20 Мая пройдет спектакль Сказки Гофмана в Музыкальный театр Станиславского и Немировича Данченко, купить билеты на который вы можете уже сегодня на нашем сайте. 6 лучших музыкальных mp3 треков.
Мариинка покажет оперу "Сказки Гофмана" Жака Оффенбаха в постановке режиссера из США
| Сказки Гофмана 2022 смотреть онлайн | 6 лучших музыкальных mp3 треков. |
| В Москве прошла светская премьера фильма «Сказки Гофмана» | Содержание фильма «Сказки Гофмана». Какие актеры снимались. |
| Творческая встреча с создателями фильма "Сказки Гофмана" | "Сказки Гофмана" Жака Оффенбаха в постановке Дэниэла Кругликова. |
В Российской государственной библиотеке прошел показ фильма «Сказки Гофмана»
Это такой персонаж, в нём заложен изначально был этот масштаб, трагедия. Виталий — это тоже такой персонаж и в нём тоже заложена эта трагедия и масштаб определённого уровня. И в этом смысл его существования — в том, что он такой абьюзер-арбузер, газлайтер и так далее. Вы сказали, что такие люди были в 90-х, но таких мужиков, по-моему, и сейчас хватает.
Вы разве таких людей не встречаете? Но, может, я просто их не вижу, поскольку ни с кем так плотно не общаюсь, чтобы ходить домой к кому-то и там это наблюдать. Но я уверен, что такая форма есть.
Может, не прямо такая, как показана в картине, но какая-то общая конструкция некого абьюзерства есть. Это было смешно. Тамагочи, который появляется у Виталика и о котором он начинает заботится, придуман специально, чтобы показать, что в герое всё-таки есть что-то человеческое?
Но это всё интересные детали, которых много в фильме. Так говорят японцы. Это, мне кажется, очень смешно, обаятельно и как-то трогательно.
Да, в этом есть какая-то своя придуристика. И в том, как Виталик расстроился, когда этот его тамагочи умер. Это специально так задумано?
Там уже были утверждены и Ходченкова, и Чурсин. И в какой-то момент встроился я, как-то совершенно неожиданно и быстро. Потом начали искать героя под персонажа следователя Жука, и мы пробовали несколько артистов.
И когда пришёл Юра Чурсин, он как-то попал. И когда встретились там и там, это было для нас удивительно. Но я считаю, что образы моих героев в двух этих проектах кардинально отличаются, хотя и там, и там я играю опера.
И спасибо большое Анне Носатовой и всем продюсерам, которые доверили мне эту роль. В том числе потому, что вы там играете вместе с супругой? Легко было сниматься вместе?
Ранее Мойка78 писала, что Мариинский театр завершит сезон премьерой оперы «Христофор Колумб». Мы покажем и расскажем Вам, как и чем живёт Петербург. Будет интересно!
Это человек, который использует других людей в своих корыстных целях. Я его не то чтобы жалую, я его не жалую, но мне хочется его пожалеть. Кто, если не я? Потому что всем хочется дать ему в морду. Как к вам попал сценарий и какова была ваша первая реакция?
Я был удивлён: ничего себе такой персонаж! Очень аппетитный, с актёрской точки зрения, его интересно было сыграть. Но ещё раз повторю: я ни в коем случае не занимаю его сторону, я считаю, что так нельзя, конечно. Я тоже, наверное, ему в морду бы дал. Надо быть всё-таки мужчиной, быть самостоятельным, надо помогать, работать, строить свою жизнь. Виталий — этот образец, как делать не надо, но я бы не хотел его записывать совсем уж в какие-то злодеи. То, что Отелло задушил Дездемону, это же тоже логическое поведение персонажа, и вряд ли ему было весело от того, что он задушил её, нет, конечно, но он не мог иначе. Это такой персонаж, в нём заложен изначально был этот масштаб, трагедия.
Виталий — это тоже такой персонаж и в нём тоже заложена эта трагедия и масштаб определённого уровня. И в этом смысл его существования — в том, что он такой абьюзер-арбузер, газлайтер и так далее. Вы сказали, что такие люди были в 90-х, но таких мужиков, по-моему, и сейчас хватает. Вы разве таких людей не встречаете? Но, может, я просто их не вижу, поскольку ни с кем так плотно не общаюсь, чтобы ходить домой к кому-то и там это наблюдать. Но я уверен, что такая форма есть. Может, не прямо такая, как показана в картине, но какая-то общая конструкция некого абьюзерства есть. Это было смешно.
Тамагочи, который появляется у Виталика и о котором он начинает заботится, придуман специально, чтобы показать, что в герое всё-таки есть что-то человеческое? Но это всё интересные детали, которых много в фильме. Так говорят японцы. Это, мне кажется, очень смешно, обаятельно и как-то трогательно.
А вот это уже неслабо триггерит. На Надю хочется наорать, встряхнуть ее, чтобы она, наконец, пробудилась от своего сна и огляделась вокруг. Трио у них получилось вполне в стилистике фильма — наивное, сказочное и даже слегка по-детски преувеличенное. Екатерина Вилкова прекрасно изобразила свою Надю — нежную, хрупкую, доверчивую и всего на свете боящуюся. Но при этом светлую и самую добрую в мире, готовую всех прощать, что бы они ни сделали.
Золушка в чистом виде. Персонаж Евгения Цыганова — вполне себе успешный режиссер. Уставший от всего и вся. Каких-то определенных требований от жизни и Нади у него нет: он просто плывет по течению, ничего не делает и появляется в кадре тогда, когда нужен, чтобы повернуть сюжет в нужном направлении. А вот Максим Стоянов, безусловно, заслужил победу за лучшую мужскую роль, которую ему присудили на кинофестивале «Литература и кино» в Гатчине. Он создал яркого и запоминающегося героя, которого начинаешь недолюбливать с первого появления. То, что нужно для отрицательного персонажа. Его Виталик — в высшей степени неприятный: наглый, уверенный в своей неотразимости, противный в высказываниях, самоутверждающийся за счет других и при этом зависимый и одинокий. Типичный школьный двоечник, который своим вызывающим поведением старается доказать, что он что-то значит, хотя на самом деле ничего из себя не представляет.
И отыграл актер эту роль блестяще.
Тина Баркалая представила фильм "Сказки Гофмана"
Из всех любовных историй Гофмана в «Сказках» выручает Никлаус — существо андрогинное. В двух составах эту партию исполняют Елена Максимова и Лариса Андреева. Обе без колебаний делают Никлауса безусловной женщиной, влюбленной в гения. К сожалению, Елена Максимова в день премьеры была без голоса, а ее визави Лариса Андреева пела фальшиво. Проблемой оказался и еще один персонаж — злодей-соблазнитель и пакостник. Знаменитый бас «Стасика» Дмитрий Степанович комиковал и паясничал сверх всякой меры, при этом практически не пел, а мелодекламировал. Второй исполнитель — Дмитрий Ульянов — актерствовал не столь отчаянно, но это не уберегло его от неточностей в вокале. Хор, хотя и исполнял французскую лирическую оперу, то и дело орал, как штрафбат на плацу. В неловких «всхлипываниях» и безумном грохотании оркестра с трудом угадывались знакомые мотивы.
Два с половиной часа предполагаемого меломанского наслаждения обернулись пшиком. Оперу спели на языке оригинала — по-французски. Ее премьера прошла в 1881 году, уже после смерти композитора. Автор сюжета «Сказок» остроумно поместил писателя в недра его собственных новелл, по мотивам которых составлено либретто. Интрига держится на противостоянии богемного мечтателя Гофмана, рисующего себе разные и всегда ускользающие лики любви, и его мистического врага, существующего то ли наяву, то ли в писательских иллюзиях. Спектакль начинается на пустой темной сцене. Рабочие провозят сценический реквизит — огромного Пегаса, намекающего на полет воображения. Внезапно разверзаются недра, и из люка на сцену вылезает демонического вида субъект — злой гений Гофмана, чтобы спеть о своей вражде с писателем.
Адское отродье будет менять облик. Оно станет источающим презрение аристократом, зарящимся на последнюю любовь Гофмана — красавицу Стеллу, преобразится в злого мага, крадущего у писателя его отражение в зеркале, и наденет белый халат доктора-шарлатана, убивающего возлюбленную героя. Сверху быстро опускаются декорации, мгновенно выносятся столы и стулья — перед нами кабачок около оперного театра, где Гофман в вельвете, ставший, судя по костюмам прочих персонажей, современником Оффенбаха, топит тоску в алкоголе. Пьянея под выкрики хора «лей, не жалей», он рассказывает завсегдатаям истории своих возлюбленных. Их три — Олимпия, Джульетта и Антония. Гофмана сначала угораздило влюбиться в искусно сделанный автомат, потом попасть в лапы коварной куртизанки и, наконец, припасть к ногам певицы, больной чахоткой и честолюбием. Действие перебрасывается на промышленную выставку, где демонстрируют чудеса техники. Гофман, нацепив искажающие реальность очки, обхаживает куклу Олимпию и долго не может прозреть.
Потом в карнавальной Венеции, в гуще представления комедии дель-арте, он флиртует с прекрасной, но продажной Джульеттой, помогающей его врагам и с адским хохотом ускользающей в гондоле. Напоследок герой входит в мрачный бюргерский дом, где живет девица Антония, певица в чахотке, которой под страхом смерти запрещено петь. Но, уступив жажде славы и успеха, она поет и — умирает. В общем, любовь была сильна, но все страсти канули в Лету. Единственный человек, который всегда остается с героем, — его приятель Никлаус, женщина или Муза , переодетая мужчиной, о чем Гофман не подозревает. В итоге она спасет героя от перепоя, но отторгнет от любви к женщинам. И споет ему арию «Поэт, отдай свое сердце» так называемый «романс о скрипке». В новом спектакле сошлись главные слагаемые успеха, хотя не все певцы блистали профессиональными достижениями.
Гофман в исполнении Нажмиддина Мавлянова отличился глубоким красивым тенором. Хибла Герзмава, которой достались партии всех женщин Гофмана, сначала украсила Олимпию колоратурными красотами, потом спустилась в глубины драматического сопрано в партии Джульетты и, наконец, пленила лирическим вокалом в роли Антонии. Мягко говоря, непростая задача — спеть в таком голосовом интервале. Но Герзмава это умеет. А дирижер Евгений Бражник заставил оркестр музыкального театра играть на высоком уровне, благо Оффенбах дает для этого все основания: публика заслушалась не только прославленной баркаролой из третьего акта, но всей партитурой — то нежной, то бурной и всегда роскошно мелодичной. Убедительно и решение сценографа Валерия Левенталя, играющего контрастами. Прозаичность пустой сцены до и после представления — и поэзия театральной сценографии во всей ее полноте: кинетика механических игрушек, миражи оптических обманов и плывущая на заднике панорама венецианских палаццо. Яркие маски итальянского карнавала, переходящие в мрачность бюргерского жилища Антонии, где героине только и остается, что говорить с ожившим портретом покойной матери.
И еще один красивый мираж сценографа представлять себя примадонной на сцене огромного театра, в лучах славы и успеха. Такова внешняя картинка. По сути, это спектакль о горькой сладости художественного вымысла, о феномене и волшебстве театра. И поэма о противостоянии грезы и реальности. В лагере первой — воспоминания Гофмана, сама идея театральной игры и крылатый Пегас из декорации. На стороне второй — противники Гофмана, убивающие фантазию злобой, механики-позитивисты, подменяющие живую красоту кукольной подделкой, и вечная энтропия жизни вкупе с алкоголизмом героя: в финале он напивается до положения риз, засыпает на столе и упускает Стеллу, которая достается сопернику. А Пегаса снова провозят из кулисы в кулису, но уже тылом к залу. Мы видим изнанку: конструкцию каркаса крылатого коня и усталых рабочих сцены, присевших покурить после работы.
Представление закончено. А публика пусть решает, что это было — манифест романтизма или ирония скептика. Труд В театре имени Станиславского и Немировича-Данченко поставили крайне редко идущую в России оперу Жака Оффенбаха 11 мая 2011, Сергей Бирюков В Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко показали премьеру одной из самых популярных в мире, но также и труднейшей для постановщиков, а оттого крайне редко играемой в России оперы «Сказки Гофмана». Обозревателю «Труда» показалось, что с музыкальной точки зрения это работа вполне европейского уровня, а вот зрелище получилось не без китча. Бывают великие произведения со счастливой и ясной судьбой — допустим, «Аида» Верди, а бывают не менее достойные — с трудной. К последним относится и единственная опера Жака Оффенбаха, волшебника оперетты, под конец жизни написавшему одну из красивейших и изощреннейших опер в мире по литературным феериям Эрнста Теодора Амадея Гофмана, Отчего же так редки удачные постановки произведения, над которым витают имена двух гениев? Возможно, дело в том, что и без того фантасмагоричные гофмановские сюжеты вольно перекроены либреттистами Жюлем Барбье и Мишелем Карре в некую литературную химеру, где за калейдоскопическим мельканием эпизодов трудно отследить логику действия. От большинства постановок в памяти остается только пара-тройка эпизодов, связанных со знаменитой песенки о Кляйнзаке или хрестоматийной баркаролой, но что их связывает друг с другом и со всей остальной оперой — обычно остается тайной для зрителя.
Именно так произошло, насколько помнит автор этих строк, на «Сказках Гофмана» в театре «Геликон-опера» лет 10 назад. Говорят, больший успех сопутствовал спектаклю Свердловской ныне Екатеринбургской оперы 1986 года, но то было вдали от Москвы. Интересно, что сейчас ставить оперу взялась та же экс-уральская команда — режиссер Александр Титель, дирижер Евгений Бражник, художник Валерий Левенталь. Но спектакль — не перенос, а оригинальная продукция. Достаточно сказать, что в прежней версии нынешнее третье действие — история чахоточной певицы Антонии — было вторым, а место третьего занимало теперешнее второе — о венецианской куртизанке Джульетте. Что же, по мысли постановщиков, могло скрепить фантастически красивую, но пеструю, почти лоскутную ткань оффенбаховской оперы? Их посыл, судя по всему, таков: все в жизни — мишура и лицедейство, а настоящее в ней только одно — творчество. Но чтобы пробиться к этой нехитрой морали, придется набраться терпения — только к самому концу двух с половиной часового представления она прояснится вполне, а до того вы рискуете на многих поворотах действия вылететь на обочину, потеряв ощущение логики и цельности происходящего.
Намек на смысловую установку, впрочем, дан с самого начала. Под нежные звуки увертюры посреди голого черного сценического кабинета вращается круг, на нем — вешалка с костюмами персонажей, огромный бутафорский Пегас…То, что нам покажут, — театральная сказка, не более. Зато какая шикарная! Левенталь публика старшего поколения помнит его волшебные «Даму с собачкой» и «Ночь перед Рождеством» в Большом театре 1980-х напоминает о том, какой он умелый волшебник-иллюзионист. На сцене буквально за несколько секунд вырастает здание Гранд-Опера во всем его великолепии… По площади снует туда-сюда парижская богема: массовые сцены с роскошью хора и оркестра — одна из сильных сторон постановки. Появляется главный герой Гофман с той самой песенкой о Кляйнзаке — и Олег Полпудин с его свежим, сильным тенором, как за несколько минут до того бас Дмитрий Ульянов исполнитель роли Линдорфа и всех последующих злодеев-интриганов в этой опере — Коппелиуса, Дапертутто, Миракля , доказывают, что с мужским вокалом в этом спектакле порядок. Настает пора Гофману, взявшемуся рассказать публике историю всех своих любвей, поведать первую повесть — о кукле Олимпии, которой чуть не отдал сердце близорукий поэт. И создатель Олимпии таинственный физик Спаланцани вместе со своими помощниками являются зрителям обряженными в белые халаты и костюмы с галстуками, будто какие-нибудь ученые из секретных лабораторий, какими их изображали в фильмах полувековой давности.
Пик этого действия — ария Олимпии с ее чудовищно сложными «механистическими» колоратурами. Отдадим должное Дарье Тереховой — все верхние ми-бемоль и фа были взяты с безупречной точностью, хотя сам голос звучал чуть плоско. Следующий эпизод в особой степени оправдывает определение «сказка»: мы оказываемся в самом фантастическом городе на свете — Венеции. Левенталь с его страстью к иллюзионизму не был бы самим собой, если б обошелся каким-нибудь скупым визуальным намеком вроде куполов собора святого Марка или аркады Дворца Дожей. Нет, перед нами на заднике под звуки знаменитой баркаролы проплывает огромный макет едва ли не всей Венеции. Странно, но именно в этот кульминационный момент сценических ухищрений в голове рецензента мелькает предательская мысль: не чересчур ли груба и фанерно-осязаема постановочная «артиллерия», которой художник сопровождает феерическую партитуру, чья красота происходит скорее из летучих снов, чем из материальной реальности? Да и зачем столько пестроты в костюмах многочисленных персонажей? Зачем понадобился трюк со служанкой-коротконожкой в широкой юбке, в конце оказывающейся вполне длинноногим балеруном, — только чтобы покомиковать?
В сюжете оперы без того достаточно хитросплетений, искусственно придумывать новые — не значит ли переступать грань меры и вкуса?.. Впрочем, пестрая «упаковка» слегка отвлекает внимание от уязвимых сторон исполнения — например, недостаточной яркости голоса Ирины Ващенко Джульетта. При том что к внешним данным этой обольстительной красавицы претензий не может быть никаких. Некоторую передышку глазам дает третий эпизод — про трагическую судьбу певицы Антонии, чей артистический дар вступает в противоречие с роковой болезнью: не петь она не может, но пение ускоряет разрушительное действие чахотки… Наталье Петрожицкой достались самые долгие аплодисменты зрителей за весь спектакль — ее техническое мастерство действительно великолепно и практически заставляет забыть о некоторой стертости голоса. К счастью, постановщики поняли, что здесь, где действие оперы впервые выходит на уровень настоящей драмы силе которой, может, позавидовал бы и сам Бизе , категорически неуместна всякая суета, а наоборот, нужна предельная простота сцены. В обстановке скромной мансарды Антонии нет ничего лишнего — разве что богатый портрет ее покойной матери, тоже певицы, выделяется на этом фоне.
Юлия Натямба 29. В большом премьерном зале «Октября» первым зрителям картину представили режиссер Тина Баркалая и продюсер картины Екатерина Филиппова.
Екатерина Вилкова Дмитрий Бурлаков с реж.
Неприметная девушка Надежда Страхова, как ни странно, замужем. Муж её, Виталик, провинциал, женился на бездетной Надежде ради московской прописки и типовой «хрущёвки» на окраине Москвы. Надежда работает на двух работах, чтобы содержать свою маленькую семью: по утрам в районной библиотеке и вечерами в театральном гардеробе.
Председателем жюри секции полнометражного дебютного кино в этом году будет режиссёр Борис Хлебников, жюри программы короткометражного кино возглавит режиссёр и сценарист Алексей Герман-младший. Подробнее о программе и жюри Фильм Про писал здесь и здесь.
Во внеконкурсной программе «Короче» покажут ленту «Архитектор» о творчестве Алексея Германа-старшего — в документальную ленту вошли неизданные кадры фильма «Трудно быть богом», актёрские пробы и другие уникальные архивные кадры из творческой жизни режиссёра, ушедшего из жизни 10 лет назад. На фестивале также запланирована образовательная программа «Короче. Твердовский расскажут о своём опыте в кино. Победителей назовут 20 августа.
«Сказки Гофмана»: Чудо без счастливого конца
| Сказки Гофмана (2023) | Режиссер: Тина Баркалая. В ролях: Екатерина Вилкова, Евгений Цыганов, Максим Стоянов и др. Продюсер: Андрей Курченко, Екатерина Филиппова, Мария Порк. |
| В Москве прошла светская премьера фильма «Сказки Гофмана» | В фильме также снялись Алексей Гуськов, Ксения Кутепова, Наталья Павленкова, Наргис Абдуллаева и другие актеры. Действие «Сказок Гофмана» разворачивается в начале 2000-х. |
| Сказки Гофмана | Гофман видит великолепный дворец, гостей и Олимпию, в которую влюбляется вопреки предостережениям Никлауса. |
| Купить билеты на Сказки Гофмана | Лента новостей Друзья Фотографии Видео Музыка Группы Подарки Игры. Ж. Оффенбах. Сказки Гофмана/ Les Contes d'Hoffmann. Театр оперы и балета Республики Коми. |
| Мариинский театр - Официальный сайт | Драма, комедия. В ролях: Екатерина Вилкова, Евгений Цыганов, Максим Стоянов и др. Надежда, ничем не примечательная девушка, замужем. Ее супруг, Виталик, приехавший из провинции парень. |
Фильм Тины Баркалая «Сказки Гофмана» вышел в прокат
расписание сеансов, купить билеты онлайн в кинотеатрах. Вся информация по фильму Сказки Гофмана: дата выхода, описание, рейтинг, отзывы на В кинотеатре "Каро 11 Октябрь" состоялась светская премьера фильма "Сказки Гофмана". Триллер, Драма. Сказка о красавице Весне.
В Российской государственной библиотеке прошел показ фильма «Сказки Гофмана»
Гофман, преданный Джульеттой, падает без чувств. Гофман влюблен в Антонию — дочь Креспеля, которая обладает необыкновенным голосом, унаследованным от матери. Девушка чудесно поет, но тяжело больна, и пение способно убить ее. Доктор Миракль злая сила , погубивший мать Антонии, предстает перед девушкой и заставляет её петь, являя всё новые и новые счастливые видения.
Обессиленная, Антония падает. Гофман и Никлаус уже ничем не могут помочь девушке. Гофман потрясен пережитым.
Одна за другой появляются возлюбленные Гофмана и сливаются в одной — его Музе, которая была всегда с ним, но которую он не замечал.
Они отметили, что работа велась долго и упорно, но проект должен понравиться зрителям. В зале в этот момент можно было увидеть множество звездных гостей. Засветились также Максим Стоянов, Денис Шведов и другие знаменитости.
Татьяна Лютаева с сыном Домиником, который возмужал и стал статным красавцем Внимание журналистов привлекла Алена Хмельницкая. Актриса, как всегда, выглядела стильно, некоторые поклонники даже заметили на ее безымянном пальце кольцо.
Большой зал. Аккредитация на мероприятия: accreditation ria. Адрес: Москва, Зубовский бульвар, дом 4.
Однажды посетитель театра, режиссер Гарик, обращает внимание на Надины руки, и уже на следующий день героиня начинает сниматься в рекламных роликах. Работа хорошо оплачивается, но требует бережного обращения с кистями, и Надя понемногу приобретает новый навык — умение уделять внимание себе. Зачем смотреть « Сказки Гофмана » — драма с комедийным оттенком и сказочными интонациями, написанная и поставленная дебютанткой Тиной Баркалая. Картина держится прежде всего на центральном актерском дуэте — то есть на Екатерине Вилковой в роли зажатой Нади и Евгении Цыганове в роли внешне раскованного, но, как выясняется позже, тоже неуверенного в себе Гарика. О том, что принято называть химией, в данном случае речи не идет, но это даже к лучшему: отношения между героями выглядят неуклюжими, потому что такими их задумала Баркалая. Надя, разумеется, влюбляется в нового богемного знакомого, но зрителю с самого начала понятно, что у этого романа нет будущего.
Фильм Сказки Гофмана (2024) - актеры и роли
Лента новостей Друзья Фотографии Видео Музыка Группы Подарки Игры. Ж. Оффенбах. Сказки Гофмана/ Les Contes d'Hoffmann. Театр оперы и балета Республики Коми. В российский прокат вышел полнометражный дебют Тинатин Баркалая «Сказки Гофмана». Приглашаем в Российскую государственную библиотеку на специальный показ художественного фильма Тины Баркалая «Сказки Гофмана» (2022). это фантастический спектакль о поисках поэта-творца, непростая постановочная работа, необычный музыкальный материал, сложная драматургическая линия.
Премьера фильма «Сказки Гофмана»: отзывы, актеры, сюжет
В Российской государственной библиотеке прошел специальный показ фильма «Сказки Гофмана». «Сказки Гофмана» — драма с комедийным оттенком и сказочными интонациями, написанная и поставленная дебютанткой Тиной Баркалая. Жак Оффенбах создал немало «лёгкой» музыки и прославился как непревзойдённый мастер оперетты, но прощальным и главным его сочинением стала большая фантастическая опера «Сказки Гофмана». В экранизации актёр сыграл эпизодическую роль барона Майгеля. Над созданием фильма «Сказки Гофмана» работала Тина Баркалая. Последний раз опера "Сказки Гофмана" ставилась в Мариинском десять лет назад в режиссуре Василия Бархатова.
"Сказки Гофмана" выйдут в прокат 28 марта
По словам отборщицы, на участие в новой для фестиваля секции подали более 50 заявок «Нам хотелось показать молодое кино. Таким его делают начинающие режиссёры. Это фестиваль, на который вас отобрали, а не тот, на котором вас могут забыть наградить», — сказала на открытии Ситора Алиева. Поприветствовала участников и зрителей со сцены министр культуры России Ольга Любимова. Она рассказала, что на участие в конкурсе фестиваля поступило 1160 заявок. Благодарности Ситоре Алиевой за сильную программу. Тоже надеемся, что фильмы ждёт славный прокат!
Гофман Оффенбаха — воплощение проклятого поэта, который на собственном опыте узнает, что такое боль, страдания и прощание с любовью, необходимые предпосылки, чтобы стать настоящим творцом — приводит слова Кругликова пресс-служба театра.
Оперу покажут в рамках фестиваля «Звезды белых ночей», который продлится до конца сезона, до 15 августа. Ранее Мойка78 писала, что Мариинский театр завершит сезон премьерой оперы «Христофор Колумб».
Он замечает, что у Надежды очень красивые руки с невероятной пластикой. Это неожиданно меняет жизнь Надежды самым радикальным образом.
Также к зрителям обратилась Тина Баркалая.
Режиссер поблагодарила всех участников съемочного процесса. Фото: YouTube.
Американский режиссёр представит «Сказки Гофмана» на сцене Мариинки
Муж её, Виталик, провинциал, женился на бездетной Надежде ради московской прописки и типовой «хрущёвки» на окраине Москвы. Надежда работает на двух работах, чтобы содержать свою маленькую семью: по утрам в районной библиотеке и вечерами в театральном гардеробе. Однажды её жизнь резко меняется.
Доставка билетов осуществляется максимум за два часа до начала мероприятия. При больших ажиотажах наша компания может пойти на уступки и привезти билеты непосредственно к Музыкальный театр Станиславского и Немировича Данченко, за вами остается только заранее согласовать данную опцию с нашим менеджером. Оцените событие:.
Главная героиня Надежда Страхова живет обычной жизнью и содержит своего мужа Виталика, который женился на ней только из-за московской прописки в типовой «хрущевке» на окраине столицы. Девушка трудится на двух работах: в библиотеке и театральном гардеробе. Однажды жизнь героини резко меняется — она становится актрисой.
Перед премьерой на сцену вышла съемочная группа.
От большинства постановок в памяти остается только пара-тройка эпизодов, связанных со знаменитой песенки о Кляйнзаке или хрестоматийной баркаролой, но что их связывает друг с другом и со всей остальной оперой — обычно остается тайной для зрителя. Именно так произошло, насколько помнит автор этих строк, на «Сказках Гофмана» в театре «Геликон-опера» лет 10 назад. Говорят, больший успех сопутствовал спектаклю Свердловской ныне Екатеринбургской оперы 1986 года, но то было вдали от Москвы. Интересно, что сейчас ставить оперу взялась та же экс-уральская команда — режиссер Александр Титель, дирижер Евгений Бражник, художник Валерий Левенталь. Но спектакль — не перенос, а оригинальная продукция. Достаточно сказать, что в прежней версии нынешнее третье действие — история чахоточной певицы Антонии — было вторым, а место третьего занимало теперешнее второе — о венецианской куртизанке Джульетте. Что же, по мысли постановщиков, могло скрепить фантастически красивую, но пеструю, почти лоскутную ткань оффенбаховской оперы? Их посыл, судя по всему, таков: все в жизни — мишура и лицедейство, а настоящее в ней только одно — творчество. Но чтобы пробиться к этой нехитрой морали, придется набраться терпения — только к самому концу двух с половиной часового представления она прояснится вполне, а до того вы рискуете на многих поворотах действия вылететь на обочину, потеряв ощущение логики и цельности происходящего.
Намек на смысловую установку, впрочем, дан с самого начала. Под нежные звуки увертюры посреди голого черного сценического кабинета вращается круг, на нем — вешалка с костюмами персонажей, огромный бутафорский Пегас…То, что нам покажут, — театральная сказка, не более. Зато какая шикарная! Левенталь публика старшего поколения помнит его волшебные «Даму с собачкой» и «Ночь перед Рождеством» в Большом театре 1980-х напоминает о том, какой он умелый волшебник-иллюзионист. На сцене буквально за несколько секунд вырастает здание Гранд-Опера во всем его великолепии… По площади снует туда-сюда парижская богема: массовые сцены с роскошью хора и оркестра — одна из сильных сторон постановки. Появляется главный герой Гофман с той самой песенкой о Кляйнзаке — и Олег Полпудин с его свежим, сильным тенором, как за несколько минут до того бас Дмитрий Ульянов исполнитель роли Линдорфа и всех последующих злодеев-интриганов в этой опере — Коппелиуса, Дапертутто, Миракля , доказывают, что с мужским вокалом в этом спектакле порядок. Настает пора Гофману, взявшемуся рассказать публике историю всех своих любвей, поведать первую повесть — о кукле Олимпии, которой чуть не отдал сердце близорукий поэт. И создатель Олимпии таинственный физик Спаланцани вместе со своими помощниками являются зрителям обряженными в белые халаты и костюмы с галстуками, будто какие-нибудь ученые из секретных лабораторий, какими их изображали в фильмах полувековой давности. Пик этого действия — ария Олимпии с ее чудовищно сложными «механистическими» колоратурами. Отдадим должное Дарье Тереховой — все верхние ми-бемоль и фа были взяты с безупречной точностью, хотя сам голос звучал чуть плоско.
Следующий эпизод в особой степени оправдывает определение «сказка»: мы оказываемся в самом фантастическом городе на свете — Венеции. Левенталь с его страстью к иллюзионизму не был бы самим собой, если б обошелся каким-нибудь скупым визуальным намеком вроде куполов собора святого Марка или аркады Дворца Дожей. Нет, перед нами на заднике под звуки знаменитой баркаролы проплывает огромный макет едва ли не всей Венеции. Странно, но именно в этот кульминационный момент сценических ухищрений в голове рецензента мелькает предательская мысль: не чересчур ли груба и фанерно-осязаема постановочная «артиллерия», которой художник сопровождает феерическую партитуру, чья красота происходит скорее из летучих снов, чем из материальной реальности? Да и зачем столько пестроты в костюмах многочисленных персонажей? Зачем понадобился трюк со служанкой-коротконожкой в широкой юбке, в конце оказывающейся вполне длинноногим балеруном, — только чтобы покомиковать? В сюжете оперы без того достаточно хитросплетений, искусственно придумывать новые — не значит ли переступать грань меры и вкуса?.. Впрочем, пестрая «упаковка» слегка отвлекает внимание от уязвимых сторон исполнения — например, недостаточной яркости голоса Ирины Ващенко Джульетта. При том что к внешним данным этой обольстительной красавицы претензий не может быть никаких. Некоторую передышку глазам дает третий эпизод — про трагическую судьбу певицы Антонии, чей артистический дар вступает в противоречие с роковой болезнью: не петь она не может, но пение ускоряет разрушительное действие чахотки… Наталье Петрожицкой достались самые долгие аплодисменты зрителей за весь спектакль — ее техническое мастерство действительно великолепно и практически заставляет забыть о некоторой стертости голоса.
К счастью, постановщики поняли, что здесь, где действие оперы впервые выходит на уровень настоящей драмы силе которой, может, позавидовал бы и сам Бизе , категорически неуместна всякая суета, а наоборот, нужна предельная простота сцены. В обстановке скромной мансарды Антонии нет ничего лишнего — разве что богатый портрет ее покойной матери, тоже певицы, выделяется на этом фоне. Ну так ему и суждено сыграть роковую роль в судьбе девушки: когда она пристально глядит на него, картина оживает, и мать призывает ее не бросать пение, пусть это даже будет стоить ей жизни… Однако недолго глаз зрителя отдыхает. Оно понятно — после завершения всех трех сказок надо вернуть действие на ту же парижскую площадь, с которой оно началось. Но почему-то постановщики делают это не впрямую, а через целую череду новых волшебных преображений, в ходе которых перед нами мелькают ярусы какого-то театра, какие-то небеса китчево-синего цвета… К счастью, под конец всех примирил и умиротворил сам Оффенбах — он-то, с его безупречным вкусом, понимал, что такую пеструю, до опасности распада, партитуру нельзя заканчивать переусложненной полифонической массовкой — нужна простота как последняя истина. И заключил всё чудесной тихой мелодией, которую уставшему подвыпившему Гофману наигрывает уличный скрипач и напевает его неразлучный, во всех переделках приходящий на помощь друг Никлаус Лариса Андреева. Кстати, вот удачный ход режиссера: Никлаус чья партия Оффенбахом поручена меццо-сопрано сбрасывает шляпу, из-под нее рассыпается роскошная копна девичьих волос, и становится понятно, кто настоящая возлюбленная поэта — его скромная спутница, которая вовсе не претендует на его плотскую любовь, потому что ей отведена другая роль — быть хранительницей его таланта, его музой. Не в вульгарно-бытовом, а в возвышенно-романтическом, исключающем всякую пошлость гофмановском смысле. Таков один из составов постановки. В другом все главные женские партии, кроме Никлауса, исполняет одна и та же певица — прима Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Хибла Герзмава.
Кстати, именно на таком исполнении настаивал сам Оффенбах. Смысл этого ясен: все женщины суть разные приближения к одному идеальному образу, который ищет поэт. Выходит, два состава — это как бы и два существенно разных варианта спектакля. Такая щедрость в театральной практике нечаста, куда чаще встречаешься с самоповторением от спектакля к спектаклю. В этом команда «Стасика» повела себя уникально. Вообще, несмотря на пестроту спектакля, идти на него стоит — прежде всего при всех допущенных вокальных шероховатостях из-за тщательного, а местами даже увлеченного воплощения партитуры Оффенбаха с ее богатыми контрастами роскошных оркестрово-хоровых сцен и сокровенных сольных моментов, с ее виртуозными ансамблями. Если, конечно, вы придерживаетесь старомодной, но не совсем еще сданной в архив точки зрения, что в опере главное — не режиссерско-сценографические изыски, а музыка. OpenSpace «Сказки Гофмана» Тителя-Левенталя-Бражника 11 мая 2011, Екатерина Бирюкова Как ни крути, но это спектакль не XXI, а XX века, и кто хочет, может считать это похвалой, кто хочет — укором 25 лет спустя после легендарной, первой в стране постановки оперы Оффенбаха, осуществленной в Свердловске, та же команда сделала спектакль в театре Станиславского и Немировича-Данченко, нынешней московской вотчине режиссера Александра Тителя. Два других автора «Сказок Гофмана» — классик отечественной сценографии Валерий Левенталь и уважаемый дирижер Евгений Бражник. Это не ремейк знаменитой работы из золотого века Свердловской оперы по которому только может вздыхать нынешний Екатеринбург , а новый спектакль.
Но отмахнуться от старого парфюма не удастся. Как ни крути, но это спектакль не XXI, а XX века — добротный, честный, даже простодушный, без постиндустриальных намеков и подвывихов. И кто хочет, может считать это похвалой, кто хочет — укором. Главным в нем является сценографическая составляющая. Про такие спектакли говорят: «Видно, на что потрачены деньги». Но это тот редкий случай, когда никакого сарказма в этих словах нет. Декораций много, они не бедные, но блистают совсем не рыночной красотой — такой, увы, непривычной на нашей оперной сцене. Они респектабельно и старомодно поскрипывают, на глазах складываются в фирменные левенталевские многоплановые конструкции и застраивают всю сцену до колосников. Имеются: Опера де Пари с фасада и изнутри, Венеция практически в натуральную величину, что-то вроде кунсткамеры с винтажным хайтеком и несколько проигрывающее на фоне этих роскошеств мюнхенское приватное жилище. Чтобы избежать беспечной туристической репортажности, в нагрузку прилагается рефлексивное закулисье современного театра, населенное задумчивыми осветителями и огромных размеров бутафорским Пегасом.
Он то романтически исчезает в световых спецэффектах, то поворачивается к зрителям своей земной изнанкой из металлоконструкций — как-никак в странной, незавершенной опере Оффенбаха речь идет о поэте, мечущемся между искусством и женщинами. Уже давно, надо заметить, в мировой режиссерской практике примиряющим средством для Гофмана служит бутылка или шприц. Но в нашем случае Титель это обстоятельство не акцентирует, и вообще он обошелся без психологических нагнетаний и другой излишне заметной режиссерской активности. Вторым героем постановки следует назвать дирижера Бражника; у него мягко и вдумчиво звучит оркестр, с которым, правда, не всегда сходится хор. Но хор в этой опере не главное. Главное — солисты. Причем их количество не постоянная величина, и ее выбор зависит от возможностей театра. Чем меньше солистов — тем, как это ни странно, круче. Оффенбах написал три довольно разные партии для возлюбленных Гофмана, не исключив, что для всех трех Олимпии с колоратурным сопрано, Джульетты с сопрано драматическим и Антонии — с лирическим найдется одна универсальная исполнительница. И хотя в общемировой практике чаще встречается более человеколюбивый и — как результат — перфектный вариант с тремя разными певицами, отчаянные героини-одиночки периодически тоже находятся не далее как в начале этого московского сезона подобный трюк проделала в ходе концертного исполнения «Сказок Гофмана» Лора Клейкомб.
В труппе Тителя есть немало достойных певиц, которых опера Оффенбаха позволяет обеспечить работой над ролью одной из трех гофмановских избранниц. И это было сделано. Но есть и суперпевица, гордость театра и Москвы Хибла Герзмава, которая готова на большее. Ее версия, где она Олимпия, Джульетта, Антония и до кучи нынешняя зазноба Гофмана Стелла, была премьерной. И, надо признать, Герзмава — еще одна важная составляющая новой постановки. Нельзя сказать, чтобы с непосильной задачей она справилась на сто процентов, но на то задача и непосильная. Вообще-то идеальнее всего ее нежный и теплый голос подходит для Антонии, чахоточной девушки, вслед за матерью гибнущей из-за своей любви к пению. И меньше всего везет при таком раскладе механической кукле Олимпии, с ее стеклянными колоратурами, которые надо бы таким же остреньким, стеклянным голосом и выстреливать. Тем не менее это серьезное свершение и профессиональная работа, в том числе и актерская. Три совершенно разных, крепко слепленных женских типажа в исполнении Герзмавы — это то, что могло конкурировать с декорациями Левенталя.
Дмитрий Степанович, который тоже немного вопреки своим голосовым возможностям, но в рифму Герзмаве, пел партии всех четырех злодеев, как всегда, гротескно актерствовал, но все четыре раза досадно одинаково. Еще один женский голос в этой опере нужен для брючной партии Никлауса: постоянного спутника Гофмана, его друга, советчика, музы или даже безнадежно влюбленной в него подруги смелость этого набора зависит от амбиций режиссера , ровно, но отстраненно спела Елена Максимова. И, наконец, исполнителем собственно заглавной партии поэта Гофмана был молодой, фактурный и голосистый узбекский тенор Нажмиддин Мавлянов, которого все же надо засчитать в будущее театра на Большой Дмитровке, в то время как Хибла Герзмава обеспечивает его настоящее. На самом деле тот свердловский спектакль во время московских гастролей в 1987 году показанный, кстати, на сцене того же МАМТа с нынешним объединены не только персоной режиссера: Александр Титель пригласил теперь еще и обоих своих тогдашних сотрудников — дирижера Евгения Бражника и классика отечественного сценографического искусства Валерия Левенталя. Вместо ностальгического ремейка команда, однако, преподносит практически с чистого листа сделанное произведение, которое балансирует между милым развлечением в духе «Севильского цирюльника» того же Тителя и попыткой, не побоимся этого слова, рефлексии над вопросами совсем уж фундаментального свойства. Либретто оперы Оффенбаха, проведя своего, невсамделишного Гофмана через воспоминания о трех украденных из новелл Гофмана настоящего роковых женщинах, предлагает ему найти утешение в искусстве. Подразумевается, что искусство, персонифицируемое Музой которая притворяется другом Гофмана Никлаусом ,— поэзия, но Александру Тителю и Валерию Левенталю интереснее искусство театра со всеми его традиционными обертонами: высокопарность и суетность, картинность и искусственность, великолепие и мишурность. Именно театр и является сквозной метафорой спектакля, возникающей даже там, где ее настолько артикулированного присутствия и не ждешь.