Главная» Новости» Николай конюхов сын федора конюхова фото. Семья Фёдора Конюхова. Фёдор Конюхов женат на Ирине Конюховой, профессоре, докторе юридических наук. Один из них – Фёдор Конюхов.
Фото: Фёдор Конюхов
- «Подумал, что столько грехов совершил, что сгорю не в аду, а здесь»
- Игра с огнем
- Знаменитый Федор Конюхов совершил восхождение на Белуху
- Дети федора конюхова
Николай Конюхов: наследник федоровского духа среди вечных снегов
Первая жена Конюхова, Любовь, живет в Америке вместе с младшей дочерью Татьяной 1978. Старший сын возглавляет Всероссийскую федерацию парусного спорта. Оскар — менеджер, руководитель, но не авантюрист и путешественник, как его отец. Дети от первого брака гордятся тем, что их отец такой известный путешественник. Вторая жена Федора, Ирина, человек сугубо земной профессии — юрист, эксперт по международному праву, доктор юридических наук. Когда Конюхов познакомился с Ириной, то оба были в разводе. У Ирины уже было двое детей от предыдущего мужа, а в 2005 году родился их общий ребенок, сын Николай. Федор Конюхов с детьми и женой часто путешествуют вместе.
Конечно, в самые опасные и рискованные поездки он их не берет с собой. И тогда вся семья дома молится о благополучном исходе очередной экспедиции их неугомонного отца.
Сюда Конюхов планирует переехать из Москвы окончательно, когда совершит свой последний поход. Но когда это произойдет — пока не известно.
Останавливаться даже в свои 70 лет он не собирается. В 2022 году Конюхов уже запланировал, как минимум, два путешествия. Одно из них снова одиночное и снова крайне опасное — вокруг света на воздушном шаре. Это не приносит Конюхову денег, слава ему тоже не нужна.
Тогда зачем Федор все время в движении? Ради чего снова рвется в бой? Ответ — в фильме.
Но, пожалуй, самое главное в этом назначении — плотная привязка к уральской территории. Анатолий Векшин не чужой Южному Уралу человек. Он сын известного юриста Ирины Умновой Конюховой и знаменитого путешественника Федора Конюхова отчим , который живет в Миассе. В Мурманске о Векшине отзываются, как о большом профессионале и толковом аппаратчике.
Он много лет курировал внутреннюю политику и не допускал, чтобы ситуация вышла из-под контроля. Подавляющее большинство нареканий, проблем, жалоб приходятся на полномочия муниципалитетов. И если главы муниципалитета и администрации открыты к диалогу, если коммуникация с людьми налажена, то проблемы удаётся не только купировать, но и оперативно решать, не поднимая на уровень области то, что может и должно решаться на земле», — прокомментировал Анатолий Векшин свое понимание политических ситуаций.
И, не став, естественно, раскладывать вещи, тут же вышел и постучал в дверь соседнего номера.
Дверь сразу же открыли. На пороге стоял худощавый бородатый мужчина средних лет, одетый скромно, по-домашнему. Не ошибся ли я дверью? Но незнакомец уже приветливо приглашал войти, словно мы были знакомы много лет.
Мы представились друг другу. Конюхов предложил мне присесть на один из двух стульев в их скромном, тесном номере. А они с супругой Ириной сидели на кровати напротив меня. Завязалась оживлённая беседа.
Мы быстро перешли с Фёдором на «ты». Мы проговорили часа два или три, обменялись номерами телефонов. Прощаясь, извинился, что так долго пробыл у них: ведь им завтра рано утром уезжать… — После возвращения из пансионата буду тебе звонить, — предложил Фёдору, — очень хочется встретиться в Москве и подготовить интервью для нашей газеты. Всё это время телефон был выключен.
Он — путешествовал. В этой мастерской-подвальчике, где перед тем, как состоялась наша беседа, он показал мне некоторые из своих картин, мы засиделись почти до закрытия метро. Вскоре вышло большое интервью в «Вёрстах», которое было отмечено на редакционной летучке. Теперь Конюхов сам позвонил мне.
Сказал, что заедет к нам в редакцию, чтобы взять несколько экземпляров газеты с его интервью. Поскольку этот визит был неожиданным, то устроить встречу для всей редакции со столь почётным гостем не представлялось возможным. Но в те 10—15 минут, что Конюхов находился у нас в кабинете, то один, то другой сотрудник редакции заглядывал к нам и смущенно здоровался со знаменитостью. Здесь, в тесном дворике новой своей мастерской, он строил тогда часовню Николая Чудотворца — в память о погибших моряках и путешественниках.
Фёдор пригласил меня в гости. Посмотреть, как он устроился и побеседовать. Всё здесь поражало с первого взгляда: множество икон, картин, книг, модели парусных лодок. Она существовала до 1923 года, когда извозчиков окончательно вытеснили с улиц и площадей столицы «железные лошадки».
До 1927 года дом стоял разбитый. А потом, когда район стали застраивать, здесь сделали кочегарку. В 1967 году ЖКО открыло в этом доме кружок лепки. Когда в 1980-м руководителя этого кружка приняли в Союз художников России, дом получил статус мастерской.
Потом здесь был пожар, дом вновь стоял заброшенный. А я ходил в правление нашего союза и просил: «Ну, дайте мне под мастерскую этот бывший дом конного извоза. Уж кому-кому, а мне здесь работать сам Бог велел. Я ведь — Конюхов, моя фамилия пошла от человека, ухаживающего за лошадьми…».
Сделал ремонт и работаю. Жаль, что больше никогда в мире не будет конного извоза. Но Москва не может быть Москвой, если не останется таких вот памятников, как этот домик. Я всегда хотел быть похожим на него.
Мне было восемь, а я уже знал, что пойду к Северному полюсу, как Седов. Мой дедушка участвовал в экспедиции Седова 1901 года по исследованию новых земель. Дедушка был простой рыбак — мы с Поморья, а группу как раз набирали в Архангельске — и хотел, чтобы я был такой же, как Георгий Седов. Мне запали в душу рассказы деда.
Именно он зажёг в моём сердце мечту о путешествии к Северному полюсу. И я совершил то, что не удалось Георгию Седову. Перед своей последней экспедицией в Арктику Седов оставил деду нательный крестик с просьбой передать его самому крепкому из сыновей или внуков, который смог бы осуществить его мечту. Я горжусь, что выполнил это завещание: на Северном полюсе с тем крестиком на шее побывал несколько раз, в том числе и в одиночку.
Меня очень огорчил такой случай. Однажды я выступал перед школьниками Переславля-Залесского на стадионе имени Юрия Гагарина и рассказывал о своих путешествиях. В свою очередь я спросил их: «А вы знаете, кто такой Гагарин?
Сын Федора Конюхова назвал причины его госпитализации после поездки в Мексику
Николай Конюхов сын Федора Конюхова. Имя Федора Конюхова знают во всем мире. Фёдор Конюхов на вёслах через Тихий океан — Проект завершен.
Известный путешественник Фёдор Конюхов покорил Белуху
Но главное в деревне Федора Конюхова — это храмы и часовни! На сегодня здесь два действующих храма и два строящихся, около 30 часовен, а всего их планируется возвести около ста. Жители деревни и все, кому близко это начинание, возводят здесь часовни в честь своих любимых святых. Подумать о жизни. Поэтому она не должна быть большой. Великомученик Феодор Стратилат был небесным покровителем русского адмирала Федора Ушакова. Получается, что, когда праведный адмирал Феодор был прославлен в лике святых, моим покровителем стал и он.
И я построил часовню в его честь. Моя матушка, супруга, крещена в честь великомученицы Ирины — и конечно, я построил часовню в честь этой святой». Священник и путешественник Федор Конюхов «Морские» святые Есть в деревне и часовни в честь малоизвестных угодников Божиих. Одна из них — в память преподобного Варлаама Керетского, подвижника Русского Севера, покровителя моряков. Ее строит Оскар Конюхов — старший сын о. Федора, организатор его путешествий и сам увлеченный путешественник.
Житие преподобного Варлаама было непростым. По вражьему наваждению убив собственную жену, он получил от духовника — преподобного Феодорита Кольского — суровую и необычную епитимию. Долгое время в весельной лодке Варлаам плавал по ледяному Белому морю вдоль берегов Кольского полуострова. Пока не истек срок епитимии, ветер был противным, а море — бурным. Но душа Варлаама очистилась и освятилась благодатью, и в знак прощения небо просветлело — как и его сердце. Мыс Горн — одна из самых опасных точек в мировом океане.
Близ него потерпело крушение множество судов. Отец Федор, проплывая в этих местах, не раз горячо молился святителю Николаю о помощи. А потом — написал его икону с корабликом в руках. Образ так и назвали «Святитель Николай Мыс-Горнский». Это вполне соответствует православной традиции: всем известен образ Николы Можайского, держащего церковку — символ храма, который он защитил. У храма стоит изваяние главы святителя Николая.
Эту скульптуру тоже создал отец Феодор. Когда он успевает не только путешествовать, но и писать книги, картины большинство из которых весьма масштабны , ваять?.. И конечно, служить Богу и молиться. Путешествия для отца Федора — род аскезы. Это роднит его с древними иноками-подвижниками православной тогда еще Ирландии. Каждый взмах весел — с Иисусовой молитвой.
Уединение и опасность помогают обращенности к Богу. Второй храм в деревне посвящен священномученику Николаю Конюхову — дедушке отца Феодора. Любимого народом протоиерея большевики взяли в заложники и расстреляли. Отец Федор написал и его икону — тоже с кораблем в руках. В память о том, как в своих путешествиях по бурным морям он молился святому пращуру о заступничестве пред Богом. Храм преподобного Гавриила Ургебадзе А еще в деревне Федора Конюхова строится первый в центральной части России храм в честь преподобного Гавриила Ургебадзе — удивительного грузинского святого, практически нашего современника.
Отец Гавриил скончался в 1995 году, а уже в 2012-м был прославлен — столь велико было его почитание в верующем народе, столько чудес свершилось по его молитвам, а главное — столь светел его духовный облик, его любовь и подвижничество. С молитвой к преподобному Гавриилу в жизни о. Федора было связано чудо милости Божией.
Ведь в океане рядом с тобой плавают киты или дельфины, в небе парят птицы, а на пути к полюсу встречаются медведи и тюлени. А еще я точно знаю, что рядом всегда присутствует Бог и святые, которым ты молишься.
В огромном океане, кроме них, тебе никто не в силах помочь", - уверен он.
Место оказалось действительно бойкое. Но на традиционный вкус, не совсем соответствующее - уровень экспозиции достоин был хорошего выставочного зала. Здесь были уникальные акварели, пастели, графика, здесь было выставлено творчество именитых мастеров, и убранство коридора казалось не совсем уместным, как бывает чужеродной простенькая рама на художественном шедевре. Впрочем, впечатления обустройство не испортило, и мы все - гости, и горожане, пришедшие на открытие выставки, - выразили организатору и главному владельцу коллекции сказовых иллюстраций искренние восхищение и благодарность. С выставки Елфимов на правах уже единственного и непререкаемого распорядителя повёз нас к себе в офис. Это было двухэтажное здание с просторным фонарём-ротондой.
Хозяин не без куража заметил, что это бывшая дореволюционных времён конюшня гарнизонного госпиталя. Эффект он, разумеется, произвёл. Его стараниями заурядное, видимо, строение превратилось в современное, весьма оригинальной архитектуры здание. Особая гордость Елфимова тот самый стеклянный фонарь-мансарда, куда мы следом за ним поднялись, покружившись на широкой винтовой лестнице. Там располагались шкафы с книгами, рулонами старинных чертежей и карт, минералы, картины и ещё масса каких-то редких уникальных раритетов и инкунабул... За летучим застольем обменивались впечатлениями от Сибири, делились издательским опытом, выспрашивали Елфимова. Не знаю, пылает ли когда его лицо вдохновением - он не показывает своих чувств и даже, может быть, гасит их, - но то, что он творит, вызвано именно этим состоянием — вдохновением, а ещё гордостью за Сибирь. Потому воплощая свои замыслы, он готовит им дорогую, достойную родины оправу.
Прежде все тома печатались в Италии. Они изготовлены на отличной бумаге, облачены в переплёты с тиснением и ещё чудится, что напитаны италийским солнцем, источающим флюиды древней культуры. Но теперь такую печать не хуже делают в Москве, и издатель без сожаления и потерь перешёл на столичное производство. Комплиментов Елфимов за свою созидательную жизнь, вероятно, наслышался. Не фимиам его привлекал в нашем общение, а видимо, искренние оценки знатоков книги, специалистов издательского дела и писателей. Не желая расставаться, хотя нам требовалось отправляться на постой, он лаской, а больше таской увлёк нас в свои владения. В итоге четверть часа растянулась до полуночи, а потом и за полночь. Не знаю, как коллег, а меня увлекло это бесцеремонное похищение, потому что воочию увиделось вдохновенное созидание.
Если бы хозяин был обыкновенным «новым русским», мы едва ли пошли у него на поводу. Да и что мог предложить нам «новый русский»?! Показал бы свои супермодные джакузи, свою навороченную «хонду», свою сауну, бильярдную, площадку для игры в чужеродный гольф? Ну, покивали бы, мысленно пожав плечами, хотя едва ли бы пошли. А Елфимов-то и впрямь не обычное и самобытное показал. Началось с фасада усадьбы. Здесь у него создана флористическая композиция. Суть её - покорение Ермаком Сибири.
Кедры — олицетворение Сибири, дубы - дружина русского воителя, красный стланик на пути - орда Кучума. Потом, минуя особняк, Елфимов увлёк нас в парк, точнее сказать лесопарк, потому что тут немудрено заблудиться. Ландшафт выдержан в традициях отечественных и зарубежных парков. Но виделись тут и новации. Акцент, мне показалось, держат скульптуры и особенно выразительна фигура светлого ангела, несколько деформированная, но вместе с тем очень притягательная. Ангел этот уже оттолкнулся от земной тверди, верхняя часть его бестелесной плоти вытянулась, а нижняя, приплюснутая, ещё не начала отрыва... Долго нас водил Елфимов по своим берендеевым кущам. Начало смеркаться.
Мы уже изрядно устали, хотя виду и не показывали. А вожатай наш был неутомим. Ему хотелось, ему было, видимо, необходимо показать всё. И когда мы, двое-трое, слегка отстали от основной группы, чтобы сфотографировать окрестности, и замешкались, переговариваясь в стороне, Елфимов сурово окликнул нас. Дескать, о своём будете потом рассуждать, а сейчас извольте слушать меня. В иной ситуации кто-то из нас наверняка пыхнул бы, пошёл поперёк, по себе знаю. А тут нет. Мы ведь сознавали, в чём дело.
Елфимов не бахвалился чудесами рукотворной природы, он показывал, демонстрировал, как надо украшать, возделывать, лелеять родную землю. Это был мастер-класс, зримый урок для коллег, которые смогут донести его до зрителей и читателей. Это была форма пропаганды своих взглядов, объёмное зеркало, в которое каждый мог заглянуть. Блуждание по живописным ландшафтам - тропинкам, дорожкам, косогорам - продолжалось часа полтора. Мы уже едва плелись. К тому же потянуло вечерней сыростью, а многие из нас, рассчитывая на те самые «пятнадцать минут», не прихватили из «газели» курток. Догадавшись, что надо закругляться, Елфимов наконец повёл нас назад. На подходе к его обширным палатам нашим взорам открылись ещё два особняка, стоящие в глубине усадьбы.
На вопрос, кто в них обитает, Елфимов ответил коротко: в этом первая жена, а здесь два старших сына со своими семьями. В доме было тепло. Ободрённые этой в буквальном и переносном смыслах тёплой атмосферой, мы с интересом ходили по залам дворца или точнее сказать палаццо, что очевидно, близко сибирской природе Елфимова. Картины, скульптуры, графика, предметы искусства собраны в отдельных залах и сопровождали на всём пути. Но особенно нас поразила библиотека - литераторы же! Здесь, по словам хозяина, восемь тысяч томов. Но то ли потому, что помещение книгохранилища по площади было сравнимо с библиотекой среднего городского района, то ли потому, что на столах и полках стояли и лежали раритеты, достойные академической библиотеки, казалось, что книг здесь десятки тысяч. Миниатюрные, облечённые в толстую кожу инкунабулы, толщиной в ладонь фолианты - лично я такого домашнего собрания никогда не видел.
Обласканные музами, мы спустились или поднялись среди этих анфилад и переходов немудрено и заплутать в столовую. Елфимовы, Аркадий и его жена Ольга, не готовились к приёму, намечалось чаепитие, о чём свидетельствовали торты, пирожные и разнообразное печенье, стоявшие на столе. Но атмосфера вечера, и внутренняя и внешняя, требовала тостов, спичей, каких-то высоких слов, коими наполнились сердца, и мы, понятно не обошлись одним чаем и кофе. Здесь, за столом, Елфимов, похоже, расслабился. Он выполнил намеченную задачу, сумев укротить не всегда управляемую творческую вольницу, и сейчас мог быть доволен. Но ведь человек - существо многоплановое, он воплощает в себе множество ипостасей и, оставляя на время одну, не забывает о других. Дома были младшие. Подвижные и приветливые мальчуганы.
Когда в самом начале мы взялись фотографироваться, по достоинству оценив флору усадьбы, которая составит замечательный фон снимкам, они участвовали в фотосессии как фотографы, особенно старший из младших, чувствовалось что папа, мастер фотографии, многому уже научил его. Но к столу отец их не подозвал. Они занимались в игровой комнате. Пётр, видимо, уже привык к самостоятельности. А Паше одиночество наскучило, и он проник в столовую тишком. Ребёнку в таком нежном возрасте по-прежнему требуется мама, и тут неважно, что у неё с папой гости, которые ведут за столом какие-то непонятные беседы. Он поластился к маменьке, потянулся было к отцу, но тот мягко, но непреклонно отослал его назад. Уже прощаясь, я попенял на это Елфимову.
Ну, посидел бы ребёнок минуту-другую у папеньки на коленях, не убыло бы. Но сейчас, по прошествии времени, сознаю, что Елфимов прав. Личность формирует строгость, взвешенность, целесообразность. Это было во все времена. Именно такое воспитание определяло деятелей. Их много в отечественном ряду. Хотя нынешнему обществу, по-моему, не хватает прекраснодушия Обломова. От Елфимова мы уезжали за полночь, а прибыв на место постоя, ещё долго не расходились, вспоминая минувший день и, разумеется, обсуждали сложную, многогранную, но по-русски творческую и колоритную личность сибирского созидателя.
Роща разрастается. Здесь деревца, посаженные Валентином Распутиным, Александром Прохановым, Валентином Курбатовым…- гордостью истинно русской национальной словесности. На одной из табличек замечаю имя Надежды Мирошниченко. Делаю снимок. Надо будет послать в Сыктывкар. Лопату берём по очереди. Первым «на старте» - олимпийский чемпион Александр Тихонов. Первый, он во всём, кажется, первым — такой нрав.
Потом заступ перехватывают Конюховы и дружно трудятся «по семейному подряду». Затем — эколог Вера Пахомчик, посадившая за свою жизнь не одну такую рощу. И наконец — я. Земля заранее разрыхлена, но, понятно, твёрдая. Особо крупные куски пытаюсь разбить. Саженец высокий. Ставлю посерёдке лунки, выравнивая вертикаль, и обсыпаю корневище землёй. Теперь надо обтоптать, уплотнить «одеяло», чтобы до весны никакой утренник не ожёг деревце.
А Фёдор Конюхов, придя на помощь, обсыпает саженец ещё и снегом.
Об этом он рассказал РИА «Новости». Федору Конюхову на момент путешествия было 67 лет, что делает его самым возрастным гребцом-одиночкой. Также он прошел на веслах самую большую дистанцию в «ревущих сороковых» и «неистовых пятидесятых» широтах — 11 тысяч 525 километров, провел в Южном океане больше всего времени — 154 дня, превысив предыдущее достижение на 95 дней. Путешественник планирует верифицировать рекорды в Обществе океанских гребцов в Англии, а затем зарегистрировать их в Книге рекордов Гиннесса.
Жена Федора Конюхова: «Едва не погибнув в океане, мы решили, что нам нужен ребенок»
Смотрите видео онлайн «Жизнь замечательных детей: Николай Конюхов» на канале «Учебник по Развитию Инноваций» в хорошем качестве и бесплатно, опубликованное 14 сентября 2023 года в 22:55, длительностью 00:09:51, на видеохостинге RUTUBE. Знаменитый путешественник Фёдор Конюхов установил несколько мировых рекордов в своём плавании на вёсельной лодке через южную часть Тихого океана, рассказал РИА Новости его сын Оскар Конюхов. Пожелание Федора Конюхова сыну Николаю, внуку Аркадию и внуку Итэну из Северной Атлантики. Фёдор Конюхов и Ирина Конюхова Ирина переживала не самый легкий период в своей жизни — муж-следователь погиб, оставив ее с двумя маленькими сыновьями на руках, и она еще не успела полностью отправиться от этой потери.
Человек-легенда: 13 вопросов о Федоре Конюхове, которые всех интересуют
Федор Конюхов и Федор Бондарчук рассказали о фильме "Повелитель ветра". Сын Федора Конюхова Оскар рассказал сразу о нескольких рекордах, установленных его отцом во время плавания на весельной лодке из Новой Зеландии в Чили. Сын известного российского путешественника Федора Конюхова, Оскар, рассказал о причинах госпитализации отца после возвращения из Мексики. Главная» Новости» Николай конюхов сын федора конюхова фото.