Новости эротические рассказы подростки

Секс? Совместно рассказы почитать? 72 часа (рассказ). Желтый лист с черной веткой прощался.

Девочка подросток и сексуальные рассказы.

Читайте лучшие порно рассказы и секс истории на Эротические и порно рассказы на тему молодые, где герои рассказы представлены в молодом возрасте, сексуальные девочки. эротические рассказы. Навигация по записям.

Эротические рассказы 10 лет. Эротические рассказы цветы жизни

Постепенно вся ладонь оказалась внутри раскоря-чившейся Лиды. Внезапно, неожиданно для себя, моя же-на поняла, что рука мужчины потому так спокойно и безболезненно вошла в нее, что она была уже к этому готова. Ее влагалище уже самостоятельно увлажнилось. Значит, она уже "потекла", возбудившись предыдущими съемками в странных похотливых позах. Лида, впрочем, не успела подумать о том, как это некстати и как стыдно все получается. Не успела потому, что на смену ворочающимся в ней пальцам, пришел длин-ный и твердый фаллос мужчины. Он вошел в нее почти незаметно, но когда добрался до глубины моей жены, она почувствовала всю его мощь. Лида сначала закричала и постаралась избавиться от влезшего в нее не прошенного гостя, но ей это не удалось. Ей не удалось спрыгнуть с длинного фаллоса, вторгшегося в нее и сразу начавшего шуровать в ее бедном разгорячен-ном влагалище. Олег стоял сзади нее на коленях и медленными рит-мичными движениями загонял в нее свое орудие. Очень скоро Лида перестала возмущенно кричать.

Во-первых, это было совершенно бессмысленно, а во-вторых, она по-чувствовала непреодолимое томление. Нет, конечно, ничего подобного она и в мыслях прежде не допускала. Если бы ей еще час назад сказали о том, что не исключена такая возможность, она никогда бы этому не поверила. Но теперь, когда реальный фаллос раздирал ее влагалище, по-хозяйски ходя взад и вперед, она внезап-но смирилась с происшедшим. Очень медленно, но неотвратимо, стал приближаться оргазм. Это стало тем более вероятным, когда Олег просу-нул руку под ее животом и начал мять ее висящие беспо-мощно груди, покручивая соски, вытягивая их. Особенно стыдным было то, что все это происходило не в интимной обстановке, а прямо посреди большой студии, на стоящем прямо пол яркой лампой диване, да еще под взглядом фотографа, который перестал снимать и теперь просто смотрел, как Лида дергается, насаженная на член мужчины. При этом она мучительно вздрагивала при каждом ударе, которые сыпались на ее матку, трясла го-ловой и громко стонала. Лида всегда стонала при сношении от страсти, я знал это хорошо. И теперь мог отчетливо представить себе, как все это происходило.

Когда она в первый раз кончила, ее охватил ужасный стыд. Она содрогалась от охватившего ее вожделения и от стыда, и от того, что не смогла это скрыть, и теперь оба мужчины, спокойно насмехаясь над ней, наблюдают, как она - бедная глупенькая женщина, раскорячившись пе-ред мужчиной, кончает от удовольствия. Но на этом еще ничего не закончилось. Хотя Олег и недолго сам с ней занимался, и вскоре его самого посетил оргазм, и он оставил ее. Ненадолго Лиду оставили в покое. Съемка прервалась. Оба мужчины - Олег и фотограф - совершенно спокойно, как будто ничего особенного не случилось, сели пить баночное пиво. Лида же сидела одна на диване, где ее оставили совершенно голую и оттраханную, и смотрела перед собой. Ее не особенно удивляло полное равнодушие обоих мужчин к тому, что произошло. Ей было понятно теперь, что все это - заранее продуманная программа, в которой не может быть исключений.

То, что сейчас произошло, и должно было обязательно произойти, и никак иначе собы-тия и не могли разворачиваться. Она, конечно, была дале-ко не первой на этом диване, да и вообще в "творческой" жизни Олега. А фотограф, как верный исполнитель и со-ратник, несомненно, видел подобные сцены уже не раз за свою молодую жизнь. Лиде также пришло в голову, что все молодые женщины, которых она видела позирующими на страницах показанных ей газет, также отдавались Олегу. Лиде дали сигарету и налили коньяку. Она сидела и пила коньяк в полной прострации от того, что с ней про-изошло. Но, как выяснилось, у Олега были совсем иные планы на нее. Через минут десять раздался звонок в дверь, и Олег пошел открывать. Спустя несколько минут он привел в студию молодого мужчину зверской наружности, высоко-го роста, с длинной черной бородой. Увидев его, Лида попыталась чем-нибудь прикрыться, но, во-первых, было решительно нечем, а во-вторых, в это самое мгновение она поняла, что теперь это глупо...

Еще через секунду она поняла еще кое-что. По тому взгляду, который бросил на нее пришедший мужчина, Лиде стало ясно, что он испытывает к ней некоторый ин-терес. Что же это за интерес? Тут было что-то помимо обычного любопытного взгляда на голую женщину, кото-рая опустошенная сидит в одной комнате с двумя мужчи-нами. Нет, дело было не только в этом. Олег познакомил их между собой. Парня звали Ренат. Это был специально нанятый мужчина для того, чтобы быть ее партнером в съемках. За приличное вознаграждение, Ренат должен был фотогенично "вздуть" ее, Лиду перед камерой. Да, "вздуть" так сильно и красиво, чтобы читатель эротиче-ской газеты возбудился, глядя на все эти кадры.

Большинство, однако, конечно, много случайных поездок, которые, вероятно, не планировали коммерческую сексуальную эксплуатацию детей до их поездки. Тем не менее, они с готовностью пользуются возможностью предоставить им немного «праздничного удовольствия» и новых впечатлений за счет других. Они следуют девизу «О праздниках, применяются разные правила». Вдали от любого социального контроля, они делают вещи, которые являются табу дома. Мужчины и несколько женщин, которые страдают от сексуального насилия, исходят из всех социальных слоев: спектр варьируется от рабочих и служащих до руководителей, от фермеров до учителей. Ренат не брался трахать женщин, которые были к это-му не готовы и поэтому Олег договорился с ним, что он придет в определенное время, когда "девочка" будет уже "готова". Это было самым оскорбительным для Лиды в тот мо-мент. Мало того, что ее оттрахали, не спросив предвари-тельно се согласия, а просто взяв ее, как сучку. Нет, все оказалось еще обиднее. Олег даже при этом не испытывал к ней интереса как к женщине.

Он просто овладел ею, чтобы подготовить к дальнейшей работе. Ему дешевле было сломить ее самому, чем дополнительно платить за это Ренату. Но, как бы там ни было, теперь платный самец был на месте и уже, похотливо поглядывая на Лиду, начинал расстегивать брюки. В другой ситуации Лида, конечно, возмутилась бы и ушла, но теперь... В таких случаях все бывает продумано. Глупо было теперь с ее стороны вставать и уходить куда-то с видом оскорбленной невинности. Теперь, когда она уже кончила, содрогаясь под взявшим ее раком Олегом, когда теперь она сидит голая на диване и спокойно курит в ожидании, чему же ее подвергнут теперь... Тем временем все уже было готово. Фотограф зарядил новую кассету в аппарат и приготовился к работе, Олег закурил и уселся в кресло. Сам же Ренат уже скинул с себя все и совершенно голый стоял теперь перед онемевшей Лидой.

Так ее нельзя использовать. Снимки плохие будут, ненатуральные. Ты мастер на это. Занимайся, но помни, что л через пятнадцать минут мы должны начать съемку. А то световой день кончается. Это тоже может на качестве ска-заться". Одним движением руки, легким, но не допускающим возражений, Ренат опрокинул Лиду спиной на диван. Другой рукой он так же легко раздвинул ее колени, а затем столь же молниеносно вошел в нее. Крепкий и упругий фаллос вошел в подготовленное до того, беззащитно раскрытое влагалище и Лида опять за-стонала. Она стонала протяжно и жалобно, дергаясь бес-порядочно под насевшим на нее партнером.

Олег подошел сбоку и, заглянув ей в лицо, скомандовал: "Улыбайся, слышишь... Улыбайся давай, снимаем". Растерянная и подавленная всем происходящим, Лида уже не могла сопротивляться командам. Поэтому она по-корно выдавила из себя улыбку и именно в таком виде попала в кадр. Ренат делал свое дело профессионально. Вдохновение ничуть не мешало ему помнить о необходимости менять позы и, вообще, работать эффективно. Он поставил Лиду раком и имел ее в таком виде до-вольно долго, вонзая свое орудие то прямо, направляя его будто в самую глубину женского тела, то вверх или вниз. Он " разрабатывал" Лиду так сильно, что ей показалось, что теперь она всегда останется с таким огромным дуплом в своем теле. В какую-то минуту Ренат остановился и, вынув свое орудие, сказал: "Нет, так нельзя. Беги подмывайся, а то хлюпает силь-но.

Оба присутствующих при этом мужчины засмеялись и указали бедной Лиде дверь в туалет. Она сползла с дивана и побрела туда подмываться. В туалете была только рако-вина, висевшая высоко над полом. Кроме того, там оказа-лась только холодная вода. Пришлось встать на цыпочки перед этой раковиной и плескать на себя холодной водой из пригоршней. Кое-как подмывшись, Лида вернулась в комнату. Ей не терпелось уйти и никогда больше не воз-вращаться. Ренат сел в кресло и сказал, чтобы теперь Лида стано-вилась на колени и открывала ротик. Это ей и пришлось сделать. Еще примерно с минут пятнадцать Лида обсасы-вала торчащий повелительно перед ней фаллос, чувствуя как со всех сторон вспыхивают магнием всполохи фотоап-парата...

Не вынимая изо рта фаллос Рената, Лида опустила руку вниз, взялась за волоски на своем лобке. Просто стой так, на снимке все равно видно только опущенную руку" - сказал милостиво Олег. Но не тут то было. Лида была настолько разгорячена, что она сама уже не могла себя контролировать. Пальцами она нащупала клитор, и стала сама ласкать его. Нетерпе-ние ее нарастало вместе со страстью. Теперь она уже сама страстно желала продолжения, хотела чтобы что-либо твердое вошло в нее. Теперь ее уже не удовлетворяло сношение в ротик, которому ее подвергал Ренат. Лида не утерпела и засунула руку себе во влагалище. При этом она чувствовала, как там горячо, как все мокрое потекло по ее руке.

Это она истекала от охватившей ее животной стра-сти. В ней не было больше стыда, она не ощущала нелов-кости. Мужчины глядели на нее и смеялись. Она слышала это и даже слышала шуточки, которые они, не таясь, отпуска-ли на ее счет. Но ее это больше не волновало. Ей на секун-ду даже показалось все это приятным. Она возбудилась от этого еще сильнее... Наконец, когда она окончательно выбилась из сил, ее отпустили. Теперь она уже и сама не знала, хочет ли она этого. Оглядывая стоящих над нею мужчин бессмысленным взглядом, Лида лежала в той странной позе, в какой ее пожелал бросить Ренат, когда сам удовлетворился и услышал слова нанимателя о том, что все уже снято.

Лиде помогли подняться, дали еще выпить. Она попросила наполнить бокал еще раз. А потом еще. Ей хотелось выпить побольше, чтобы по o крайней мере несколько часов не думать о том, что с ней сделали. Олег помог ей одеться, она сама не могла этого сделать трясущимися руками, а потом выпроводил ее за дверь, еще раз на прощание покровительственно похлопав по заднице. При этом он сказал, что теперь через неделю она может приходить за гонораром. Теперь Лида сидела на нашей кухне передо мной. Она рассказала сама все, что с ней произошло. Я смотрел на ее утомленное лицо, на растрепавшуюся прическу, и не мог до конца поверить тому, что она только что про себя рас-сказывала. Это не могла быть она.

Я ведь прекрасно знал свою жену. Она ни на что такое не способна. Порядочная образованная женщина, мать и жена, без всякого насилия отдалась двум грубым и бесцеремонным мужчинам на гла-зах третьего, который не взял ее сам только потому, что, вероятно, не хотел... Как можно было в это поверить? Я помог Лиде встать со стула и повел ее в спальню. Она разделась, и мы легли в постель. Не зная, как поступить, я придвинулся к жене и обнял ее за плечи. Она уткнулась мне в плечо и разры-далась. В нем были смешаны перегар коньяка, запах сигарет, и что-то еще, такое привычное и непривычное одновременно... Спустя долю секунды я понял, что это запах спермы.

Конечно, мне же никогда не приходилось нюхать чужую сперму... А вот Лиде пришлось сегодня не только нюхать! Почему-то это вдруг сильно возбудило меня. Я поднял одеяло и откинул его. Поняв мои намерения, Лида, всегда такая ласковая и ждущая ласки, неожиданно отпрянула и сжалась всем телом в комок. Я прошу, тебя, я не могу" - бормотала Лида, стараясь отодвинуться на край постели. Она была такая жалкая и растерянная в эту минуту. Но, как известно, растерян-ность женщины всегда служит ей плохую службу... Так же произошло и на этот раз. Я протянул руку и решительно взялся за ее лобок...

И вот тут наступил тот миг, когда я окончательно поверил всему, что она только что мне рассказала. Заодно я пожалел о том, что не послушался ее и действительно не оставил в покое. Не всякий муж бывает готов к таким испытаниям. Не всякий мужчина бывает, склонен к таким сильным ощущениям. Моя рука буквально погрузилась в мягкое горячее месиво. Там не было привычного тела моей жены. То, что я ощутил своей рукой, нельзя было назвать иначе, как месивом. Ни одного сантиметра твердого тела, твердой, не измятой, не истраханной плоти. Это действительно было дупло, которое только что раздолбали по всем правилам безжалостно. По краям все было мокро, отовсюду сочи-лась жидкость, моя ладонь утопала...

Там как будто все онемело... Я же говорила тебе". До сих пор не могу объяснить себе своего поступка, не то, что я сделал, было ужасно. Невзирая на стоны и про-тесты бедной Лиды, я овладел ею. Я вошел в нее и, войдя до самого конца, до предела своих возможностей, почув-ствовал, что углубляюсь туда, где нет конца. Это была бездонная пропасть. Она хлюпала под моим органом, она расступалась, раздвигалась, она готова была поглотить меня целиком...

Или мы уходили глубоко в гаражи, они убегали от меня, а я оставался один и пытался найти дорогу домой. Я не знаю, почему я всё равно продолжал играть с ними — наверное, потому что у меня особо не было друзей, я жил в частном секторе и рядом практически не было детей. И вот как-то раз они нашли складные металлические «игрушки» на старой автобазе — какие-то детали, которые прикольно собирались и разбирались. Я, конечно же, тоже захотел такую. Они сказали, что тогда я должен её заслужить, и завели меня в летний душ. Учитывая мой возраст, я даже представить не мог, что меня там ждёт. После этого они закрыли дверь на щеколду изнутри. Один из них снял штаны и сказал: «Соси! Я стал плакать, отбиваться, но он заставил меня это сделать, а потом присоединился второй. Каким-то чудом я смог вырваться и ударить одного из них, убежал домой, залез на чердак и просто сидел там до вечера. Я не понимал, что произошло, но чувствовал, что случилось что-то очень плохое. Там меня и нашёл отец. Мама плакала, потому что не знала, где я, а отец первым делом залез на чердак после того, как пришёл с работы — он знал, что у меня там есть убежище. Я рассказал, что произошло. Отец впал в дикую ярость, сказал, что пойдёт и переломает им ноги. Взял какой-то черенок от лопаты и побежал к соседям. Помню только, как сосед оттаскивал его от своего сына, какие-то крики — в этот момент я вышел во двор и подглядывал из-за угла дома. Вроде бы, отец сильно избил этого парня. Казалось бы, справедливость восторжествовала, но нет. Никто не вызвал полицию, никто даже не поговорил со мной — на этом родители посчитали, что инцидент исчерпан. Я же так толком и не понял, что случилось — это я осознал спустя несколько лет. Всё время, что я учился в школе и университете, мне казалось, что меня это никак не задевает. Было и было. Я смог это пережить, у меня не осталось никаких страхов, сильных переживаний или детских травм. Но это только казалось. Всё, что случается с нами в детстве, рано или поздно трансформируется в комплексы. В моём случае тоже так произошло. В какой момент мне показалось, будто что-то мне мешает жить. Я долго не мог понять, что же это, пока в памяти совершенно случайно не всплыло это воспоминание. И тут всё встало на свои места.

Я же сказал, что городок наш был невелик. Лида преподавала математику, а я - философию. Вот гак мы и жили, да еще воспитывали наших детей. Все было бы хорошо, если бы не зарплаты, которыми славится наша страна. Сколько у нас получает рядовой Преподаватель провинциального вуза? Не знаете? И я вам не скажу. Не буду говорить, потому что вы все равно не поверите. Так мало, что на эти деньги решительно невозможно просуществовать. Раньше еще как-то можно было просуществовать, ну а сейчас об этом и говорить нечего... Да раньше, конечно, в этом смысле было полегче. Ты получал в день три рубля, но ведь и цены были подстать этому. Зато теперь появилась масса дополнительных воз-можностей заработка. Нам все время рассказывают об этом по телевизору. Ну, я-то телевизор не смотрю, а вот женщины... Они смотрят и, по привычке, верят. Вот так и моя Лида смотрела, смотрела, и, наконец, пове-рила в сказку о том, что сейчас без особого труда можно заработать большие деньги. Сначала, положим, это были чистые фантазии, но за-тем от чисто теоретических разговоров, моя жена перешла к реальному поиску дополнительных источников дохода. Дело в том, что у нее было уже очень старое зимнее паль-то, а ей хотелось купить новое... Сначала я совсем не обратил внимание на мысли, за-владевшие моей супругой, и, в общем, правильно делал, потому что ничего путного она, конечно, найти не могла. Не пойдет же она в темную ночь разгружать вагоны на железнодорожной станции. Но вот однажды, в темный осенний вечер, Лида задер-жалась с работы и, придя, домой довольно поздно, села на кухне и завела со мной серьезный разговор. Она сказала, что, будучи сейчас у подруги Вали встретила там одного мужчину. Его звали Олег. Валя уж и сама не знала, как его представить, а потом, поскольку она все же незамужняя женщина , призналась, что Олег - ее не-давний любовник. В этом факте не было ничего примеча-тельного, ведь подруга жены Валя всегда отличалась нео-бузданным темпераментом вкупе с неразборчивостью в связях. Но сейчас все дело было в том, что этот самый Олег оказался одним из издателей эротической газеты. Немно-го поговорив, об этом и заинтриговав обеих женщин, с благоговением слушавших его, Олег поделился своей серьезной проблемой. Дело было в том, что он искал фотомодель для спец выпуска своей газетки. И никак не мог найти подходящую кандидатуру. Весь разговор его выдавал в нем уверенного в себе и хорошо обеспеченного молодого человека. Олег был одет, изыскано и дорого, а женщины всегда непости-жимым образом обращают на все это внимание и с одного взгляда по одежде могут определить многое в человеке. Это, как правило, совершенно женский дар, которым мужчины обладают крайне редко. Но моя жена не была в данном случае исключением, и она находилась под впечат-лением Олега. Да и то сказать, много ли нужно шикарно-му бизнесмену из столицы для того, чтобы произвести неизгладимое впечатление на провинциальную препода-вательницу? Да еще молодую, да еще с фантазией, да еще и бедную... Короче говоря, слово за слово, и Олег посмотрел оце-нивающим взглядом на Лиду и предложил ей попробоваться в качестве фотомодели. Сначала все засмеялись и смеялись долго, но потом Олег пояснил, что ему нужно сделать серию пробных снимков, и если они подойдут, то все это будет стоить довольно дорого. Он сказал моей жене, что риска - никакого. И деньги можно заработать немалые. Вот об этом она теперь и пришла домой и, сидя на кухне, рассказывала... Подумай только, ведь я сразу смогу купить себе зимнее пальто, а иначе нам придется еще целый год откла-дывать на него деньги. Ведь всего два дня повертеться перед фотокамерой - и все, мне заплатят". Лида заулыбалась и успокаивающе погладила меня по руке: "И самое главное, не будем ни о чем волноваться. Ведь ты не подозреваешь меня в намерении тебе изменить. Нет, только деловые отношения... Я поснимаюсь и сразу домой. А потом лишь получить деньги, которые нам так нужны - и все. По лицу жены, а она не умела лгать и притворяться, я понял, что она не лжет и на самом деле так думает. Меня это несколько успокоило, и я подумал, что на самом деле, моя жена, конечно, совершенно права. В конце концов, пару дней можно потерпеть и посниматься даже для эро-тической газеты. А потом мы эти снимки и эту газету никогда в нашем тихом городке и не увидим... Обо всей этой истории можно будет забыть и только иногда наедине друг с другом со смехом вспоминать, с какой легкостью Лида заработала шестьдесят тысяч за два дня. Итак, мы посмеялись, и Лида нежно обняла меня перед тем, как мы отправились в спальню: "И не думай ни о чем таком, пожалуйста. Ведь именно так все сейчас и живут. Деньги не пахнут. А ты для меня - единственный и я ни на кого даже и не посмотрю, будь все окружающие одеты в лайку и шелк с ног до головы"... Таких слов от жены я, конечно, ожидал и теперь, услышав их, окончательно удостоверился в том, что при-нял правильное решение, не вступив в спор с ней и не запретив связываться с фотосъемками. В назначенный день, а это было в воскресенье, я про-водил Лиду в назначенное место. Олег по телефону попро-сил мою жену прийти для пробных съемок к двенадцати часам по указанному адресу. Там располагалась студия фотографа, который на него работал. Мы с Лидой решили, что пробная съемка продлится не больше полутора-двух часов, и все это время я подожду Лиду на лавочке в сквере напротив указанного дома. Тем более что погода была хорошая, и посидеть в сквере не каждый день удается... Ярко-красное платье жены мелькнуло в парадной дома, и я остался один. Почти сразу я пожалел, что не захва-тил что-нибудь почитать. Дело в том, что деньги деньга-ми, и здравый смысл - здравым смыслом, но согласитесь, просто так сидеть на лавочке и размышлять о том, что в это самое время твоя жена вертит голым залом перед фо-токамерой - это довольно глупое занятие. Я уже успел пожалеть, что вообще пошел ее провожать. А что толку? Ведь все равно я здесь, а Лида - там. Все равно я там не присутствую... Вот обо всем этом я и размышлял, пока сидел на ска-меечке. А еще попутно я вспомнил о том, чему сразу не придал никакого значения, не заметил... Мне вспомни-лось, как час назад моя Лида собиралась идти сюда. Я ждал ее, а она одевалась и вообще приводила себя в порядок. Мне вспомнилось, с какой тщательностью она выбирала тонкое нижнее белье, как медленно, будто в нерешитель-ности натягивала на свое белое тело трусики, потом лиф-чик, как при этом оглаживала себя по бедрам, любовалась своим отражением в зеркале. Потом она долго выбирала платье, причесывалась и уж совсем замучила меня ожида-нием, когда накладывала макияж. Все это проделывалось с таким усердием и какой-то замедленностью. Лида как бы хотела идти и не хотела, будто, раздумывала о чем-то в нерешительности, будто предчувствовала что-то... Тогда я не обратил на это внимание, а сейчас прокру-чивал в своем мозгу все это и понимал, насколько моя жена была смущена и взволнована предстоящими съемками в качестве фотомодели. Между тем прошел час, потом полтора, и, наконец, два. Больше я не мог томиться ожиданием и неизвестно-стью. Я встал и направился к дому. На втором этаже я нашел квартиру с нужным номером и позвонил. Через несколько минут дверь открылась и на пороге я увидел мужчину лет тридцати с небольшим. Судя по описаниям, это и был Олег. Действительно, выглядел он вполне импозантно. На нем была легкая кожаная куртка ярко-рыжего цвета, по-лосатые брюки и дорогая английская рубашка с расстегну-тым воротником. Он вопросительно посмотрел на меня. Потом, когда я сказал, что хотел бы узнать, долго ли мне еще ждать мою жену, он улыбнулся дружелюбно и вежли-во сказал, что осталось ждать буквально несколько минут. При этом он все равно не предложил мне войти, а сказав только, что Лида вот-вот освободится, захлопнул дверь. Мне не оставалось ничего другого, как ждать. Между тем, Олег меня не обманул, и спустя двадцать минут, когда я уже опять начал нервничать, в подъезде мелькнуло красное знакомое платье и Лида уже подходи-ла ко мне. В тот момент я сразу заметил, что теперь ее смущение стало совершенно явственным. Лида была вся пунцовая от румянца, залившего ее лицо. Она взяла ме-ня под руку, и мы пошли по улице. Как обеща-ли". Тут я почувствовал, что от моей жены пахнет спиртным. Меня это неприятно удивило. Никогда Лида не была склонна пить днем, тем более в неподходящей ком-пании. Этого я не ожидал. Хотя, в такой ситуации, чего я вообще ожидал? Они хотели, чтобы я расслабилась. Это действительно было необходимо. Ничего страшного не произошло. Просто все не так, как я ожидала. Но, наверное, так, как ожидаешь, и не бывает никогда". Постепенно, пока мы шли домой, я выудил из Лиды всю информацию. В студии было двое - Олег и фотограф - совсем молодой мальчишка лет двадцати. Для начала ей предложили присесть и Олег показал Лиде свои изда-ния. Увидев фотоснимки в них, Лида сразу пришла в за-мешательство. Конечно, моя бедная наивная жена ожида-ла совсем другого. Ей казалось, что сниматься она будет в купальнике, ну, в крайнем случае , в каком-нибудь изящ-ном красивом белье... Ну, в крайнем случае, она, мыслен-но зажмуриваясь, думала о том, что придется сниматься и обнаженной, но в такой примерно позе, в какой запечат-лена скульптором Венера Милосская. Но то, что она увидела на предложенных снимках, потрясло ее. Никогда ничего подобного Лида, конечно, не видела. Если бы ей показали все это сразу, еще при первом разговоре, она без колебаний бы отказалась. Но теперь... Теперь она сидела одна в студии с двумя мужчинами и боялась от смущения поднять глаза. Глупо было согла-шаться, но глупее было бы сейчас отказываться. Уже все обсуждено с мужем, уже она принарядилась, и вообще все утро собиралась. Да и вообще... Заметив ее смущение, Олег предложил выпить за зна-комство. Коньяка было довольно много, да еще к этому прибавилось волнение от непривычной обстановки и ситу-ации, так что Лида от трех рюмочек несколько опьянела. И тут пришло время начать пробы. Лиде предложили пройти за ширму и раздеться. Она сделала это не без внутреннего содрогания. Когда она со-вершенно голая стояла за ширмой, к ней подошел Олег и протянул сверток. В свертке было белье, которого Лида никогда раньше не видела. Она надела это на себя. Тончайшие розовые трусики, со всех сторон окаймленные кружевами, пред-ставляли скорее предмет открытия и возбуждения, чем обратное. Трусики были не только совершенно прозрач-ные, но и очень маленькие, так что все тело, попа были явно видны. Было ясно, что такое белье специально пред-назначено для соблазнения. Точно таким же был и бюст-гальтер. Он представлял собой тонкую полоску материи тоже с кружевами, и полная грудь моей жены буквально вываливалась наружу. Бюстгальтер закрывал только со-ски. Вот в таком виде Лида и предстала перед двумя муж-чинами. Тогда и начались собственно фото пробы. Снача-ла Лиду снимали стоя, потом с разных сторон. На каком-то этапе ей дали выпить еще, так что голова, начала кружиться. Ей велели лечь на широкую кушетку. Снимали так, лежа. Лида плохо потом помнила последовательность событий. Все перед ее глазами плыло от на-пряжения и волнения. Олег попросил ее встать на четвереньки. Она повиновалась и, чуть обернувшись, увидела, что фотограф сзади в упор снимает ее оттопыренную попку, еле прикрытую подобием трусиков. Клиши, безусловно, являются частью реальности, но ситуация на местах показывает гораздо более дифференцированную картину. Мужчины, которые страдают от сексуального насилия , могут путешествовать самостоятельно или участвовать в организованном туре всемирной сети педофилов. Между тем также известны случаи жестокого обращения с мужчинами и женщинами. Они являются обычными педофилами, которые также перемещаются в отдаленные страны из-за растущего негодования, когда рынок детей чрезвычайно доступен, и они могут чувствовать себя в безопасности от уголовного преследования даже в самых жестоких сексуальных практиках. Съемка, видимо, была в самом разгаре, и Лида уже стала несколько привыкать ко всему, когда ее попросили лечь навзничь и раскинуть ноги, согнув их в коленях. Она сделала это, и в таком виде ее тоже снимали. Она лежала на кушетке, замирая от волнения и тревоги. Лежать вот так, в такой позе, раскрывшись и призывно раскинув ко-ленки, как бы приглашая воспользоваться собой... Это приводило Лиду в ужасное волнение. Она чувствовала трепет, когда рука Олега касалась ее обнаженного тела, чтобы придать законченность какой-либо позе. А Олег постоянно касался ее, и это, кроме смущения, рождало в ней много других чувств. Конечно, этого она мне в первый раз не сказала, но я и сам способен кое о чем догадаться. Тем более, после всего, что произошло после, очень не трудно реконструировать события... Фотограф при этом терпеливо ждал с камерой в руках, вероятно, привыкнув уже к подобным сценам. Теперь, добившись главного, ради чего, собственно, все и началось, оба мужчины стали распоряжаться актив-нее. Лидочке не оставалось ничего другого, как, оставшись совсем без трусиков, становиться раком на кушетке и под-ставлять свои обнаженные прелести под фотокамеру. По-том она вновь лежала навзничь и фотограф, наклонив-шись, в упор снимал се подставленное влагалище. Лида при этом мелко дрожала. Она начинала дрожать сильнее, когда Олег брал ее руками за попку, за полные ляжки, раздвигал ее коленки, ставил в нужную позу. После всего этого, Лиде велели встать и натянуть на себя черные чулки. Она сделала это и, мельком взглянув на себя в большом зеркале, висевшем тут же, поразилась тому, какое непристойное зрелище она собой представля-ет. Голая женщина с красивым телом , и единственной одеждой на ней являются тонкие черные чулочки, резко контрастирующие с белизной ее кожи, да еще красные туфельки, которые она надела дома и которые ей разре-шили не снимать. Чувство неловкости усиливалось еще тем, что она была голая одна с двумя одетыми мужчинами.

Ирина Михайловна пылала страстью как никогда раньше. Однако чувство страха стало более острее и женщины произнесла: — Только никому не рассказывай Федя! Это наш секрет! Ты понял меня? Как же я расскажу, если я останусь потом без жены? Мне родители говорили, что такой поцелуй могут делать только муж и жена. Ирина Михайловна с интересом наблюдала за мыслями Феди и про себя думала : "Если бы так и было, как же легко и просто стало бы жить" Федя положил руку на ладонь Ирины Михайловны и спросил : — Когда мы будем заниматься сексом? Ирина Михайловна тут же покраснела и вздоругла от вопроса парня. Женщина хотела уже заякнуться о том, что не хочет этого, но долгое отсутствие близости сбило женщину с верного пути. Женщина так долго не занималась "этим", что уже от одной мысли, о такой запретной, но приятной как майский ветер посреди солнечной поляны, женщина окрылялась. Взгляд парня был весьма дерзким, словно это был не ученик N класса, а кто-то другой. Белесый паренёк стал пошло улыбаться и гладить нежную женскую ножку, проводя спичками пальчиками по бёдрам под подолом юбки женщины. Он видел в её слегка уставшем лице, ту женскую страсть амозонки, способной на безудержный секс. Аккуратный овал лица и словно с журналов моды стильное каре, которое так великолепно подчёркивало всю независимость и одновременную нежность Ирины Михайловны, сводила с ума паренька. Ей нравилось то, что делал ушлый Федя, нравилось душой, сердцем и мокрой писей, из которой сочился сказочный, женский мёд.

«Он сказал, что это проявление любви»: истории людей, переживших в детстве сексуальное насилие

Оля меня очень хорошо обрабатывала. Я подумала, что мне нравиться, что ее мама смотрит. Я даже подумала, что было бы неплохо, если бы и Влади мог посмотреть. Я вернула Ольке все мои удовольствия с избытком. Когда она кончала, я увидела, как ее мама мастурбирует. Это называется по-русски — охуеть! Второй год, конец апреля. У меня только 200 евро. Зато планшет и айфон безупречны. В школе у меня выбор: Мухаммед или Бернар.

Алжирец сильный и дерзкий, еще он умный. Его все боятся. Бернар — хулиган, у него банда. Он плохо учится. Но он высокий и симпатичный. Бернар в страхе держит все параллельные классы. Только Мухаммед его не боится. У них своя мафия — арабская. Я их обоих боюсь, но я хочу попробовать с мальчиком.

А они самые лучшие. Второй год, середина мая. Уже три недели я с Бернаром. Все, как учила Олька. Кроме анального и вагинального секса мы пробуем все. Часто у него дома, я ему дрочу, а он доводит пальцами меня. Мы были и у меня. Но когда нет Влади. Мне еще кажется, что Бернар не достоин знакомства с родителями.

Сосать, оказывается также приятно, как и лизать пизденку. И интересно, а какой у Влади, если бы я ему отсосала? У меня очень мало опыта. А ведь, наверное, надо сравнивать. Я хочу пососать большой. Говорят, у африканцев большой. Жанн ходит с африканцем, негром по-русски. Утверждает, что большой. Надо ее попросить фотку сделать.

Можно же без лица. Боже, что у меня за мысли — все о пенисах! Лучше буду думать о волейболе. Мы первые в нашей возрастной группе. В провинции. В стране пока вторые. Я не уверена, что пойду в спорт. Клэр говорит, модели много зарабатывают. К нам приходил агент от рекламного издательства.

Звал на пробы. Хлоэ и Клэр согласны. Но должны подписать родители. Мой Влади категорически против. Утверждает, там в светской тусовке наркотики, пьянство и грязный разврат. Ну, то есть свингеры и нудисты — не грязный разврат? А модели и работодатели — грязный? Мне уже не нравиться с Бернаром. Я хочу завязать.

Мы еще встречаемся по инерции. Он думает, я его девушка на всю жизнь. Он себе много позволяет, потому что его жизнь обеспечена. У его отца авторемонтная мастерская. Здесь, это большие деньги. Его мать держит кондитерскую. Он знает, что после школы все равно будет работать в гараже. И наплевал на школу и дипломы. Второй год, июнь, после экзаменов.

Козел, этот Бернар, думает, можно подарить меня своей банде. Идиот, подонок. Я ему не заплечная с дороги, кусок г... Пришлось просить защиты у Мухаммеда. Я думала, он с такой красотки, как я, моментом впряжется. Такая герлфренд, ему потом снится будет только по жизни. Обрезанный придурок. Они до свадьбы не должны, я шлюха, у меня добрачные отношения. Аллах единственный бог, и они всех белых перережут, когда власть в Европе возьмут.

Ну хорошо, хоть Бернара отшил, и то сгодился. Я ему отсосала в благодарность. Не отказался, религия не запретила! Вот они двойные стандарты. Не нужны мне парни теперь надолго. Пока не повстречаю достойного, умного, доброго, щедрого, ласкового, красивого, богатого... Второй год, июль. Волейбол нам предлагает две недели спортивный лагерь в Испании, нужно платить 1200. Все включено.

Влади сказал на выбор: или Россия на два месяца, или Испания на две недели. Да, хрен с ней с Россией. Успею еще. Влади тоже едет в Испанию. Он меня до лагеря довезет. Так мы сэкономим на билетах на самолет. Я сняла топик в машине. Хотела ему подрочить за рулем или пососать. Он меня оттолкнул.

Оказывается, в Европе за педофилию сильно наказывают. Страшнее всего огласка. Потом ни жить не сможешь у себя в коммуне, ни работать. И на учете в полиции до конца жизни. Снова двойные стандарты. В Норвегии, мне сказали в школе, половое совершеннолетие в шестнадцать. В Испании не знаю, везде, или по регионам в двенадцать девочка может выйти замуж. Нудисты в Германии и Голландии голыми на пляжах и в банях семьями, от ноля лет дети. Я уж не говорю про всякие там Таиланды и Филиппины.

Там же девочек родители продают в бордели. Цивилизация ёб ее... И в Европе, кто при власти, да при деньгах — на законы наплевали. Что хотят, то и творят. Одно только дело Дётру чего стоит. Это где 18 или 19 лет не могли педофила поймать. Ладно, Влади, сам знаешь, от чего отказываешься. Деньги только не прячь. В остальном, все, что тебе разрешено — получишь.

Лагерь — супер! Тренировки с утра и до обеда. Потом бассейн. Вечером игры — пляжный волейбол. Двое на двое. Мы с Хлоэ чемпионки. Я уже метр семьдесят четыре. Если я до ее роста доберусь, мы будем непобедимая команда. Дискотека каждый вечер, много местных.

Но мне понравились наши, русские мальчики, они в соседнем пансионате. У них баскетбольный лагерь. Но и турнир у них официальный — юниорский. Хочу дружить с Коленькой. Он — моя мечта. Его папа типа олигарх. Он высокий блондин, славянского типа. У него улыбка кинозвезды. Я ему оставила свой номер.

Он обещал не исчезать. Где-то рядом снимает виллу Влади. Подозреваю, он там с женщиной. Ну, пусть, я не ревную. Особенно, когда не вижу. Третий год, уже январь. О, ляля! Полгода коту под хвост! Эта дурацкая игра!

Залипала как дурочка. Теперь стерла везде, с планшета, с айфона, с макбука. Да, теперь у меня макбук, после дня рождения и новогодних праздников. Влади нравится, когда я хожу голая или топлес. Тогда я получаю хорошо «на карманные расходы». В темные декабрьские вечера я для него мастурбирую на диване, с телевизором, камином и коньяком. Последний раз, он себе тоже позволил подрочить, пока смотрел, как я это делаю с собой. Он всегда в кресле подальше. У него дальнозоркость.

Запрещаю себе соцсети, а то тоже залипну. Инстаграм веду, но очень слабо. Ну и мессенджеры, конечно. У всех прощения прошу: нет времени на трепы и переписки. И Ютюб не смотрю. Мы ездили в Россию, на снег, к друзьям, к блинам и оливье. На лыжи, на водку, на душевные посиделки. Маму видели перед отъездом. Она такая исхудавшая.

Врач говорит, она не может есть. У нее развилась анорексия. Бабуля плакала, и дед тоже. Влад говорит, надо готовится к худшему. Как несправедлив мир. Третий год, апрель. Влади хочет видео. Мое видео с подружками. Чем больше девочек, тем лучше.

Не знаю, я должна снимать, только кто захочет добровольно? А откуда он знает, что мы с девочками...? Он начал учить меня вождению. На выходные едем в промзону, там пусто на уик-энд. И я сажусь за руль. Теория только плохо дается. Но говорит, к восемнадцати я буду уверенно водить, и смогу получить права. Еще смотрю фильмы на английском, и обучающие программы. Влади прав, за знания хорошо платят.

Сам понимаешь, дорогой дневник, чем я должна платить это обучение. Третий год, конец июля. Я прошла! Роз и Жанна тоже перейдут со мной. С волейболом не расстаюсь. Только Мари мне будет не хватать. Но подруг не бросают. Я буду видеться со всеми. Пусть редко.

Никогда никого не брошу. Меня бросили, сначала папа, потом мама. Я одна выживаю. Только Влади со мной. Возил на свою работу — показывал. У меня тоже будет кабинет, комп и зарплата. Фонтанчик воды, кофе-машина и кондиционер. И время плавающее, хочу в 9 приду, хочу в десять. Только восемь часов надо отработать.

Роз, Мари, Клэр, Жанн и Хлоэ ходят дома не голые. Но часто в трусиках и топиках. У них вообще никто не заморачивается задуматься над этим. Даже братья не помеха, у кого есть... Мы сделали оргию по случаю конца учебного года. Хлоэ, Жанн и Клэр согласились, что я сниму видео. Исключительно для частного пользования. Каждой по копии. Я сама готовлю на себя компромат!

Роз отказалась сниматься, но оператором согласилась. Так она не появится на видео. Мари будет ей помогать. Снимем моим айфоном и цифровой камерой от Влади. Девочки начали с простого позирования для камеры. Особенно хорошо выходила Хлоэ. Ее пизденку я люблю больше всего. Но она эгоистка, сама ублажать не любит. Любит, чтобы ей дарили ласки.

Но для меня делает исключение, когда мы в 69. Жанна надела светящиеся очки. А Клэр легла под яркую лампу. Девчонки все молодцы, спасибо! Мари и Роз трудились во всю, им еще надо было друг на друга не навести. Начали с простенького — мастурбации. Сначала поодиночке, потом стали группироваться. Я даже горжусь моими девочками. Они, конечно, получат вознаграждение, но это на карманные расходы.

Для меня они делают это бесплатно. Хотя, я думаю, они сами получали удовольствие. Присутствие сьемки просто возбуждает. Ну завелись все, конечно. Мы же еще и выпили. Простые поцелуйчики стали переходить в мощный петтинг. Пальчики стали сновать по сиськам и нырять в дырочки. Я начала с Клэр, потом переметнулась к Жанне, потом оказалась с Хлоэ. Кто-то принес инструменты.

Откуда их столько? У меня один единственный вибратор, и то я им трусь, не сую никуда. Кто-то готовился к оргии? Я решила — отрыв будет по полной. Я вылизала пизды всем. Клэр мастурбировала мою пизденку. Жанн играла с моими сиськами. Все перемешалось. Девочки-не-целочки пихали в себя все, что влезало.

Там были шарики, страпоны, дилдо, вибраторы. Мы ложились в квадрат, и в круг, разбивались на пары. Все словили не по одному оргазму. Когда Мари и Роз устали снимать, они бросили камеру и айфон, и присоединились к нам. Это был новый всплеск похоти. Я увела Хлоэ на ковер на полу, чтобы оставить на диване комок разврата. Мы очень долго были в 69. Хлоэ хоть и не любит лизать, но умеет. Я от нее балдею.

Я сама старалась для нее как последний день на Земле. Ее пизденка такая вкусная! Вкуснее только у Олечки. Хлоэ любит девочек «любить» страпоном. Она высокая и сильная, выше всех. Против нее силой не отобьёшься. Еще чувствую есть в ней садистские замашки.

Сигары не обязательно скуривать за раз. Баба Вера затушила сигару и положила в карман сарафана. Баба Вера попрощалась с нами и ушла. Я доел последний блин и чувствовал себя сытым, даже через чур. Бабушка предложила мне отдохнуть, показав мою комнату, по наведённому порядку в которой и застеленной свежими простынями кровати, было видно, что бабушка скучала и очень ждала меня. II Два дня я привыкал к деревенской жизни. Это не значит, что я бездельничал. Вставал рано утром, пока бабушка передавала Бурёнку пастуху и готовила завтрак, и занимался поливом огорода и сада. У бабушки был насос с электрическим приводом. Я протягивал шнур до электророзетки, расправлял длинный шланг, который протягивал до реки. Я не сказал, что бабушкин дом стоял на берегу неширокой реки. Вода в реке была чистейшая. Когда поутру я подносил один конец шланга к берегу, то видел, как на мелководье собирались разные жучки, рыбёшки и грелись на солнце. Я даже видел множество маленьких щурят, которых ловил каждое лето, нанизывая на них сделанную из травяного стебля петельку. Такая ловля требовала большого терпения и осторожных движений, чтобы мальки не заметили меня и не сбежали. Каждое утро я ловил штук по десять щурят, потом жарил их на сковороде и ел. Не представляете, какие они были вкусные! Так вот, я протягивал один конец шланга в реку, а второй — цеплял к насосу, чтобы он закачивал воду. Другой, такой же длинный, шланг я цеплял к выходу насоса, включал ток, движок начинал работать, накачивать воду, и через несколько секунд мощная струя воды выходила из второго шланга. Я брал его свободный конец, чуть прижимал пальцем, в зависимости от того, какую струю надо было сделать, и поливал сад и огород. На всё, про всё у меня уходило с полчаса. Папа купил хороший насос. Он был мощный, мог перекачивать достаточный объём воды, а потому у меня не занимало много времени на полив. Эту процедуру я проделывал ежедневно утром и вечером. Потом мы с бабушкой проходили грядки, пропалывали, освобождая их от сорняков, поправляли, если они рассыпались, проверяли яблони, вишню и кустарники с малиной и крыжовником. Бабушка очень ответственно относилась к своему саду, она ухаживала за ним, а потому в нём всё росло и цвело, грядки под овощами были аккуратными, даже были таблички, на которых имелись записи о том, что посажено, какого сорта и дата посадки. Вот, такая моя бабушка. Большую часть участка занимал картофель. Мы ещё месяц назад всей семьёй приезжали к бабушке на майские праздники, вскапывали землю и сажали картофель, который к моему приезду на каникулы уже пустил ростки, и весь участок зазеленел от стеблей картофеля. Пора было, как сказала бабушка, окучивать, что мы решили сделать на следующий день. В свобдное время я пропадал на сеновале. Это был старый, ветхий сарай, но с непротекаемой от дождя крышей, и он был вполне пригоден для хранения сена, которое, обычно, мы заготавливали в июле с выделенного для бабушки участка для сенокоса. В это время, обычно приезжал папа, иногда вместе с мамой, и мы, втроём, косили траву, сушили её тут же, на поле, а через пару дней дядя Коля за стаканчик самогона, цыплял к трактору прицеп и привозил нам сено, как и всем жителям деревни. За пару дней я обследовал этот сарай. В нём уже было мало сена, так как Бурёнка за зиму подъела его, но оставалась ещё достаточная копна, на которой я и располагался внутри сарая. Тут было моё лежбище. Сюда я перенёс чемодан с книгами, разложил их на куске брезента, стелил плед и, лёжа на нём, читал книги и делал записи в своей тетради. Сарай хорошо проветривался, поэтому даже в жаркий полдень в нём не было душно. Бабушка всегда спрашивала, чем так мне понравился сеновал, ведь, есть отдельная комната в её доме, где я мог спокойно читать книги, но она не понимала, что в сарае было комфортнее: меня никто не отвлекал, вкусно пахло сеном, было просторно и уютно, если бы иногда не докучали мухи. Их назойливость иной раз выводила меня из равновесия, и я покидал сеновал, бежал к реке и часами мог купаться в чистой воде, выплывать на противоположный берег, бродить по нему и представлять себя на необитаемом острове, выдумывая разные истории и приключения, в которых я был главным героем, всегда справедливым, и спасал попавших в беду людей. Когда подходил вечер, я возвращался, готовил насос и поливал сад и огород. Потом кормил кур и встречал нашу Бурёнку, возвращавшуюся с пастбища. Бабушка заводила её в стойло, приносила ведро и начинала доить, а я стоял рядом и задумчиво наблюдал, как постепенно ведро наполняется белым тёплым молоком, от которого даже исходил пар. Бабушка всегда предлагала выпить парного молока, только что надоенного, но я отказывался, потому что не любил парное молоко, хотя бабубшка заверяла, что оно самое полезное. Раз в неделю, по субботам, бабушка топила баню. Я всегда отказывался принимать её, обосновывая свой отказ тем, что каждый день и так купаюсь в реке, но бабушка настаивала, и я, нехотя, чтобы не обижать её, купался в бане. Вот, тогда это была бы настоящая баня. Потом в баню ходила бабушка, и, если оставалась вода и тепло, а это было всегда так, она приглашала искупаться свою соседку, бабу Веру. Та не отказывалась, а с удовольствием занимала баню часа на два. После бани они собирались на кухне, пили чай и могли до полуночи болтать о своих делах, часто вспоминая молодость, друзей, многих из которых уже не было в живых, и своих мужей, проклятых, что ушли так рано, оставив их доживать свой век в одиночестве. Вспоминая своих проклятых мужей, они всплакнут, потом успокоятся, и их беседа продолжалась, а, когда уже начинали слипаться глаза, прощались до следующего раза. Прошла ещё одна неделя в работе и отдыхе. Наступила суббота и, как обычно, с наступлением вечернего времени, я полил огород, накормил курей, бабушка надоила молока, я отказался пить парное молоко, помылся в бане, потом помылась бабушка, заварила чай и пригласила меня составить ей компанию. Телеграмма пришла. Что-то поздно они дали телеграмму. Хорошо, что Колька не совсем пьяный. Правда, еле трактор завёл. Бабушка поставила кипятить чайник, на стол расставила чашки с блюдцами, постаивла сахарницу и тарелку с только что приготовленными пирожками. Надо отдать бабушке должное, пирожки она готовила превкусные. Они были с разной начинкой: и с вареньем, и с луком с яйцом, и картошкой, и мясом. Её пирожки можно было есть и есть, ты уже набил живот до предела, а всё тянешься за новым пирожком — такие они были вкусными. Что мы старухи? Разве ж тебе с нами интересно? А теперь Аня, внучка бабы Веры, приедет. Вот, будет с кем дружить. А с девчонкой, какая дружба? Им бы только поболтать да посмеяться, да в платья наряжаться. Тебе уж шестнадцатый год идёт. Скоро совсем взрослым будешь. Семьёй обзоводиться надо. А разве с другом семью заводят? Нет, тут девушка нужна. Да, чтоб хорошая, скромная и заботливая. Ведь, жил же я так до сих пор. Не помер… - Это ты так сейчас говоришь, а вот, придёт время, совсем по-другому будешь думать. Подружка будет важнее, чем твои друзья-мальчишки. Оно может наступить нечаянно, ты даже думать об этом не будешь, а встретишь красавицу и поймёшь, что никого тебе и не надо больше. Только я без них, ой, как, бабушка, жить могу. Никто из них не нужна. Бог подскажет, кто твоя половиночка… Мы ещё немного поболтали, на улице уже стало темно, и я решил пойти в свою комнату. Улёгся на кровать, взял книгу, а мои глаза начали слипаться. Наверно, многие из нас заметили, что в деревне, где свежий воздух, легко засыпается.

Наташа уже работала и, закупив, принесла рыбы - сделаем отличную уху, главный повар конечно это Ваня, он вообще любил готовить и в военкомате записали его сразу на курсы военных поваров, поедет после призыва. Тем более что уха, как он утверждал - женских рук не терпит. Ну а мы с Наташкой должны будем жарить рыбу - на столе уже лежали два здоровеных леща. Ну а чтобы мы с Ваней не отвлекались и постоянно не лазили ей под юбку и не гладили по попе, Наташа приняла, как она пошутила, крутое командирское решение - "успокоить" нас с её братом. Вначале на моей кровати между её ножек устроился её распутный братец, вскоре с оханьем и сладкими возгласами восторга кончив в её чудесную попку. А потом, буквально стащив Ивана с упругого тела сестры и отправив его на кухню, я быстро сменил его на "боевом посту", как мы постоянно шутили. А после, уже совершенно "успокоенные", мы занялись готовкой, а Наташа с весьма довольным лицом и блестящими глазками помогала. Аромат стоял на кухне - сытый язык проглотит! И, как только мы закончили и решили попробовать нашу кулинарию, то приехали мои родители, но есть они отказались. Папан вообще чуть копытами не стучал - они срочно едут в село к дяде Коле, у него же там несколько ульев, летом скачал море мёда. А самое главное - после традиционной "рыбалки" намечается чудесный сабунтуй, естественно, в честь прекрасной половины человечества в нашей стране, чему особенно рады мужчины, имея законное право выпить. А медовуха у дяди Коли намного лучше всех "казённых" напитков! Так что я остаюсь дома один и мамочка положила в холодильник кучу бифштексов и отбивных, вовремя купленных в магазине полуфабрикатов - чтобы любимый сыночек не голодал эти три дня. Но вот новая незадача - как только мы вновь сели за стол после их отъезда, чтобы наконец поесть и вновь поиметь Наташку, тем более, что она явно не против, как звонок телефона! Родители брата и сестры срочно зовут их домой - они на эти три дня уезжают в заводской пансионат, уже и деньги уплачены. Ну а своим, хоть и совершеннолетним, но ещё юным чадам, нужно оставить немного денег и, самое главное - дать кучу очень ценных указаний! А это долгая история - маман Ванятки обожает покомандовать и поразгольствовать - секретарь партбюро! У меня даже аппетит пропал - такое "дело" срывается! Расцеловались мы на дорожку возле подъезда и я остался поскучать, лёжа на кровати и вспоминая сладкие губы, упругую грудь, нежную вагину и пышную классную попку Наташки. Как нам с ней повезло, чего уж тут... Да особенно хорошо, как всегда говорил мне Ваня, что её бросил жених. Меркантильно, прагматично, но так и есть! Лежу я, мечтаю, вспоминаю, даже подремал полчасика, а тут стук в дверь, такой тихий, скромный, неуверенный. И чего стучать, есть же звонок, такой классный, "квакуша" и лампочка у него сразу мигает. С неохотой я встал и пошёл открывать, хоть и не хотелось - это явно не Ваня с сестрой. А на пороге стоит молодая ещё женщина, очень симпатичная, даже можно сказать, что и красивая, но как она одета - в какую-то замызганную длинную юбку и мужской пиджак, прямо как в фильмах про войну. Так тогда многие женщины одевались - мужья на фронте, им гражданская одежда не нужна, а женской одежды до конца войны и не шили. Как говорится - всё для фронта, всё для победы! Обалдеть, а какой затравленный взгляд у неё, немного даже испуганный и исподлобья. Но я точно где-то её видел, такое лицо знакомое... Разговаривать можно и в квартире, я, как воспитанный мужчина, не могу держать такую красивую милую даму на пороге. Заходите смелее, - я почти втащил её в прихожую. Извините, мне так ваше лицо знакомо, но не могу вспомнить такую прелестную даму, аж как-то обидно мне... А она обняла меня и, положив голову мне на плечо, неожиданно расплакалась.

Это была милая девушка, блондинка,но явно очень умная. Это параллель я в 8 а. Я испугалась слов блондинки,поэтому пришлось Реще искать кабинет. Это звонок! Я бежала на красных лаковых каблуках как могла. Как на зло урок вел учитель, секс не избежен... Все зашептались. Я побежала за ширму, быстро скинув с себя юбку. Он Охринел?! Фигура у меня была красивая,грудь большая, нежно блондинистые локоны свисали с плеч, - Отлично!

Короткие секс рассказы — девушки рассказали о необычном сексе

Происшествия - 1 июня 2021 - Новости Санкт-Петербурга - Психолог рассказала историю из своего подросткового возраста: мама нашла ее интимные фотографии. Количество секс-историй про «вписки» и несовершеннолетних в последнее время растет в геометрической прогрессии. По вашему запросу "Детство" найдено 40 порно рассказов. Выбирай эротическую историю и читай онлайн бесплатно!

7 реальных историй про первый секс

Скоро поездка с классом в парк развлечений. С ночевкой, и на больших автобусах. Влади не хочет платить. Говорит, я по дому ничего не делаю, я эгоистка. Я с собакой не гуляю, посуду не мою. И в комнате бардак. А когда? У меня времени нет. И потом, моя комната, хочу бардак, хочу приберусь...

У мамы улучшение. Снова все как прежде. Влади заплатил. Я правда походила недельку без шортов, только в трусиках. Да с Русси теперь я гуляю каждый вечер. Ездили в Германию. Опять в бане были. Я не могу раздеваться.

У меня теперь груди округлились, и бедра, и самое стыдное — пися тоже сильно вспухла. У меня волосы видно! Олька эпиляцию делает, и подбривает. А я боюсь даже начинать. Почему мама родная мне ничего не подскажет? Она часто рассеянная. Говорит мало, а такая всегда зажигательная была. Спросила Ольку, откуда деньги.

Ничего нового — подарочные. Еще папка на карманные дает. Иногда мамка. Почему мне не дают. Надо мамку отправить к Влади, пусть решит вопрос. Здесь тоже на май праздники. Нет каникул, но есть длинные выходные. Ночевала у Роз.

Мы целовались — для практики. Она мне зачем-то письку показывала. Мне-то зачем? Я ей ничего не показывала. Говорит мальчика легко завести. Только еще не надо. Всей семьей ездили на мои соревнования. Ночевали в гостинице.

Моя команда победила! Всем дали по 15 евро. Мама не хочет с Влади говорить за мои деньги. Он, итак, нас содержит один. Подумаешь герой! У Жанны родители в разводе. Папка алименты платит. Ему трудно.

А он ее любит, и деньги ей просто дает. Значит Влади меня не любит. Может из-за мамки? У нее какие-то срывы. Мне ничего не хотят объяснять. Что за болезнь у мамы? Конец мая. Месяц очень хорошо прошел.

Но мама совсем плохая. Влади очень зол. У нас из дома пропали вещи. Я свои деньги понесла в банк. Надежнее будет. В июне экзамены, и будет перерыв в волейболе. Экзамены сдала. Родители меня отправляют к бабушке в Россию до сентября.

Мамка молчит. Она зеленая, а глаза бегают. Влади говорит, что ее в больницу положат, на обследование. Понятно, от меня хотят избавится, от забот, от хлопот. Год прошел. Влади сам привез меня назад во Францию, скоро первое сентября. Мы едем к маме в больницу. Все грустно.

Моя милая мамочка, ты одна у меня. Никого у меня нет, ни отца, только отчим, ни сестрички, ни брата. Даже дедушка с бабушкой в другой стране. Не бросай меня! Я плакала всю неделю. Мама в психиатрической. У нее шизофрения. Как так произошло?

Кто виноват? Почему ничего мне не говорили? Мама похожа на овощ. Ей все время что-то колют. Это жуткое место. Врач сказал, склонность к суициду. Это не должно было случиться со мной. Влади сказал, что нас ждет тяжелый разговор.

Неужели мне мало того, что произошло? Везде счет идет от 1 к 6. Дети начинают в шесть лет и заканчивают в восемнадцать. Второй год, начало сентября. Он мне все рассказал. Ни я, ни он не виноваты. Мама скрывала наркозависимость. Как же я ненавижу наркотики теперь!

От разных передозировок, от разных препаратов, у нее случилась шизофрения. То есть с ее хард диска в голове стерлась личность мамы. И врачи со своими программами ее восстановить не могут. Теперь она просто оболочка, оболочка, наполненная не мамой, а существом-наркоманом... За что мне... Мы живем как при вооруженном нейтралитете. Я не могу быть мамой. Я хожу в школу, на волейбол, у меня подруги.

Мне некогда готовить, ставить стирку, запускать посудомойку. Я еле нахожу время для любимого пса. Влади, он хочет, чтобы я делила с ним домашние обязанности. Второй год, все еще начало сентября. На волейболе новенькая — Клэр. Мы дружим Хлоэ, Роз, я и Клэр. В выходные он не повез меня на соревнования, потому что я не приняла его ультиматум: делить обязанности и быть покладистой. Это война.

У него все козыри: деньги, дом, машина. Я от него, блядь, завишу. Второй год, середина сентября. Суд лишит маму родительских прав. Влади сказал, у меня три пути. Раз, я еду назад в Россию к бабушке с дедушкой. И то, это дорого и сложно. Им тоже надо будет оформлять опекунство.

Они не прямые родственники. Прямые только папа и мама. Где вообще мой отец? Теперь и маму не спросишь. Два, моим опекуном становится он, или удочеряет меня. Тогда я должна жить в его доме, по его правилам. Три, я ухожу из его дома. Меня забирают социальные службы.

И, конечно, дальше сущий ад. Интернат, нищета, вымогательства и домогательства... Второй год, середина сентября плюс день. Бывает, когда в небе сходятся счастливые звезды. Дорогой дневник, я пишу, чтобы этот день сохранился на всю жизнь. Когда я буду вспоминать свою жизнь, у меня будут внуки, пенсия и Альцгеймер, я прочту эти строки, и на душе станет тепло. Я рыдала за столом, пока автоматом делала задания по школе. И позвонила Оля.

Она сказала, что они в курсе. Влади им сообщил. А меня прорвало. Я ей все выложила, все про мое бедственное положение. Тебе счастье само в руки упало. Ласковое дитяти у двух папиков сосет! Ну, ее глупости я опускаю. Олька рассказала, что нужно улыбаться — не ругаться, раздеваться — не наряжаться, поддакивать — не надавливать.

У нее и с деньгами проблем нет, и ссор с родителями. А папаша просто бежит ее просьбы выполнять. И сказала, что я одна женщина в доме, и мужик в нем весь в моих руках. Я сама должна все подстроить под себя. Легко говорить... Но, камень с души. Второй год, конец сентября. Влади оформил опекунство.

Дома спокойно. Но мы оба насторожены, кто выхватит револьвер первым. Я занимаюсь стиркой и глажкой, он всем остальным. Он не пристает, ведет себя корректно. Стал возить снова на игры по волейболу. Второй год, первое октября. Я покрасилась. Мне идет.

Влади мне дал двадцать евро. Он хочет мою фотографию на память. Мои волейбольные и школьные фото он отверг. Забрала у него айфон, сделала селфи. Позвонила Ольке спросить, как лучше в начале: сразу откровенно, или начать со скромного. Короче, с голыми сиськами удалила. Хоть он их и видел при случаях. Снялась в топике без лифчика, и в маленьких трусиках.

Ему понравилось, сказал каждую неделю будет давать двадцатку, если так буду дома ходить. Жаль маму, видела бы она меня такой взрослой. Второй год, конец октября. Новый айфон уже стоит 1150, и мне еще много другого нужно. Я сделала фото пооткровеннее на старый фотик. Мы ужинали. Я сама приготовила итальянские спагетти. Налила ему.

Он так удивлялся. Для храбрости тоже отпила из бокала. Показала на фотике снимок, спросила сколько он даст, чтобы его получить. Сговорились на сорок. Я начала, как мама, выходить из ванной голышом. Одеваюсь только, когда захожу в комнату. Иногда хожу топлес, только в пижамных шортах или штанах. Улыбаюсь, сама ничего не прошу.

Второй год, ноябрь. Он мне сам подарил 100 евро. И еще бон на шоппинг в коммерческом центре, и сам туда возил. Под Стасбург. Красота — страшная сила. Жду не дождусь дня рождения, должно же случиться что-то особенное. До меня не дотрагивается. Только смотрит.

Я становлюсь львицей, только не светской, хи-хи. Второй год, начало декабря. Такое происшествие. Я в ванной была. Тороплюсь, после тренировки поздно уже, а еще домашку делать. Быстро помылась, только вытерлась, дверь открывается. Ну, замков-то нету. Думаю — началось.

А нет, извинился, ошибся говорит. Я смеюсь смотри, смотри, лови момент , показываю ему, что не сержусь. Нагнулась, пусть и так тоже посмотрит. На уик-энд осмелел. Предлагает за фото ню снова сорок евро. Но где топлес, а где ню полное. Короче, полтинник мой. И намекаю, неудобно мол, брать у тебя все время для снимков айфон.

Мне бы свой... Обсудим, говорит, и облизывается. Взрослые много пили. А мы с Олькой так разговорились — всю ночь просидели. Она мне столько интересных штук рассказала. А потом я ей. И вообще, ночь откровений получилась. Я ей про секс, что подсматривала рассказала.

И что Роз, Клэр и Хлоэ сексом занимаются, говорят тренируются перед настоящим сексом с мальчиками. И что Роз мне сама письку показывала, не знаю зачем. Олька смеялась надо мной, говорит, писька и пиписька слова детские. Я должна по-взрослому говорить: пизда и хуй. Ее родители даже с ней так говорят. Ее папка так всегда подшучивает, когда ее голенькую встречает: что опять пизденкой светишь? Олька с меня трусики сама сняла. И приказала не дергаться.

Принесла интимный набор: машинку-эпилятор, бритвочки, пену, кремы. Научила меня за интимными волосами ухаживать. И как подмышки брить нежно. И какие средства по уходу за писей... А потом она занялась со мной сексом. Даже не спросила, хочу я? Только лапая мне сиськи, сказала, что я все должна уметь сама, и все пробовать. Но, честно, было приятно.

Олька мне лизала пизденку и терла ее пальцами. И смеялась моей девственности. Я тоже ей лизала, а потом целовала ей сиси. Они у нее намного моих крупнее. И мне очень понравилось. Олечка сказала, я потом научусь оргазм получать. Сама она кончила два раза. Я за себя гордая.

Потом мы голые пошли в душ. Там Олька совсем меня поразила. Она со струей воды мне палец в попу засунула. Было не больно, как я боялась. Потом научила меня клизму себе делать, говорит очень потом в жизни пригодится. Когда я чистая стала, она тем пальцем стала меня в попу сношать с каким-то кремом. Говорит, почувствуй, как тебя ебут, пока в пизде еще целка и туда нельзя. А вообще, говорит, расставайся девственностью, не нужная она совсем.

Олька давно не целка. У нее ее уже были и мальчики, и девочки, даже одновременно.

Что будет на этот раз? Я боюсь представить 0 61 Когда я лежал в больнице с переломом, познакомился 0 508 «Мисс Стил. Сегодня Вас ждёт необычный вечер. Все герои рассказов совершеннолетние!

Эротические и порно истории про секс в жанре подростки с реалистичными историями про секс и чувственными эротическими ситуациями, разбудят в вас сексуальную фантазию при прочтении этих порно рассказов. Тут для вас извращенные сюжеты эротических секс историй, развратные образы и самых немыслимых персонажей порно историй в категории подростки.

А мне - на репетицию.

5 историй подростков о потере девственности, от которых у родителей волосы встанут дыбом

Короткие, читать порно рассказы и эротические истории на Но ведь все подростки рано или поздно узнают о сексе, когда-то и она должна узнать обо всем. это история шести подписывающихся учеников 9 класса, которые заключают договор о ведении дневниковых записей о своей жизни без вранья и утаивания. В школу я шёл уже подготовленным и просвещённым в теме секса. Поэтому, когда третьеклассник запаривал мне якобы правдивый рассказ, что дети появляются после секса, я над ним смеялся. проронила быстро Учительница. невозможно. Ищем для вас книгу в магазинах Название книги: Эротические рассказы - Подростки 18+ Автор книги: Stulchik.

Рассказы подростков про первый раз подростков

Не успела потому, что на смену ворочающимся в ней пальцам, пришел длин-ный и твердый фаллос мужчины. Он вошел в нее почти незаметно, но когда добрался до глубины моей жены, она почувствовала всю его мощь. Лида сначала закричала и постаралась избавиться от влезшего в нее не прошенного гостя, но ей это не удалось. Ей не удалось спрыгнуть с длинного фаллоса, вторгшегося в нее и сразу начавшего шуровать в ее бедном разгорячен-ном влагалище. Олег стоял сзади нее на коленях и медленными рит-мичными движениями загонял в нее свое орудие. Очень скоро Лида перестала возмущенно кричать. Во-первых, это было совершенно бессмысленно, а во-вторых, она по-чувствовала непреодолимое томление. Нет, конечно, ничего подобного она и в мыслях прежде не допускала. Если бы ей еще час назад сказали о том, что не исключена такая возможность, она никогда бы этому не поверила. Но теперь, когда реальный фаллос раздирал ее влагалище, по-хозяйски ходя взад и вперед, она внезап-но смирилась с происшедшим.

Очень медленно, но неотвратимо, стал приближаться оргазм. Это стало тем более вероятным, когда Олег просу-нул руку под ее животом и начал мять ее висящие беспо-мощно груди, покручивая соски, вытягивая их. Особенно стыдным было то, что все это происходило не в интимной обстановке, а прямо посреди большой студии, на стоящем прямо пол яркой лампой диване, да еще под взглядом фотографа, который перестал снимать и теперь просто смотрел, как Лида дергается, насаженная на член мужчины. При этом она мучительно вздрагивала при каждом ударе, которые сыпались на ее матку, трясла го-ловой и громко стонала. Лида всегда стонала при сношении от страсти, я знал это хорошо. И теперь мог отчетливо представить себе, как все это происходило. Когда она в первый раз кончила, ее охватил ужасный стыд. Она содрогалась от охватившего ее вожделения и от стыда, и от того, что не смогла это скрыть, и теперь оба мужчины, спокойно насмехаясь над ней, наблюдают, как она - бедная глупенькая женщина, раскорячившись пе-ред мужчиной, кончает от удовольствия. Но на этом еще ничего не закончилось.

Хотя Олег и недолго сам с ней занимался, и вскоре его самого посетил оргазм, и он оставил ее. Ненадолго Лиду оставили в покое. Съемка прервалась. Оба мужчины - Олег и фотограф - совершенно спокойно, как будто ничего особенного не случилось, сели пить баночное пиво. Лида же сидела одна на диване, где ее оставили совершенно голую и оттраханную, и смотрела перед собой. Ее не особенно удивляло полное равнодушие обоих мужчин к тому, что произошло. Ей было понятно теперь, что все это - заранее продуманная программа, в которой не может быть исключений. То, что сейчас произошло, и должно было обязательно произойти, и никак иначе собы-тия и не могли разворачиваться. Она, конечно, была дале-ко не первой на этом диване, да и вообще в "творческой" жизни Олега.

А фотограф, как верный исполнитель и со-ратник, несомненно, видел подобные сцены уже не раз за свою молодую жизнь. Лиде также пришло в голову, что все молодые женщины, которых она видела позирующими на страницах показанных ей газет, также отдавались Олегу. Лиде дали сигарету и налили коньяку. Она сидела и пила коньяк в полной прострации от того, что с ней про-изошло. Но, как выяснилось, у Олега были совсем иные планы на нее. Через минут десять раздался звонок в дверь, и Олег пошел открывать. Спустя несколько минут он привел в студию молодого мужчину зверской наружности, высоко-го роста, с длинной черной бородой. Увидев его, Лида попыталась чем-нибудь прикрыться, но, во-первых, было решительно нечем, а во-вторых, в это самое мгновение она поняла, что теперь это глупо... Еще через секунду она поняла еще кое-что.

По тому взгляду, который бросил на нее пришедший мужчина, Лиде стало ясно, что он испытывает к ней некоторый ин-терес. Что же это за интерес? Тут было что-то помимо обычного любопытного взгляда на голую женщину, кото-рая опустошенная сидит в одной комнате с двумя мужчи-нами. Нет, дело было не только в этом. Олег познакомил их между собой. Парня звали Ренат. Это был специально нанятый мужчина для того, чтобы быть ее партнером в съемках. За приличное вознаграждение, Ренат должен был фотогенично "вздуть" ее, Лиду перед камерой. Да, "вздуть" так сильно и красиво, чтобы читатель эротиче-ской газеты возбудился, глядя на все эти кадры.

Большинство, однако, конечно, много случайных поездок, которые, вероятно, не планировали коммерческую сексуальную эксплуатацию детей до их поездки. Тем не менее, они с готовностью пользуются возможностью предоставить им немного «праздничного удовольствия» и новых впечатлений за счет других. Они следуют девизу «О праздниках, применяются разные правила». Вдали от любого социального контроля, они делают вещи, которые являются табу дома. Мужчины и несколько женщин, которые страдают от сексуального насилия, исходят из всех социальных слоев: спектр варьируется от рабочих и служащих до руководителей, от фермеров до учителей. Ренат не брался трахать женщин, которые были к это-му не готовы и поэтому Олег договорился с ним, что он придет в определенное время, когда "девочка" будет уже "готова". Это было самым оскорбительным для Лиды в тот мо-мент. Мало того, что ее оттрахали, не спросив предвари-тельно се согласия, а просто взяв ее, как сучку. Нет, все оказалось еще обиднее.

Олег даже при этом не испытывал к ней интереса как к женщине. Он просто овладел ею, чтобы подготовить к дальнейшей работе. Ему дешевле было сломить ее самому, чем дополнительно платить за это Ренату. Но, как бы там ни было, теперь платный самец был на месте и уже, похотливо поглядывая на Лиду, начинал расстегивать брюки. В другой ситуации Лида, конечно, возмутилась бы и ушла, но теперь... В таких случаях все бывает продумано. Глупо было теперь с ее стороны вставать и уходить куда-то с видом оскорбленной невинности. Теперь, когда она уже кончила, содрогаясь под взявшим ее раком Олегом, когда теперь она сидит голая на диване и спокойно курит в ожидании, чему же ее подвергнут теперь... Тем временем все уже было готово.

Фотограф зарядил новую кассету в аппарат и приготовился к работе, Олег закурил и уселся в кресло. Сам же Ренат уже скинул с себя все и совершенно голый стоял теперь перед онемевшей Лидой. Так ее нельзя использовать. Снимки плохие будут, ненатуральные. Ты мастер на это. Занимайся, но помни, что л через пятнадцать минут мы должны начать съемку. А то световой день кончается. Это тоже может на качестве ска-заться". Одним движением руки, легким, но не допускающим возражений, Ренат опрокинул Лиду спиной на диван.

Другой рукой он так же легко раздвинул ее колени, а затем столь же молниеносно вошел в нее. Крепкий и упругий фаллос вошел в подготовленное до того, беззащитно раскрытое влагалище и Лида опять за-стонала. Она стонала протяжно и жалобно, дергаясь бес-порядочно под насевшим на нее партнером. Олег подошел сбоку и, заглянув ей в лицо, скомандовал: "Улыбайся, слышишь... Улыбайся давай, снимаем". Растерянная и подавленная всем происходящим, Лида уже не могла сопротивляться командам. Поэтому она по-корно выдавила из себя улыбку и именно в таком виде попала в кадр. Ренат делал свое дело профессионально. Вдохновение ничуть не мешало ему помнить о необходимости менять позы и, вообще, работать эффективно.

Он поставил Лиду раком и имел ее в таком виде до-вольно долго, вонзая свое орудие то прямо, направляя его будто в самую глубину женского тела, то вверх или вниз. Он " разрабатывал" Лиду так сильно, что ей показалось, что теперь она всегда останется с таким огромным дуплом в своем теле. В какую-то минуту Ренат остановился и, вынув свое орудие, сказал: "Нет, так нельзя. Беги подмывайся, а то хлюпает силь-но. Оба присутствующих при этом мужчины засмеялись и указали бедной Лиде дверь в туалет. Она сползла с дивана и побрела туда подмываться. В туалете была только рако-вина, висевшая высоко над полом. Кроме того, там оказа-лась только холодная вода. Пришлось встать на цыпочки перед этой раковиной и плескать на себя холодной водой из пригоршней.

Кое-как подмывшись, Лида вернулась в комнату. Ей не терпелось уйти и никогда больше не воз-вращаться. Ренат сел в кресло и сказал, чтобы теперь Лида стано-вилась на колени и открывала ротик. Это ей и пришлось сделать. Еще примерно с минут пятнадцать Лида обсасы-вала торчащий повелительно перед ней фаллос, чувствуя как со всех сторон вспыхивают магнием всполохи фотоап-парата... Не вынимая изо рта фаллос Рената, Лида опустила руку вниз, взялась за волоски на своем лобке. Просто стой так, на снимке все равно видно только опущенную руку" - сказал милостиво Олег. Но не тут то было. Лида была настолько разгорячена, что она сама уже не могла себя контролировать.

Пальцами она нащупала клитор, и стала сама ласкать его. Нетерпе-ние ее нарастало вместе со страстью. Теперь она уже сама страстно желала продолжения, хотела чтобы что-либо твердое вошло в нее. Теперь ее уже не удовлетворяло сношение в ротик, которому ее подвергал Ренат. Лида не утерпела и засунула руку себе во влагалище. При этом она чувствовала, как там горячо, как все мокрое потекло по ее руке. Это она истекала от охватившей ее животной стра-сти. В ней не было больше стыда, она не ощущала нелов-кости. Мужчины глядели на нее и смеялись.

Она слышала это и даже слышала шуточки, которые они, не таясь, отпуска-ли на ее счет. Но ее это больше не волновало. Ей на секун-ду даже показалось все это приятным. Она возбудилась от этого еще сильнее... Наконец, когда она окончательно выбилась из сил, ее отпустили. Теперь она уже и сама не знала, хочет ли она этого. Оглядывая стоящих над нею мужчин бессмысленным взглядом, Лида лежала в той странной позе, в какой ее пожелал бросить Ренат, когда сам удовлетворился и услышал слова нанимателя о том, что все уже снято. Лиде помогли подняться, дали еще выпить. Она попросила наполнить бокал еще раз.

А потом еще. Ей хотелось выпить побольше, чтобы по o крайней мере несколько часов не думать о том, что с ней сделали. Олег помог ей одеться, она сама не могла этого сделать трясущимися руками, а потом выпроводил ее за дверь, еще раз на прощание покровительственно похлопав по заднице. При этом он сказал, что теперь через неделю она может приходить за гонораром. Теперь Лида сидела на нашей кухне передо мной. Она рассказала сама все, что с ней произошло. Я смотрел на ее утомленное лицо, на растрепавшуюся прическу, и не мог до конца поверить тому, что она только что про себя рас-сказывала. Это не могла быть она. Я ведь прекрасно знал свою жену.

Она ни на что такое не способна. Порядочная образованная женщина, мать и жена, без всякого насилия отдалась двум грубым и бесцеремонным мужчинам на гла-зах третьего, который не взял ее сам только потому, что, вероятно, не хотел... Как можно было в это поверить? Я помог Лиде встать со стула и повел ее в спальню. Она разделась, и мы легли в постель. Не зная, как поступить, я придвинулся к жене и обнял ее за плечи. Она уткнулась мне в плечо и разры-далась. В нем были смешаны перегар коньяка, запах сигарет, и что-то еще, такое привычное и непривычное одновременно... Спустя долю секунды я понял, что это запах спермы.

Конечно, мне же никогда не приходилось нюхать чужую сперму... А вот Лиде пришлось сегодня не только нюхать! Почему-то это вдруг сильно возбудило меня. Я поднял одеяло и откинул его. Поняв мои намерения, Лида, всегда такая ласковая и ждущая ласки, неожиданно отпрянула и сжалась всем телом в комок. Я прошу, тебя, я не могу" - бормотала Лида, стараясь отодвинуться на край постели. Она была такая жалкая и растерянная в эту минуту. Но, как известно, растерян-ность женщины всегда служит ей плохую службу... Так же произошло и на этот раз.

Я протянул руку и решительно взялся за ее лобок... И вот тут наступил тот миг, когда я окончательно поверил всему, что она только что мне рассказала. Заодно я пожалел о том, что не послушался ее и действительно не оставил в покое. Не всякий муж бывает готов к таким испытаниям. Не всякий мужчина бывает, склонен к таким сильным ощущениям. Моя рука буквально погрузилась в мягкое горячее месиво. Там не было привычного тела моей жены. То, что я ощутил своей рукой, нельзя было назвать иначе, как месивом. Ни одного сантиметра твердого тела, твердой, не измятой, не истраханной плоти.

Это действительно было дупло, которое только что раздолбали по всем правилам безжалостно. По краям все было мокро, отовсюду сочи-лась жидкость, моя ладонь утопала... Там как будто все онемело... Я же говорила тебе". До сих пор не могу объяснить себе своего поступка, не то, что я сделал, было ужасно. Невзирая на стоны и про-тесты бедной Лиды, я овладел ею. Я вошел в нее и, войдя до самого конца, до предела своих возможностей, почув-ствовал, что углубляюсь туда, где нет конца. Это была бездонная пропасть. Она хлюпала под моим органом, она расступалась, раздвигалась, она готова была поглотить меня целиком...

Не стану описывать, что происходило в наших отно-шениях потом, в следующие дни. Не стану рассказывать с том, как мы старались не смотреть, друг на друга, старались не говорить друг с другом. Только присутствие детей вынуждало нас временами обмениваться какими-то пус-тыми и глупыми репликами. Мы оба почувствовали друг в друге животных и теперь не могли так сразу смириться с этим. Конечно, нам ведь всем кажется, что такое бывает с кем угодно, но только не с нами, и что подобно животным ведут себя все остальные.

Правильно говорят: девушки лучше делают куннилингус. Сказав это под моей юбкой, Лена продолжила свою работу. Она лизала все быстрее и быстрее, а ее теплый влажный язычок проникал при этом все глубже и глубже. В отличие от секса с Мишкой, куни от любимой подружки возбуждал меня не на шутку. Я чувствовала, что мой клитор напрягся от безумного возбуждения. Думаю, Лена тоже ощутила это своим языком. Моя киска потекла. Ласки почти отключили мой мозг, но в одну из секунд прозрения я увидела за ближайшим углом чью-то фигуру. Я пригляделась и поняла, что это Гена Токарев. Он не просто стоял, а наслаждался дрочкой, упиваясь лесбийской эротической сценой. Достав через ширинку свой агрегат, он бесцеремонно надрачивал его. Наглец даже не вздрогнул, когда понял, что я его заметила. Он продолжил стоять и мастурбировать на нас с Леной. И я хорошо его понимала: намного лучше дрочить на живых девушек, чем на порно актрис. У меня внезапно включились эксгибиционистские наклонности. Наблюдение третьего человека возбудило меня еще больше. Почувствовав себя порно актрисой, я снова закрыла глаза и продолжила наслаждаться ласками. В этот момент мне даже захотелось, чтобы как можно больше людей увидели нас с Леной. Эти мысли поспособствовали быстрому приближению оргазма. Лена не остановилась, и через секунду меня так накрыла волна оргазма, что я не устояла на ногах и присела на пол рядом с подругой. Гена продолжал дрочить. Его громкое кряхтение привлекло внимание Лены. Генка улыбнулся в ответ и стал дрочить только активнее. Ты сама извращенка! Мне очень понравилось. Тот начал отходить назад, но бежать не мог — был слишком возбужден и хотел кончить. Так что Лена без труда дотронулась до него рукой. А я посмотрю на это. Тебе же нравится, когда на тебя сморят, дорогая? Ленка ехидно улыбнулась мне. Вот сучка! За это я и люблю ее и дружу с ней. Она напоминает мне меня саму, готовую к различным выходкам. Это безумно заводило. Третьи лица не должны участвовать. Не нарушай правила! Генке понравился этот план. Он пошел прямо на меня с хищным взглядом и стоячим членом, торчащим из ширинки. Я даже не попыталась бежать, так как поняла сразу, что это бесполезно. Я обессилила от куни, да и на каблуках далеко бы не убежала. Поэтому я осталась сидеть на полу и ожидать своей участи.

Хлопки по мячу, детский смех, плеск воды, лай собаки… Иногда доносились далёкие раскаты грома. Наконец, суп был готов, дети позвали меня к котлу и дали мне миску, ложку и кусок чёрного хлеба. Пёс смотрит, как мы едим, и облизывается, дожидаясь, пока остынет его порция. Небо быстро закрыла грозовая туча, под ней сверкали молнии, и казалось, что туча движется на тонких сверкающих ножках. Поднялся ветер, и со всех сторон сразу послышался шум приближающегося дождя. Следом за детьми я залез в большой стог, который оказался вовсе и не стогом, а скорее шалашом, шатром. Сено внутри было примято, накрыто рогожей и надувными матрасами. Над головой на поперечной балке висел большой электрический фонарь. Снаружи бушевала гроза, а здесь было тепло, сухо и уютно. Когда все удобно устроились на матрасах, младшая сестрёнка уселась Лолите на живот. Андрис, доедая кусок хлеба, вдруг спросил: « А почему рисуют? Ведь можно сделать и фотографию? Это человек делает сам, рукой… я и не знаю, как сказать. Совсем, как настоящий. Что ты выберешь? Понимаешь, картина — это другой взгляд на что-то привычное. Как вы живёте? Послушайте кусочек. Вам всё это будет знакомо. Сестрёнка примостилась у неё подмышкой и тоже закрыла ладошками глаза.

Я всегда забираюсь к маме под одеяло, когда замерзну… - Влада внимательно разглядывала сосиску. Сначала я не понял, о чем она говорит, а когда дошло, аж вздрогнул. А он стоял. А хотите я вам… ну, как вы мне вчера. Я рассмеялся. Девочка обиделась, даже голос дрогнул. Вот-вот заплачет. Мы пошли в комнату, Влада села на диван, я стоял перед ней. Она с нетерпением посмотрела на меня. Я распахнул халат, сама она не решалась. Я был возбужден. Девочки я почти не стеснялся. Ведь она уже разглядывала меня, пока я спал. И этой ночью, и прошлой. Член стоял прямо и смотрел ей в лицо. Девочка приблизилась, высунула язычок и дотронулась им до уздечки. Острые импульсы пробежали по всему телу, насколько это было приятно. Потом она сложила губы трубочкой и прикоснулась к головке в поцелуе. Я чувствовал, как ее язычок касается отверстия уретры. Девчоночьи пальчики взялись за ствол члена, сдвинули крайнюю плоть, ротик раскрылся, а губы нежно обхватили головку. Ротик раскрылся шире, головка вся оказалась во рту, и нежный язычок прижал ее к теплому нёбу. Пальчики, увлекая кожицу, двинулись к яйцам, словно извлекая член изо рта, а потом потащили обратно… Кажется, я застонал. Сладкая мука была нестерпима. Еще минута, и я не сдержусь. Я высвободился и сел на диван. Я что-то не так делаю? Поэтому я боюсь, что не совладаю с собой. Теперь никогда не скажу, что ни за что бы не стала. Я поцеловал ее в щеку и обнял за плечи. Склонив голову, прижался щекой к ее макушке. Халат на мне был распахнут, член бесстыдно торчал. Вам было противно? Вы полоскали рот? И я бы снова хотел это сделать. Влада кивнула, она подняла подол платья к животу и развела ноги. Я, как и вчера, встал на колени между ее ножками. Она была возбуждена и истекала соками. Я подставил язык под этот ручеек, потом припал губами к нежным губкам. Когда она кончила, я сел рядом с ней. А в ванную я ушел совсем по другому делу. Понимаешь, я очень возбужден. И мне тоже надо получить разрядку.

Откровенные истории о том, как нелегко быть мальчиком-подростком

Мальчик не ожидал, что оптика камеры способна так качественно отражать события на довольно большом расстоянии. От такой картины его смущение сменилось гомерическим смехом:... Твердая коричнавая масса начинает податливо таять во рту, наполняя его необыкновенно притягательным вкусом и запахом. Если в соседних кабинках никого нет, я даже смачно почавкиваю и причмокиваю. Член в эти моменты стоит столбом, по спине бегут приятные мурашки.

Не было угрозы забеременеть, да и замуж выйдут целками. А жопа, что ж что жопа.

Затолкать туда стоящий член, проебать сестрицу, потом вторую, доставить удовольствие им и себе. Пока одна стоит раком, подставив задницу, вторая разляжется перед ней, раздвинет ноги и ловит кайф от ласк ее рук, что мнут и гладят кунку, теребят секилек, доставляя удовольствие. Да если еще эту попу смазать вазелином, то залетал туда от первого же толчка. Сетрицы, пользуясь своим численным и физическим превосходством, часто насиловали меня. Разложив на сене, удерживали от излишних телодвижений и одна из них садилась своей кункой мне на лицо, заставляя работать языком и губами. Называлось это "дать отсосать", по аналогии с минетом.

Мне минет доставался не так часто, только если у них наступало игривое настроение. Тогда они могли раздраконить меня, пососав по очереди, даже подрочить, рассматривая как из меня изливается сперма, которую тогда называли молофьей. Давно оставив попытки сопротивления, был на положении слуги для их прихотей. Хорошо, что было сестриц всего две. Остальные в этот год не приехали. В этот раз, поев и забравшись на вышку, расположились на ночлег и начали рассказывать истории и анекдоты, заканчивающиеся одним и тем же: темой поебушек.

Пока рассказывали, Танька гладила свою кунку, вызывая оргазм, а Валька расставила ноги и я теребил ее секиль, дроча сестрицу. Танька, отвлекаясь на нас, не могла сосредоточиться и кончить. Сестрицы решили предоставить это дело мне. Улеглись рядом и расставили ноги, приглашая полизать им кунки. Это давно стало игрой, доводящей до оргазма. Лизнуть одну, потом вторую, снова первую.

Иногда они ложились одна на одну и подставляли свои интимные места. Так даже было интереснее. Рыжая Танькина и черная Валькина кунки почти соприкасались, составляя контраст.

Так и играли до пяти утра. Сильно пожалел, что не сделал первый шаг. Секс был в стиле самого фильма — всё очень быстро", — mcpumpington. Тогда наврал ей, что я не девственник.

Что будет на этот раз? Я боюсь представить 0 61 Когда я лежал в больнице с переломом, познакомился 0 508 «Мисс Стил. Сегодня Вас ждёт необычный вечер. Все герои рассказов совершеннолетние!

Чудесные воспоминания юности

В этом рассказе девушка делится несколькими не придуманными историями из своей развратной жизни. Тут есть и рассказы о первом разе и о последующих. 72 часа (рассказ). Желтый лист с черной веткой прощался. Рассказы эротические истории 18+. Вы владелец сайта? Информация о причинах блокировки была выслана на Ваш контактный E-mail. Также Вы можете связаться с нашей службой технической поддержки с помощью раздела "Помощь и поддержка" в панели управления хостингом или любым удобным для Вас способом. Сервис электронных книг ЛитРес предлагает скачать книгу НЮансы: эротический рассказ и 50 эротических иллюстраций, Дмитрия Сергеевича Катаева в форматах fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн! Оставляйте и читайте отзывы о книге на ЛитРес!

Похожие новости: