапой переформатируем власть сообразно этой, конечно же, фашистской, оценке. А почему бы и нет? Если власть находится у нас в руках и только мы являемся людьми в полном смысле слова, то нам надлежит обращаться с вами как с неполноценными особями.
И подвергать вас нашему благородному принуждению. Ведь прибегает же к такому принуждению врач-психиатр, усмиряя перевозбудившихся психов! Латынина: российская журналистка и писательница. Автор романов в жанрах политической фантастики и политико-экономического детектива. В журналистике известна как политический обозреватель и экономический аналитик. Минкин: советский и российский журналист. Логика либерального меньшинства была как никогда прозрачной: «Если и впрямь антилиберальное большинство консолидируется вокруг идеологем, заданных Кургиняном, то вслед за идеологической ресоветизацией неминуема ресоветизация политическая. Допустить и то, и другое — значит упустить власть.
Все это время — скажем так, с начала века и до его середины, мобилизационная модель была оправдана. Она прекрасно решала свои задачи. То есть налицо было единство содержания этих самых, решаемых с помощью мобилизации, задач и формы, то есть приспособленных для решения этих задач мобилизационных структур «институтов мобилизации». Нельзя при этом сказать, что всё это не было подвержено изменениям. Ведь не сохранила же партия, взяв власть, мобилизационно-конспиративную форму, идеально соответствовавшую задачам предшествующего периода! Нет, изменения формы, необходимые для осуществления нового содержания, реализовывались своевременно, продуманно и системно. Но всё это происходило в рамках вышеописанной линейной мобилизации. Что делать теперь?
Оставаться в этих же рамках сохранять монополию КПСС на власть, плановую систему и т. Или же выходить за эти рамки, переходя от пятидесяти лет линейной мобилизации к нормальному, здоровому, но не мобилизационному состоянию? Но ведь структура или институты мобилизации — это не шеренги из легко перепрограммируемых роботов! Это люди, имеющие свои интересы, навыки, тип сознания. Мало того, эти люди объединены в социальную общность, если и не имеющую классовой природы вопрос, требующий отдельного обсуждения , то, как минимум, являющуюся достаточно плотной макросоциальной группой. Налицо тем самым не только личные интересы, ориентации, навыки, представления, но и всё то же самое на более высоком — макросоциальном, групповом — уровне. Назовем всё это мобилизационной Формой и признаем, что наличие у этой Формы всех черт автономной субъектности позволяет ей защищать самое себя от чьих-либо поползновений, видите ли, продиктованных разрывом между Формой и Содержанием. Мы, защищая нашу Форму, сочиним такое содержание, которое будет оправдывать сохранение Формы.
Реализуя этим наш интерес! Содержание, господа злопыхатели, сочиняют подконтрольный нам аппарат и подконтрольные этому аппарату умники-консультанты. У которых — тот же интерес, что и у аппарата, намертво к нам пристегнутого. Так-то вот! Она стремится сначала подчинить себе Содержание. Потом она начинает подавлять бунт этого самого Содержания. А потом, во имя самоспасения, она начинает Содержание ликвидировать. Форма, уничтожающая свое Содержание, — вот высшая ступень превращения.
Любая мобилизационная линейная модель эффективна для решения простых, очевидных, жизненно важных задач. Таких, как ликвидация безграмотности, борьба с массовыми заболеваниями и эпидемиями, беспризорностью, разрухой, скученностью, недоеданием, разгулом уголовщины, бандитскими например, басмаческими набегами. Чем выше уровень бедственности, тем нужнее эффективная мобилизационная модель. И тем выше очевидная эффективность этой модели. Использование модели приводит к быстрому исправлению бедственных ситуаций. Начавшееся избавление порождает прилив сил. В итоге, беда достаточно быстро преодолевается. Любые модификации линейной мобилизационной модели не слишком отклоняются от основной, базовой мобилизационной модели, каковой, безусловно, является модель военная.
В основе которой — простота, аскетизм, дисциплина, коллективизм, нацеленность на очевидные крупные свершения, централизованное обеспечение средствами, позволяющими эти свершения осуществлять, предельно четкое разделение труда, такая же четкость алгоритмов и процедур, осуществляемых каждым участником коллективного действия, преобладание нематериальных стимулов над материальными, жертвенность, подвижничество. Основной посыл вполне очевиден: «Не до жиру, быть бы живу». Что касается вышеописанных слагаемых, то все они могут быть обнаружены в пределах того самого военного, воинского начала, которое является очевидным фундаментом любой мобилизационной модели. Не случайно же все ходят строем! Все одеты в военную форму, то есть в одинаковую одежду. Все получают один и тот же тип питания. Вариации в одежде и типе питания регламентированы статусом и родом деятельности. Самочинные вариации разрушительны.
Солдат в кроссовках и тренировочном костюме — это чаще всего не солдат, а волонтер или бандит. Подчеркнутое, ритуализированное повиновение вытягивание «в струнку» при отдаче приказа, произнесение ритуального «слушаюсь, так точно», отдание чести, ритуальный подход к отдающему приказ и ритуальный же отход от него для исполнения приказа и так далее. Жизнь в военном лагере или казарме. Сведение к нулю обычных форм частной жизни.
Мы пережили крах СССР, который Запад поначалу называл освобождением от абсурда, потом назвал своей победой в холодной войне.
Мы пережили экономические реформы, которые Запад потом назвал сознательным ограблением России. Мы пережили западную агрессию против Ирака и Югославии. Мы пережили западные сюсюканья по поводу «чеченских повстанцев, ведущих справедливую войну» с помощью терактов против беременных женщин и детей «с российским поработителем». Мы пережили чудовищные преступления против Южной Осетии и Абхазии, благословляемые Западом. Мы пережили оранжевые революции на сопряженных территориях.
Мы пережили чудовищные злодеяния Запада на территориях от Туниса до Сирии. И наконец, мы столкнулись с беспрецедентными бесчинствами на Украине, благословляемыми Западом. Мы столкнулись с бандеровщиной, с триумфом беззакония никто не может признать законным свержение Януковича, кем бы Янукович ни был. Мы столкнулись с вопиющим нежеланием Запада признать очевидное право Донбасса на восстание. Мы столкнулись с откровенным геноцидом в Донбассе.
И нам ясно, что всё это — только начало чего-то неизмеримо более мрачного, того, против чего нельзя не начать бороться. Сторонние наблюдатели спрашивают нас: «За что сейчас Россия борется? Ну понятно, — говорят они, — за что боролся СССР. Он боролся за иное мироустройство. А за что борется Россия?
Она такая же капиталистическая держава, как и державы Запада — она не хочет переустраивать мир. Чего же она хочет? Утвердить свое влияние? Укрепить свои геополитические позиции? В чем смысл происходящего?
Может быть, кто-нибудь дерзнет хотя бы сейчас, через сто лет после ее начала, сказать, в чем был смысл Первой мировой войны? Вряд ли кто-либо рискнет на что-то подобное. Но, отказавшись от определения этого смысла, интеллектуалы Запада упорно не признают, что все капиталистические войны бессмысленны. Что именно капитализм и порождает неизбежность войн и их бессмысленность одновременно. Что необходимость бессмысленных войн порождается фундаментальным принципом капитализма, согласно которому человек неисправимо зол, но это неисправимое зло надо, введя его в некие рамки, использовать для развития человечества.
Введенный в эти рамки человек сколько-то времени терпит. Терпит и человечество. А потом и человек, и человечество начинают задыхаться в этих рамках. Ломают их. И организуют самоубийственные конвульсии, используя для этого все достижения, полученные за счет сочетания двух принципов — принципа невозможности и пагубности всех попыток улучшить неисправимо злого человека и принципа возможности и благости введения человеческого зла в определенные рамки и использования такого зла для развития человечества.
Это и есть капитализм в его сокровенной сути. Сейчас эта суть обнажается с новой силой. Сколько времени человечество будет удерживаться на грани ядерной войны — неясно. Потому что страх перед ядерной войной очень силен. Но сколь бы силен он ни был, он рано или поздно будет преодолен.
И если к моменту этого преодоления сохранится капитализм, война окажется неизбежной. Предположим, что часть человечества выживет. И что капитализм окажется достаточно живуч для того, чтобы воспроизвестись по ту сторону ядерной катастрофы. Это, кстати, возможно, потому что капитализм очень живуч. Но, выжив по ту сторону ядерной катастрофы, капитализм породит всё те же рамки, всё ту же аксиоматику, согласно которой необходимо правильное использование неисправимого зла, которым начинен человек.
Тогда, на новом этапе развития, возникнут уже не ядерные, а более могучие методы раскрепощения энергии. И соответствующее оружие. Введенное в рамки человечество устанет от этих рамок и новая война истребит и человечество, и землю. Впрочем, скорее всего, нечто непоправимое произойдет с человечеством уже в ходе ядерной войны. А значит, только преодоление аксиоматики капитализма может спасти мир от полного уничтожения.
Или это преодоление — или полный крах. Такое или-или уже явлено человечеству. Но явленное может увидеть только зрячий. А слишком многие во имя сохранения комфорта пытаются или ослепнуть, или притвориться слепыми. Что ж, в таких ситуациях книги нужны.
К моменту, когда ситуация стала чересчур очевидной — по крайней мере, для меня и моих сторонников, — я принял решение об издании этой книги. Москва, январь 2015 года В студии программы «Суд времени» Глава I. Почему я поверил Никоновой В 2010 году ко мне обратились представители федерального «Пятого канала». И предложили поучаствовать в весьма проблематичном проекте, который поначалу назывался «Суд истории», и в итоге стал называться «Суд времени». С этого предложения всё и началось.
Идея представителей «Пятого канала» состояла в следующем. Поскольку публика «западает» а на историческую тематику и б на всякого рода «суды», то соединение исторической тематики с судом как способом ее обсуждения обречено на успех. Передача с условным названием «Суд истории», говорили мне представители «Пятого канала», будет выходить пять раз в неделю, в очень удобное для зрителей время. А значит, она будет иметь успех, а значит… Далее следовали все классические телевизионные «завлекаловки». Согласившись участвовать в этом начинании, я нарушил несколько принципов, каждый из которых никто из опытных и расчетливых людей не нарушает никогда.
Подчеркиваю — именно никогда. Один из таких принципов можно даже назвать их заповедями — «отказываться от предложений, поступающих от неизвестных тебе людей». Нельзя соглашаться на участие в ТВ-проектах, коль скоро не знаешь тех, кто их организует, что называется, от и до. Несоблюдение этого принципа чревато последствиями, гораздо более опасными, нежели игра в карты на деньги в незнакомой компании. Вы едете в поезде.
Незнакомцы говорят: «Давайте скоротаем время и сыграем в преферанс по стольку-то за вист». Если вы опытный человек, если вы знаете, что в поездах вообще, а особенно в так называемых «курортных» где едут люди, накопившие денег, чтобы как следует отдохнуть , работают профессиональные шулеры-каталы, то вы никогда не согласитесь на подобное предложение. Если же согласитесь, — то вас «прокатят». Со всеми, так сказать, вытекающими. Хорошо еще, если живым до места назначения доберетесь.
А уж о полноценном отдыхе и не думайте. И денег на это не будет, и испорченное настроение не даст как следует отдохнуть. Так вот, влезать в телепроект совершенно незнакомых людей гораздо опаснее, чем так играть в преферанс. Это простительно для новичка. Но я-то не новичок!
И что такое СМИшные «каталы», знаю досконально. Тебя приглашают на «Эхо Москвы» с приторной интеллигентной любезностью, и в конце передачи сообщают слушателям, что у тебя выиграла Новодворская или, пуще того, какой-нибудь Доброхотов. На следующий день, будучи взятыми с поличным несуразное число проголосовавших, явно сбитый счетчик, низкопробные мошеннические фокусы и т. А телевизионный монтаж, при котором всё так искромсают, что сам себя не узнаешь? А начальство, бдительно отслеживающее эфир?
Еще один важный принцип — «не ждать никакой объективности от либерального канала» а «Пятый канал» на тот момент был именно либеральным , коль скоро речь идет об истории России вообще, а о советской — в особенности. Немаловажную роль играет и принцип «недоверия к шоу»: всегда помни, что такое шоу. Помни, что «шоу мает гоу». Помни: всё то, что для тебя является любимым, дорогим, невероятно важным, для шоу имеет ровно ту же цену, что и вовремя показанный голый зад. Помни, что создатель шоу всегда готов «спалить» тебя ради успеха своего шоу.
И так далее. Исходя из вышеизложенных заповедей, я должен был вежливо отказаться от любезного предложения совершенно мне не знакомых людей. Так почему же я этого не сделал? Первая причина была в том, что мне мои собеседники а точнее, собеседницы просто понравились. То есть именно просто и именно понравились.
В них было что-то, выгодно отличавшее их от среднестатистических self made TV-women. Была в них и заинтересованность в деле и, прошу прощения, просто нормальная интеллигентность — штука, на современном телевидении исключительно редкая. Вторая причина была в том, что одна из собеседниц, явно являвшаяся главной, — Наталья Петровна Никонова — сказала резко, страстно и неслащаво: «Я за вами слежу много лет. В вас есть подлинность. Я один из главных в стране специалистов по шоу и я твердо знаю, что для успеха шоу нужна подлинность».
Меня это поразило в самое сердце. Нет, не то, что во мне есть подлинность — на похвалы я перестал покупаться лет этак двадцать назад. А то, что шоу нужна подлинность. Фильм Вайды «Всё на продажу»? И да, и нет.
Потому что у Вайды каждый оставался, что называется, при своих. Ольбрыхский в свое удовольствие публично скакал на замечательной лошадке. А Вайда делал кино — конечно же, на продажу. В том, что мне предлагалось, такой исход был исключен. Либо шоу должно было «скушать» меня со всей этой моей подлинностью, либо я должен был разобраться с этим самым шоу, как повар с картошкой.
А поскольку всё содержание нашей эпохи именно в этом — шоу победит подлинность или подлинность оседлает шоу? Наталья Никонова: закончила с красным дипломом факультет журналистики МГУ им. Шеф-редактор множества ТВ-проектов на разных каналах, среди которых «Суд времени» июль-декабрь 2010 г. И, тем не менее… Если бы всё сводилось к этим двум причинам, я бы отказался. Но была еще и третья причина, побудившая меня согласиться на то, что вполне могло обернуться вульгарным и позорнейшим лохотроном.
Шел 2010 год. Вторая перестройка была уже фактически подготовлена. К этому времени я написал и издал книгу «Исав и Иаков», посвященную этой теме. Но, как говорил герой Чехова: «Всё равно, как ни пиши, а без персидского порошка не обойтись». В новой исторической ситуации «персидским порошком» не могли быть никакие, даже самые рискованные, грязные игры.
Наступало время массовых действий. В предложении Никоновой был какой-то донельзя смутный, но шанс на обретение массового ресурса, позволяющего противодействовать перестройке-2. В 1991 году я дал клятву: «Если это повторится, то улице, ломающей страну, будет противодействовать другая улица». К 2010-му ее не было и в помине. И шанс на ее появление был фактически равен нулю.
Но побеждает тот, кто борется до конца. В предложении Никоновой было что-то, намекавшее на какую-то возможность этой борьбы. Намек исходил отнюдь не от Никоновой, для которой уличные действа, да и вся реальная политика были и остаются чем-то сомнительным и никакого отношения к ней лично не имеющим. Намек — причем, очень смутный — был в самом моем выходе на ТВ, выходе регулярном 5 раз в неделю и остром. А раз так, то я смогу оказать на политику решающее воздействие в самый трудный момент».
Я понимал, что шансов у меня на это практически нет. Что между передачей на «Пятом канале» и уличной политикой — почти непреодолимая дистанция, но… «Других-то шансов нет вообще, — говорил я себе, — а тут… Тут всё же как-никак телевидение». Три приведенных выше соображения очевидная порядочность вышедших на меня людей, парадоксальность концепции «шоу-подлинность» и близость сверхострого политического сезона привели к тому, что я не стал категорически отказываться от сделанного мне предложения, чем донельзя изумил и огорчил всех своих ближайших соратников, увидевших в этом моем согласии на пробы что-то детское, романтическое и т. Пробы начались. И начались они при резко отрицательном отношении ко всей этой затее моих ближайших друзей и сотрудников.
В ходе работы у меня исчезли последние сомнения в том, что обращение Никоновой ко мне было продиктовано не собственно телевизионными успех затеваемого проекта , а какими-либо иными соображениями. Я лучше узнал Никонову и понял, как много для нее значит по-настоящему успешный телевизионный проект вообще и особенно — в ее тогдашней ситуации. Которая состояла в следующем. Наталья Никонова, будучи заместителем Константина Эрнста на «Первом канале», вела себя избыточно независимо. И оказалась втянутой в воронку длительного и для нее безмерно унизительного конфликта.
Будучи человеком очень резким и наделенным обостренным чувством собственного достоинства, она в итоге не просто ушла от Эрнста на «Пятый канал», но и прихватила с собой 130 человек из состава сотрудников «Первого канала». Константин Эрнст: советский и российский деятель телевидения и кинематографа, продюсер, телеведующий, сценарист и медиаменеджер, генеральный директор Первого канала с 1999 года. После этого отмщение Никоновой стало для Эрнста делом чести. Тем самым Никонова обзавелась не просто сильным, а сверхсильным врагом. Роднянский же, к которому Никонова ушла на «Пятый канал», был человеком изначально не очень сильным долго работавшим на Украине, плохо вписанным в российскую элиту и так далее.
Генеральным директором на «Пятый канал» Роднянский пришел, считая, что у него есть «ход наверх» через близкого к нему человека, каковым на момент прихода Роднянского на «Пятый канал» являлся Михаил Лесин. И действительно, Михаил Лесин был весьма могущественной фигурой и на телерынке, и в Кремле. Но не успел Роднянский прийти на «Пятый канал», как Лесин потерял и свои позиции на телерынке, и часть своего влияния в Кремле. Михаил Лесин: российский государственный деятель и медиаменеджер. Основатель компании «Видео Интернешнл», инициатор создания телеканала Russia Today.
Четырехкратный лауреат премии Российской академии кинематографических искусств «Ника»; лауреат 15 премий Академии российского телевидения «ТЭФИ»; четырехкратный лауреат премии российской академии кинематографических искусств «Золотой Орел». Заслуженный деятель искусств Украины 1998. С июня 2016 года — член Американской академии кинематографических искусств и наук. И что осталось в распоряжении Роднянского? Да, хозяином «Пятого канала» был один из самых влиятельных людей современной России — Юрий Валентинович Ковальчук.
Но Юрий Валентинович всегда ограничивал свое воздействие на бизнес назначением и снятием менеджера, наделяемого на момент работы всей полнотой полномочий. Кроме того, телепроекты Юрия Валентиновича уже приобретали на тот момент столь амбициозный характер, что вся проблематика Роднянского на этом фоне представлялась Ковальчуку микроскопической. Впрочем, к амбициозным планам Ковальчука еще придется вернуться. Юрий Ковальчук: российский предприниматель, председатель совета директоров банка «Россия». Проникая же в «кухню» ровно настолько, насколько позволяли силы и желание, я понял, сколь велико в моем случае значение Натальи Никоновой, которая в условиях частичного самоустранения Роднянского стала фактическим руководителем «Пятого канала» и одновременно по причине творческо-психологического характера — этой самой концепции подлинности в шоу — сделала на меня серьезную ставку, которая вообще относится к работе, выпуску продуктов всерьез редчайшее свойство для телевизионных работников, достигших высокого положения и которая, наконец, с особой страстью относилась к данному проекту как в связи с опасностью общей ситуации более сильного и опасного врага, чем Эрнст, нет и не может быть ни для какого российского телевизионного менеджера , так и в связи с опасностью ситуации сугубо конкретной.
Дело в том, что новый проект Никоновой должен был разворачиваться не на пустом месте, а на месте ее же проекта, оказавшегося особо неудачным. Я имею в виду передачу «Свобода мысли» с К. Собчак и А. Вайнштейном, которую Никонова открыла и которую ей же надо было закрывать, ибо передача оказалась совсем никакой в рейтинговом смысле. Выяснилось, что «Пятый канал» все-таки слишком сильно зависит от петербургского телезрителя ранее этот канал был не федеральным, а местным, сугубо петербургским , а этот зритель питает особую неприязнь к К.
Уйти от Эрнста и тем заполучить страшного врага, оказаться в капкане в связи с подвешенностью Роднянского, оказаться вынужденной закрывать проект с Собчак, — всё это приводило Никонову — человека, всегда живущего на пределе, — в состояние гипермобилизации. Разобравшись в этом и отчасти успокоившись, я начал разбираться далее в собственно политической кухне. Ведь как-никак я являюсь общепризнанным авторитетом в этом вопросе, занимаюсь этим уже более 20 лет — и что же? Разобраться в кремлевской кухне мне в силу рода деятельности намного проще, чем разобраться в кухне телевизионной. Чем профессиональная экспертиза кремлевской кухни отличается от конспирологической дешевки?
Прежде всего тем, что конспиролог, гадающий на кофейной гуще, во всем видит игру высоких и высочайших сфер. Суркова, конечно… тогда все зацикливались именно на этой фигуре. Но ежели Суркова мало — приплетут других. В данном случае — того же Ковальчука. А то и самого Путина.
Владимир Сурков: российский государственный деятель. Помощник президента Российской Федерации с 20 сентября 2013 года. Действительный государственный советник Российской Федерации 1-го класса. Заместитель председателя Правительства Российской Федерации — руководитель аппарата Правительства Российской Федерации 2012—2013. Профессионал же… Настоящий профессионал в данном вопросе я никоим образом таким статусом не горжусь знает, что, скорее всего, ни Сурков, ни более высокие фигуры никакого отношения к сюжетам, в коих им приписывается роль демиургов, не имеют вообще.
Что демиурги эти либо не препятствуют распространению слухов об их всепроникающем влиянии, либо даже сами всему потворствуют… Достопамятный Гусинский, например, рассматривал миф о своем всесилии как капитализацию в полном смысле этого слова. Он делал бизнес на этом мифе, взращивал его и… полностью потерял всю капитализацию после трехдневного пребывания в тюрьме. А мы-то, дураки, думали…». Впрочем, Гусинский — это крайний случай, наиболее ярко раскрывающий суть определенной тенденции. В 1992 году им было создано акционерное общество Группа «Мост», объединившее 42 предприятия.
В 2000 году выехал из России. Имел российское и израильское гражданства. Зная эту тенденцию, профессионал, разбирающий конкретную историю, исходит из того, что, скорее всего, никакой Кремль в эту историю вообще не замешан. Что всё произошло без его участия по принципу «криво-косо». И что его, профессионала, задача — объяснить клиенту, в какой степени это произошло «криво», а в какой — «косо».
И только убедившись, что нет ни «косо», ни «криво», что в бедах клиента ни родственники, ни друзья, ни партнеры, ни записные конкуренты не приняли почему-то решающего участия, профессионал, проклиная горькую профессиональную участь, начинает погружаться в особо неприятную и опасную субстанцию под названием «ведомственные высшая разновидность — кремлевские развлечения». И погружается он в эту субстанцию не абы как, а обзаведясь всем необходимым: скафандром, регистрирующей аппаратурой и так далее. Не успел я еще проклясть свою горькую долю и обзавестись всем этим инструментарием, как выяснилось, что в этом нет необходимости. Дело в том, что я по роду деятельности встречался с реальными, а не вымышленными проектами, которые можно было и впрямь относить к категории ведомственных или кремлевских. Главная черта любого такого проекта — строгое, а в последнее десятилетие — так и строжайшее — исполнение всех полагающихся элементов, включая очевидно «контрпродуктивные».
Это, кстати, относится не только к кремлевско-ведомственным, но и к любым «закрытым» проектам. Приходит к тебе заказчик и предлагает поучаствовать в некоем невинном и благородном, на первый взгляд, начинании. А ты почему-либо не уверен в том, что это начинание является таковым, каковым его тебе представляет заказчик, а также в том, что лицо, представившееся заказчиком, — это и впрямь заказчик, а не посредник и не подставное лицо. Что ты в этом случае делаешь? Разбирать подноготную — себе дороже, да и времени на это нет.
Отказываться по причине наличия невнятных подозрений — непрофессионально. В этом случае ты говоришь лицу, представившемуся заказчиком: «А давайте исправим вот этот элемент вашего проекта. Сделаем не так, как в проекте, а иначе. Результат будет резко лучше, не правда ли? А если он краснеет, бледнеет и говорит дребезжащим голосом: «Нет, только так, а не иначе», — то никакой он не заказчик.
А так… посыльный, невесть зачем и от кого к тебе заявившийся. Ну так вот… В процессе подготовительной работы я раз за разом убеждался в том, что Никонова ведет себя как абсолютный хозяин проекта. Она с радостью откликалась на новые идеи. Сама всё время «креативила на ходу». В мгновение ока исчезли предполагавшиеся в программе присяжные, потом судейские атрибуты.
Мгновенно была принята идея многосерийности. В кратчайшие сроки удалось договориться о том, что голосовать будет не зал, как предлагалось вначале, а вся страна. И, наконец, главное. Если Леонид Млечин как мой оппонент был изначально предложен Никоновой, то появление Сванидзе имело совсем другой генезис. Никакого Сванидзе изначально не было и в помине — был некий судья не буду называть фамилию , который вел себя глупо, демонстрировал вопиющий антипрофессионализм во всем, что касалось исторической проблематики.
Я дал этому гражданину отвод, заявил, что не стану участвовать в проекте, если он будет исполнять в нем хоть какие-то содержательные функции. Отвод был принят. На мое восклицание: «Но вы же понимаете, что я прав! Так ответить могут, согласитесь, только полноценные хозяева начинания. Леонид Млечин на радио «Свобода».
Советский и российский журналист, международный обозреватель, телеведущий. Но принять отвод — это полдела. Нужно еще и найти замену. Ситуация была непростой. Я уже несколько раз порывался уйти.
Судью выбирали, ориентируясь, в том числе, и на это. Зная, что я высоко ценю одну из телеведущих «Пятого канала» я несколько раз ставил ее в пример — «объективность», «сухость», «отсутствие самолюбования, тенденциозности» , эту телеведущую отозвали из отпуска. Всё уже фактически было решено. И уже перед выпуском программы Никонова сказала мне достаточно неуверенно: «А может, Сванидзе лучше? Он всё же и историк, и телевизионщик одновременно.
Опять же — мужчина.. Так сказать, двоих на одного? Принцип «двое на одного» превращал меня в Георгия Димитрова, а суд — в судилище, что вполне отвечало моим представлениям о нужном в политическом смысле этого слова. Так на последнем этапе появился досточтимый Николай Карлович, прекрасно чувствовавший себя в роли судьи, не отвечающего за результат, и сильно «сдувшийся», как только в следующем проекте пришлось за результат отвечать. Николай Сванидзе на радио «Свобода».
Российский тележурналист, профессор, заведующий кафедрой журналистики Института массмедиа РГГУ, ведущий ряда программ на российском телевидении. Итак, множественные кардинальные изменения, осуществляемые в ходе нашего с Никоновой творческого диалога, доказывали на сто процентов, что хозяйка проекта — Никонова. Она, и только она. И что никаких высоких заказчиков у этого проекта нет. Меня это не слишком удивило.
В конце концов, это «Пятый канал», а не «Первый» или второй. Да и передача на историческую тему: не Путина чай судим, а Сталина. Но одно дело — автономность запускаемого проекта, и совсем другое дело — реакции на появившуюся телевизионную передачу. Раз за разом прорабатывая возможные сценарии, я спрашивал себя, чего хочу и на что надеюсь. Хочу я защитить величие нашей истории, а значит и честь всех тех, кто погиб во славу этого величия.
Но что значит «защитить»? Это значит наголову разгромить противника. Выиграть у далеко не слабых полемистов не просто с большим или разгромным, а с так называемым сухим счетом. И, переходя от высших смыслов к прагматике, добавлял: «А вот репутацию свою ты угробишь окончательно. Патриоты — не либералы: либералы будут восхвалять своих, даже если те будут проигрывать, патриоты же начнут тебя поносить, даже если ты лишь однажды проиграешь.
Или выиграешь, но с недостаточно убедительным счетом. Но даже если ты победишь, зюгановцы всё равно подвергнут тебя обструкции, а всякие прочие…» Насколько я оказался точен в этих прогнозах? Увы, на все сто процентов. Зюгановцы в своих газетах раз за разом писали, что «коммунисты выигрывают» у Сванидзе и Млечина[1]. Упоминать мою фамилию было запрещено, и этот запрет не нарушали даже мои так называемые свидетели.
Кургинян: Зеленского устраивают возможности, которые дает конфликт на Украине
Информацию предоставило ИА "Красная Весна". Последние новости о персоне Сергей Кургинян новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое. Иван Ильин настолько ненавидел красных, что любые враги красных для него были хороши, включая Франко и Гитлера, заявил философ, политолог, лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян 20 апреля в авторской передаче «Предназначение». Главные новости о персоне Сергей Кургинян на Будьте в курсе последних новостей: С начала пандемии COVID-19 в мире ширится движение антипрививочников и отрицателей существования нового коронавируса.
Сергей Кургинян. Красная весна. Пролог. Мы и шабаш
Самочинные вариации разрушительны. Солдат в кроссовках и тренировочном костюме — это чаще всего не солдат, а волонтер или бандит. Подчеркнутое, ритуализированное повиновение вытягивание «в струнку» при отдаче приказа, произнесение ритуального «слушаюсь, так точно», отдание чести, ритуальный подход к отдающему приказ и ритуальный же отход от него для исполнения приказа и так далее. Жизнь в военном лагере или казарме. Сведение к нулю обычных форм частной жизни. Реальное формирование военного братства со всеми его древними элементами, часть из которых адресует к глубочайшей архаике. Нацеленность на очевидные крупные свершения — отстоять объект или умереть, захватить объект, победить или умереть. Централизованное обеспечение средствами, позволяющими реализовывать очевидные крупные, судьбоносные свершения «судьба войны решается в Сталинграде», «отступать некуда, позади Москва», «стоять насмерть», «если дорог тебе твой дом», «их нужно сбросить с перевала» — подвоз боеприпасов и техники, обеспечение одеждой и питанием, организация помощи, лежащей за рамками возможностей тех, кто решает конкретную судьбоносную задачу. Предельно четкое разделение труда — я — пехота, ты — бог войны, я — лейтенант, ты — сержант и так далее.
Четкость алгоритмов и процедур — всё, начиная с разборки и сборки автомата, доводится до автоматизма, позволяющего действовать, преодолевая неизбежный страх смерти. Преобладание нематериальных стимулов — ордена, медали, благодарности, звездочки на погонах… Всё это — «нематериальное стимулирование воинского труда» равно как и любого мобилизационного, то есть в чем-то воинского труда. Жертвенность, подвижничество — это альфа и омега военной жизни. Ведь что такое война? Это гибель очень большого числа молодых, здоровых людей. Это страдания раненых. Это множество калек, обреченных на пожизненное физически неполноценное существование. Что для людей, постоянно лицезрящих эту изнанку военной жизни, искупает такие чудовищные издержки?
Что побуждает их идти навстречу опасности, а не избегать ее всеми допустимыми средствами? Страх перед карой со стороны государства? Но мало ли способов уйти от опасности и одновременно избежать кары? К подвигу и жертвенности адресует воинская присяга. Почитание подвигов и жертвенности, военная жертвенная героика… В любой по-настоящему сильной армии этому придается ничуть не меньшее значение, чем созданию и освоению военной техники, совершенствованию стратегии и тактики ведения военных действий. Спору нет, военный профессионализм — важнейшее слагаемое победы. Но ничуть не менее, а возможно и более важным ее слагаемым является сила воинского духа. Военный «профи», лишенный идеи, жертвенности, любви к тому, чему ты служишь, — это бандит, ландскнехт.
Но даже превращаясь в такового, он обязательно продолжает исповедовать какой-нибудь квазижертвенный, квазиподвижнический культ, оправдывающий его воинскую «кшатрийскую» ставшее нарицательным название индийской воинской касты избранность, отделенность от мирских утех, обрученность с «Госпожой Смертью». С этим всегда соседствует какая-то концепция воздаяния, вознаграждения. Тебя будет чтить потомство… Если не потомство, то твой род, твой клан, твое племя, твое военное братство, отделенное от прочих обрядом воинской жертвенности. Жертвенность… Нет «жертвенности вообще»… Есть жертва, возлагаемая на определенный алтарь. Оскверните алтарь — и жертвенность «испарится». И тогда воинский клан, воинское сословие, воинское братство превратятся во враждующие суперпрофессиональные мафии. Сегодня — такая инерционная вражда. А завтра?
Любая вражда требует готовности умирать… За что? Зачем нужны земные блага, если ты воспользоваться ими не можешь… Умирают всегда за что-то, обладающее очевидно большей ценностью, чем твоя жизнь… За материальные блага? За бабки? Если в международный правовой язык с легкой руки Березовского и Абрамовича уже вошло слово «krisha», употребляемое британским консервативным судьей как проработанное понятие, то почему бы такой же статус не придать и слову «babky»? Так вот, за бабки не умирают. За них убивают. Поэтому, начав с грызни, воинские суперпрофессиональные мафии начнут рано или поздно о чем-то договариваться на своих «стрелках» «strelky» — еще один новорусский вклад в международную юриспруденцию XXI века. Всё начнется с частных договоренностей, которые высокие договаривающиеся стороны будут постоянно нарушать, «кидая» друг друга еще один новый международный правовой термин — «kidniak».
Договориться же основательно, создав глобальный общак «obschak» , мафии смогут лишь об одном — безнаказанном ограблении народов. Безнаказанном — потому что давшие клятву защищать свои народы, получившие от народов соответствующие возможности военные профи, предавшие народы, окажутся вне конкуренции. Что смогут противопоставить обманутые народы Военной Форме, объявившей войну Военному Содержанию?
Но уже те два, которые только что названы, явным образом отсутствуют в современной России. Между тем человеческий космос, который я иногда называю «космосом человечности», по определению не может быть статичным. А значит, вопрос не только в необходимости наличия объединяющих ценностей и произведений искусства. Вопрос еще и в том, чтобы всё это объединительное, явным образом не сводимое к культуре и ценностям, откуда-то и куда-то двигалось.
Причем вполне определенным образом, свидетельствующим о наличии в этом движении какого-то смысла. Такое движение называется историческим. Если его нет, то утверждение о несомненности наличия общества является слишком сильным. Потому что вряд ли можно считать обществом то, что движется по кругу или стоит на месте, или блуждает по непонятной траектории. А если это самое историческое движение есть, то несомненным становится наличие не общества, а народа. Я могу прочитать курс лекций на тему о том, что такое общество. Но это не значит, что общество является для меня колодцем, из которого я, как путник, могу утолить жажду.
А народ — это, конечно, такой колодец. Но может ли он существовать в условиях неслыханного разгрома исторического сознания? Кстати, и общество не может существовать в условиях беспримерного крушения ценностного, морального, культурного сознания и самосознания. В условиях такого разгрома могут существовать только клочья разорванной социальной ткани. И далеко не всегда есть уверенность в том, что эти клочья стремятся соединиться в какую-то целостность. А если они к этому не стремятся, то о каком макрозапросе, требующем напечатания книги, можно говорить? Понятно, что существует микрозапрос: твой личный, работающих вместе с тобой аналитиков, ориентирующихся на тебя людей.
Но надо ли печатать книгу для того, чтобы удовлетворять такие запросы?
Политолог уточнят, что есть принципиальное различие между этой группой «вхожденцев на любых условиях» и группой спецслужбистов к которой относится и Путин , которые желают вхождения, но отвергают вхождение на условиях развала страны. Лидер движения «Суть времени» отмечает, что наблюдал конфликты между двумя этими группами с очень близкого расстояния. Вместе с тем, по его словам, «пятой колонной» никакая из этих групп своих соседей не считает. Политолог указывает, что невозможность осуществить проект вхождения в Европу ставит перед ответственными за демонтаж СССР вопрос о том, ради чего они это осуществили. Что эти люди должны сказать после очевидного провала? Чем себя оправдать? Только тем, что на месте СССР возникла замечательная «шоколадная Россия», где не только на яхтах кататься лучше, не только гонорары другие, — армия лучше, промышленность лучше, наука лучше, культура лучше — всё лучше! Это компенсационный невроз — что якобы обрели офигенно много. Он замещает место реальности, и тогда возникают «шоколадные патриоты».
Там так не отворачивают», — уверен политолог. Во-вторых, по мнению Кургиняна, сегодня просто некуда отворачивать. А если принять условия Запада, то это означает смерть не только для Путина, но и для всей правящей элиты, и в этом заключается третья причина. Кургинян обратил внимание, как президент России сумел гениально сделать процесс необратимым для всей властной верхушки. Политолог напомнил о позорном отступлении и сдаче освобожденных территорий в Харьковской и Херсонской областях «Все отступления под Харьковым — это было нечто просто неописуемо скверное.
Утонул в потоке информации? Читай новости ИА «Красная Весна»
Сергей Кургинян — видео, публикации | ИА Красная Весна. Об этом заявил философ, политолог и лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян. Политолог Кургинян: на Западе так хотят ослабления России, что не видят реальности. Главные новости о персоне Сергей Кургинян на Будьте в курсе последних новостей: С начала пандемии COVID-19 в мире ширится движение антипрививочников и отрицателей существования нового коронавируса. Последние новости о персоне Сергей Кургинян новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое.
Кургинян: в РФ готовили мятеж в расчете на ликвидацию Путина
Кургинян напоминает, что именно противодействие нарастающему расчеловечиванию было и остаётся одной из главных целей движения «Суть времени» и его ядра, собравшегося в Александровской коммуне. Красная Весна — российское информационное агентство[1] и интернет-издание[2]. Основано советским и российским политиком и театральным деятелем, лидером лево-патриотического движения «Суть времени» Сергеем Кургиняном в 2016 году. Сообщество Читательский Кружок. Сергей Кургинян, "Красная весна". В статье газеты «Известия» обозреватель Ирина Петровская, говоря о Кургиняне, отметила: Он берет горлом, темпераментом, часто переходящим в истерический раж, доступностью аргументации и популистской апелляцией к народу.