«На этом помощь Церкви не ограничивается, ― заверил священник Михаил Потокин.

Священник Михаил Потокин и ский были приняты Предстоятелем Японской Автономной Православной Церкви митрополитом Токийским и всея Японии Даниилом и епископом Сендайским Серафимом. «На этом помощь Церкви не ограничивается, ― заверил священник Михаил Потокин.—. Парсуна священника Михаила Потокина. 1:39:26. Смотреть видео онлайн Беседы с батюшкой. Протоиерей Михаил Потокин 8 мая 2023.

Памяти протоиерея Георгия Бреева († 29.04.2020)

| Новости Патриархии | Проект «Епархия»
Беседы с батюшкой. Протоиерей Михаил Потокин. 7 августа 2023
Потокин Михаил Александрович, протоиерей
Беседы с батюшкой. 5 июля 2022. Протоиерей Михаил Потокин - видео

Русская Церковь 90-х: период романтического православия (5)

О социальном служении Церкви размышляет протоиерей Михаил Потокин, председатель Комиссии по церковной социальной деятельности при Епархиальном Совете На эти и другие вопросы "" ответил председатель епархиальной комиссии Москвы по социальному служению, священник Михаил Потокин. Протоиерей Михаил Потокин, настоятель храма Святых Мучеников Флора и Лавра на Зацепе, председатель Отдела по социальному служению Московской городской епархии, был сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». новое видео: Беседы с батюшкой. Протоиерей Михаил Потокин. Священник Антоний Русакевич.

Беседы с батюшкой. Протоиерей Михаил Потокин 8 мая 2023

Мы делаем свое дело и общаемся не с бумагами, а с каждой человеческой жизнью, и заботимся о личности. Для меня здесь нет никакого совпадения, потому что я давно участвую в заботе о брошеных детях и вижу, как развивается процесс. Ранее представители Церкви по-разному высказывались о «законе Димы Яковлева». Например, протоиерей Всеволод Чаплин поддержал запрет на усыновление российских сирот в США, сказав, что это в большинстве случаев означает «невозможность получить истинно христианское воспитание, а значит, отпадение от Церкви и от дороги в вечную жизнь, в Божье Царство».

Председатель Синодального отдела по благотворительности и социальному служению епископ Пантелеимон Шатов высказался сдержанно, подчеркнув, что запрет на усыновление сирот за рубеж налагает на всех россиян ответственность за их воспитание. Председатель Синодального информационного отдела РПЦ Владимир Легойда подчеркивал, что регламентировать усыновление нужно «не в рамках политического противостояния с американской администрацией, но исключительно в интересах российских детей».

Глас 8-й.

Скачать Беседы с батюшкой. Свобода воли. Священник Михаил Проходцев.

От 17 июня 2019. От 28 мая 2019.

Что должен знать священнослужитель о психических заболеваниях? Эти и другие вопросы обсудили на круглом столе в Научном центре психического здоровья в Москве. На встрече присутствовали священнослужители, окормляющие психиатрические учреждения, настоятели московских храмов, руководители и сотрудники Центра. Участники обсудили взаимодействие священнослужителей и врачей-психиатров в деле помощи людям, страдающим психическими заболеваниями. Служить в нем стали священнослужители, прошедшие специальную подготовку по психиатрии, и эта традиция сохранилась до сих пор.

Здесь считают: вера помогает исцелиться. Поэтому сотрудничество психиатров и священников в деле помощи людям, страдающим душевными недугами, очень важно», — сказал заместитель директора НЦПЗ по развитию и инновационной деятельности, профессор, доктор медицинских наук Василий Каледа. Главный вопрос, который интересовал священнослужителей: как определить, что человеку, который обратился в храм, нужна не только духовная, но и психиатрическая помощь? Но как определить, что душу этого человека нужно лечить не только Таинствами, но и направить его для получения медицинской помощи?

Но и дел без веры недостаточно. Есть такая фраза: «вера, действующая любовью». У человека есть потребность выразить свою веру в делах любви. И одно из этих дел — дело милосердия. Это один из важнейших способов выражения веры и служения Богу и ближнему. Сейчас многие хотят участвовать в жизни Церкви, а участвовать в службе — петь, читать — не все могут. Но богослужение не заканчивается храмом и молитвами. Для многих прихожан богослужение — это служение ближнему через дела милосердия. Вообще говоря, богослужением может быть вся жизнь человека. Человек, который вверяет себя Богу, — воин Христов — Есть люди нецерковные, которые тоже служат ближнему, — те же волонтеры. Они делают это от избытка свободного времени? Вопрос в том, кто верит, а кто — нет. Я вам могу такой пример привести: родители дали денег, и вы раздали их нищим. И вы можете думать, что раздали ваши собственные деньги, но они были вам даны. Для верующего источник добра в человеке — Бог, а не сам человек. И это наша антропология, природа. Бог вдохнул дух в человека, ему была дана свобода и многое другое, в том числе способность делать добрые дела. Для христианина — это дар Божий. А еще это сослужение Богу, участие в Его служении, в Его общем попечении о мире. Человек, который вверяет себя Богу, — воин Христов. Для человека неверующего — это его личная инициатива, не связанная ни с кем, только с его желанием, потребностью в добрых делах, он делает это от себя. В чем тут опасность? Часто добрые дела ведут человека к тщеславию. Это, конечно, не значит, что всякий, кто делает доброе дело, склонен к тщеславию, но для человека верующего тщеславие еще хуже, чем если никаких добрых дел не делать. Что вы об этом думаете? Как функция — это действительно дело государства, но как движение сердца — традиционное дело Церкви. Еще у апостолов была общая казна, из которой они помогали нищим. Сейчас пожертвования, которые принимает Церковь, направляются на различные служения, в том числе на социальное. Люди помогают не только деньгами, при этом мы не обязываем прихожан оказывать помощь. Когда человек говорит: «Я хочу помочь» — это не функция, а свободное желание сделать что-то для ближнего. Мы ему отвечаем: «Посмотри, будут ли у тебя силы. У тебя работа, семья». Если человек отвечает: «Да, я все рассчитал. У меня хватит времени», — то мы благословляем. В каждом приходе Москвы есть социальные работники, которые помогают соединить тех, кто хочет помочь, с теми, кто в этой помощи нуждается. И те, и другие — ищут встречи. И если просящий и просимый встречаются, то один другому служит, и через это получается служение церковное. Например, одинокую бабушку в моем приходе опекают ее соседи. Есть городские проекты, в которых мы участвуем, например, посещаем социальные учреждения, приглашаем туда добровольцев из Церкви, как мы говорим, «окормляем». В некоторых учреждениях есть храмы. Чем больше будет разной помощи — тем больше людей ее получат — Вы видите отличия в работе церковных, светских и государственных служб помощи? В светской практике тот же соцработник оказывает перечень услуг, за который государство платит. Мы можем выходить из этого перечня. Много таких вопросов по медицине. Вдруг потребовалась крупная сумма денег, а человеку некогда узнать, объяснить, подать документы. Люди обращаются в службу «Милосердие» и просто в Церковь — за сбором средств на операцию, лечение за рубежом. И тут мы тоже сотрудничаем с государством, с городскими властями — в части случаев можно сделать операцию в России, но человек просто не знает об этом. Тогда мы помогаем оформить бумаги, чтобы он, например, попал в квоту. Когда операция только платная, «Милосердие» подключается — на сайте можно найти список людей, кому нужна помощь на дорогостоящую операцию.

Потокин протоиерей

А вот именно на столик, так называемый канун, где священник совершает панихиду, литию, как правильно ставить свечу? Протоиерей Михаил Потокин и Константин Титов. Aug 4, 2018. Протоиерей отец Михаил Потокин. По мнению Потокина, в День Пантелеймона тем, кто прошёл вакцинацию, можно попросить о правильном действии лекарства, а тем, кто только планирует привиться, стоит помолиться об отсутствии побочных эффектов и осложнений.

Другие истории

ОТВЕТ СВЯЩЕННИКА. ПРОТОИЕРЕЙ МИХАИЛ ПОТОКИН И ИЕРЕЙ ВЛАДИМИР ТОГОТИН
«Почему мы ждем похвалы и хорошо ли это?». Иван Крошкин, Надежда Смирнова, о. Михаил Потокин
Jon Stewart Slams Media for Breathless Trump Trial Coverage | The Daily Show
Священник и психиатр — опыт взаимодействия
Правящий архиерей временно управляющий епархией митрополит Нижегородский и Арзамасский Георгий

Беседы с батюшкой 2023

Я вам приведу пример. Очи могут быть только у человека, глаза могут быть у человека, у рыбы, и у мухи глаз может быть, да, а очи - только у человека. Поэтому здесь вот, скажем, молитва - она связана с определенной поэзией, с определенной… с определенным настроением внутренним, да? Как вот перевод Шекспира, да? Вы можете взять пастернаковский перевод, да, его прекрасно читать. Вы читаете, прямо наслаждаетесь. Другой перевод возьмешь - ну, и не лежит, то есть и бы не читал бы Шекспира, да, даже вообще. Что, в чем дело?

Вопрос перевода очень непростой. Если мы с вами посмотрим перевод Библии на русский язык, так называемый Синодальный перевод, много лет делался в XIX веке, сравнивались источники, сравнивались тексты, то есть это процесс не одного года. Безусловно, я думаю, что такой процесс можно начать когда-то, и если Церковь будет обладать потенциалом, достаточным, чтобы провести этот перевод, не потеряв при этом ни качества службы, ни поэзии, ни глубины молитвы, да, то есть, точность слова не потеряв, тогда да. Если мы берем… так сказать, беремся упрощать, вы же понимаете, упрощать нельзя, ни в науке, ни в религии, ни в искусстве. То, что есть, мы должны, так сказать, да, постараться перевести так, чтобы это не было упрощением. Это было бы, ну, новым… Так же, как и перевод: если вы знаете, перевод же - это не точное воспроизведение того, что там. Если мы возьмем кальку слов, и там есть английские выражения, такие, которые… Да, это будет смешно.

Ведущий : Перевод - это донесение смыслов адекватными средствами. Давайте теперь про стояние на ногах. Михаил Потокин : Стояние на ногах, да. Стояние на ногах - ну, это традиция Русской Церкви, что у нас богослужение происходит стоя. В каком-то смысле вот есть люди пожилые… Но сейчас, кстати, лавочки в церкви стоят, и даже, я знаю, некоторые храмы православные в Москве, где тоже стульчики установили уже рядами. Ну, не в центре самом, а сбоку там, но стоят. Понимаете, для пожилого человека иногда хорошо посидеть, и, в общем-то, я думаю, что здесь нет никакой преграды, если человек плохо себя чувствует, там, или инвалид, или ему трудно.

Речь идет … Я всегда сам себе задавал этот вопрос, думал, как мне ответить на него. Вы знаете, когда это я ходил еще, там, давно в храм Иоанна Предтечи на Красной… на Красной Пресне, это было еще советское время, и вот это были люди такие, там, среди прихожан, которые вот любили молиться. И это было видно, вот, ну, знаете, не по лицу, не по… как… как они крестятся. Знаете, вот та же молитва - мы можем почувствовать ее, то есть человек, который так молится, с ним рядом не сядешь. Вот я вам хочу сказать, вот вы придите, скажем… Ну представьте себе, ну, плохая ситуация, ну, неважно, вот там отпевание, да, человек умер, все стоят, родственники все. Почему они стоят? Не потому, что они не хотят сидеть, а потому, что в их в позе вот этой выражение скорби, скорби, вот уважение к близким умершего, да?

То есть, если вдруг один придет, и все остальные стоят, а он придет и сядет, да, а все остальные родственники стоят, сможет он спокойно так сделать? Я думаю, нет. Он должен… То есть поза иногда выражает наше отношение. Вот поза скорби, стоя, вот рядом со скорбящим человеком ты вдруг сел, да, а он стоит, у него вот вся душа его напряжена, он весь вот в этом вот переживании своего горя. Как ты рядом с ним сядешь? Нет, ты пойдешь и встанешь рядом, скажешь: «Друг, мне тяжело, но я буду рядом с тобой стоять». Ведущий : А если у вас в храме, там, не бабушка, а Константин захочет присесть на скамейку, его кто-нибудь прогонит со скамейки, запретит ему сидеть?

Михаил Потокин : Нет, почему? Не прогонит, я надеюсь. Ведущий : То есть можно сидеть, если очень… если… если уж очень хочется? Михаил Потокин : Можно сидеть, да, можно сидеть. Мало того, да, люди приходят иногда, там, кто-то посидит, кто-то выйдет даже из храма. Я, честно говоря, сам, когда начинал в храм ходить, мне трудно было стоять на службе. Я был молодой еще, и я удивлялся: бабушки стоят, как свечи, она стоит всю службу.

Константин Титов : Натренированные. Ведущий : Опыт. Константин Титов : Опыт. Михаил Потокин : Да. А я… а я… Через полчаса у меня начала болеть голова, там, спина и… и все это было, понимаете… И у меня это прошло, что называется, как если по-врачебному, когда я сам стал участвовать в службе, когда я стал, ну, немножко, так сказать, стал понимать молитвы, там, это, понимаете? То есть здесь тоже вопрос какого-то вот, ну, внутреннего состояния. Что-то внутри меняется, я уже как бы, ну, в другом… по-другому это воспринимаю.

Поэтому здесь тоже это важно. Но я считаю, что запрещать сидеть все равно нельзя, особенно людям больным, там, пожилым и так далее. Но делать из этого как бы тоже общее тоже не следует. И я думаю, что должен быть выбор: кто-то хочет присесть - он может присесть, и мы его не осуждаем, и он так же участвует в службе, как все остальные. Ведущий : Вы упомянули католиков. Я знал одного католика, бразильца, который стал православным, и, рефлексируя на тему, почему он раньше, ну, какую-то часть службы сидел… Они же тоже, католики, не все время сидят, они очень часто на колени встают на эти приступочки. Михаил Потокин : Ну, там, да, есть определенные моменты.

Ведущий : И встают на молитвы на особенные. Константин Титов : В определенное время, да. Михаил Потокин : В определенное время. Ведущий : Да. Ну, этот католик сказал очень интересную вещь. Он сказал: «Христос за меня распялся на кресте. Что же, я не постою два часа на ногах за Него на службе?

Константин Титов : Да. Ведущий : Когда один человек приходит исповедоваться к другому, такому же грешному. Я так прямо, я правильно Вашу мысль понимаю? Константин Титов : Да, но, во-первых, я все-таки считаю, что человек - он пришел на этот мир для любви, для созидания и для наслаждения этой жизнью, этой красотой, о которой говорил Михаил Александрович, да, о вот этих всех вот наивысших смыслах. А все-таки Церковь - она нас постоянно призывает к какому-то… прививает нам некое чувство вины, покаяния: «Покайся, ты вот грешный, нужно каяться, нужно постоянно чувствовать себя виноватым». Это тоже не совсем, мне кажется, правильно. Это претит.

И потом, даже если человек совершил какой-то грех, но его же исповедует ведь тоже… тоже грешный священник, да, который тоже мог и нарушить пост, и сквернословить, и что-то, там, не так подумать, и позавидовать, потому что человек пришел к человеку. Просто один человек, ну, так скажем, он прихожанин, а другой имеет некое право, данное, опять же, людьми, да, одев определенные одежды. Поэтому здесь очень трудно говорить об этом, тем более, памятуя советское время, да, когда священники… ну, был такой период в Русской Православной Церкви, которые служили Комитету государственной безопасности и, к сожалению, отдавали информацию туда, куда не нужно, и в этом было некое разочарование. Вот этих вот два аспекта. Ведущий : Ну, есть, есть такая картина мира, да. Отец Михаил? Михаил Потокин : Ну, Вы знаете, как, я Вам хочу сказать, что, во-первых, Таинство Исповеди все-таки совершается между человеком и Богом.

Почему… Константин Титов : Тогда зачем нужен священник? Михаил Потокин : Священник - это свидетель. То есть, понимаете, как, ну, это как бы вот то, о чем нам говорит таинство. Что же на самом деле происходит? Конечно, понимаете, есть вещи, которые, я считаю, мы можем исправить сами, вот. То есть, если я обидел человека, конечно, лучше прийти к нему и сказать «прости». Я считаю, лучше нет, и я при этом… ну, если я искренен буду.

Но есть вещи, которые мы не можем исправить, которые уже… Ну, вот время назад не вернешь, понимаете? И тогда действительно, если я человек, ну, честный, я встаю… я встаю перед своей совестью, и меня, так же, как и вас, обличает она, что где-то я… Даже, вы знаете, ну, есть понятие, там, какой плохой поступок, а есть понятие - не сделать хорошего. Вот человеку плохо - ты прошел мимо. Ну, торопился ты, ну, на работу шел, ну, неважно. Грязный он, там, бомж, может, пьяный - ну, не подошел, не поднял, не поинтересовался. А потом, когда ты уже ушел, вот тут совесть тебя догоняет и говорит: «Милый мой, а вдруг он замерзнет? А вдруг… Ну хорошо, пускай он пьяный, там, но имеешь ты право судить…» Константин Титов : Михаил Александрович, но это, извините, напоминает, когда учитель отчитывает ученика.

Но учитель - он… он опытный, он старше, ученик маленький, и его как бы… Все-таки священники, бывает, ведь могут и поругать, и отчитать. Михаил Потокин : Но священник… священник… священник… Ведущий : Нет, то, о чем говорит отец Михаил, я так понимаю, это вопрос человека к себе, то есть со стороны совести, а не то, что священник так говорит человеку. Константин Титов : Нет, вы понимаете, я… я все-таки… Михаил Потокин : Сама исповедь, да, сам… сам… сам ход исповеди… Я понял Ваш вопрос, да, простите. Просто я немножко по-другому начал отвечать. Да, действительно, есть вот такое неверное понимание, и со стороны исповедующего, и со стороны священника, да? Священник не имеет права отпускать грехи, потому что он сам грешник, Вы правы. Константин Титов : Конечно, конечно.

Это человек. Михаил Потокин : Он не имеет права такого. Даже, мало того, когда Христос говорил, что Он имеет право отпускать грехи, Его хотели убить за это, потому что «Ты, - говорят, - богохульник, только Бог может отпускать грехи». Священник поэтому никоим образом грехи не отпускает. Что касается советов священников, здесь, конечно, вот и, ну, скажем так, все зависит все-таки от того, как священник… насколько у него есть такт и понимание таинства. Если он понимает таинство верно, то его советы никогда не будут навязчивыми и никогда не будут… Если человек спросит у него совета, он ответит, но никогда не будет нравоучения, потому что это, конечно, неверное понимание исповеди. Священник - не учитель человеку, он ему друг, понимаете?

Что такое друг? Друг - это значит человек… Константин Титов : Но получается, что человек, извините, человеку разрешает отпустить этот грех. А где здесь Бог в этой ситуации? Михаил Потокин : Нет-нет-нет, человек… Константин Титов : Вам же не приходит информация: одному отпустить грех, а другому - нет. Вы же эту информацию не считываете. Михаил Потокин : Нет-нет-нет. Человек человеку… Грех отпускает Бог.

Ведущий : А что делает священник? Константин Титов : Что делает священник в этот момент? Михаил Потокин : Нет, подождите, я вам хочу объяснить, подождите. Священник, когда он… человек ему исповедуется, он читает ему разрешительную молитву и все, вот. Дальше все зависит от степени искренности самого человека. Если он искренне пришел к Богу, ему грех отпускается Богом. И причем признаком этого является то, что он больше не грешит.

Константин Титов : А может быть так, что священник отпустил грех, а Бог не… не отпустил? Где информация к священнику? Михаил Потокин : Не… не… не… Нет, секундочку. Может быть так, что священник прочитал молитву, но грех не отпущен. У нас много, часто… Вот в 90-е годы, я помню, слышал такое: вот, бандиты, придут они, там, нахулиганят, там, может, даже кого-то убьют, потом придут в церковь, покаются, им Бог все… им священник все отпустит. Как-то легко так: вот убил человека, потом пришел, два слова сказал - и все. Нет, не легко.

Константин Титов : Михаил Александрович, но мы… но мы в XXI веке, мы же понимаем, что у Вас, как, так сказать, посредника, нет никакого средства связи с Богом. Михаил Потокин : Я не посредник. Ведущий : Вот давайте… дайте Михаилу, да, договорить. Я вам хочу сказать, священник, скорее, больше похож на друга, должен быть другом вам, другом по несчастью, понимаете? Вот есть такое, как, знаете, болезни… Ведущий : То есть во время исповеди, Вы имеете в виду? Михаил Потокин : Да-да. Вот больные диабетом - они объединяются в одно сообщество, а больные, там, еще чем-то - в другое сообщество, и они друг с другом общаются.

Вот мы с вами, как больные, вместе. Мы соединены. Священнику дана вот определенная, ну, возможность, скажем, да, совершать таинство, но это таинство - оно совершается тогда, когда человек искренен настолько и настолько глубоко раскаивается в этом, а это может видеть не священник, а только Бог, потому что это внутри вас. Что делает священник? Священник поставлен Богом затем, чтобы вот формальную, вот эту вот внешнюю сторону, да, мы с вами, так сказать, пришли, человек мог сказать слово. Но сказать кому, да? Сказать, вот через священника обратиться к Богу.

Почему важна публичность? Я вам хочу сказать, в первые века вообще исповедовались публично, без священника. Как делали? Выходили перед всей общиной и говорили свои грехи. И вот тогда в большинстве случаев человек переставал грешить, потому что ему было стыдно. Ну, представьте себе, прийти и вот вывернуть все свое. И исповедовала тогда, собственно, община.

То есть человек раскаялся, и это покаяние его принимало все Тело Христово. Все… все его друзья, его близкие, с кем он знал, там, все его село, где он жил, - они все слышали его, да, и они, так сказать… И это было для человека целительным, вот. Сейчас таинство исповеди - оно сократилось, двое только в нем участвуют: священник и человек, да? На самом деле, вот правильно, Иоанн Кронштадтский когда исповедовал, он исповедовал - люди говорили грехи свои вслух, как в первые века, выкрикивали грехи. Они хотели от них избавиться, понимаете? Если вещи, например, там, ну вот вы знаете, пьянство, например, да, когда человек сам замучен им, он замучился уже, но он не может с собой справиться, да? Ему, так сказать, вот своего покаяния недостаточно.

Ему недостаточно прийти и себе сказать: «Все, я, там, с такого-то дня я бросаю пить, я больше не буду пить», - и так далее. Он сто раз уже себе это говорил, и сто раз у него не выходило. Что делать? А вот как раз, когда публичная исповедь или беседа, да, откровение - оно совершенно другую силу имеет. Ведущий : То есть, иными словами, ответ на вопрос Константина, откуда Вы получаете информацию, в том, что Вы вообще никакую информацию ниоткуда не получаете? Михаил Потокин : Информация… информация от Бога идет человеку непосредственно. Константин Титов : Связи с Богом у Вас нету?

Связи с Богом у Вас нет? Михаил Потокин : Связь с Богом у меня есть так же, как и у всех, вот, но она личная, связь, она не связь по поводу кого-то другого. Она… Есть действительно духовники, которые были когда-то вот, и сейчас, наверное, есть, может быть, где-то они, которые имели, ну, непосредственное знание по отношению к людям. То есть что человек… что человеку… будущее знали, прозорливость, такое свойство, да? Но этим обладают единицы. Это единицы обладают таким, да? В основном, священник, конечно, не… не прозорливец, поэтому он не знает ни будущего, ни прошлого, и даже часто и не знает настоящего.

Правду вы говорите или нет, я не знаю. Константин Титов : У меня еще есть один тезис, если позволите. Вот получается, что если человеку что-то накипело, он считает, что он сделал что-то плохое, то на Западе модно ходить к психоаналитику, психологу, да? А у нас пошел к другу, взял бутылку водки, поговорил, стало легче, выговорился, может быть, даже покаялся там прямо и… и перед Богом. Ну, мы такое, в физическом смысле слова. Ведущий : У него нет… нет посреднической функции. Михаил Потокин : Прозорливости, да, скорее.

Связь-то есть, потому что Богом назначен священник. Константин Титов : Да, да, мы… Да, но Вы поняли, о чем я. Получается, что здесь священник выступает в качестве психотерапевта, вот такого некоего успокоителя, функция такая больше психотерапевтическая. Михаил Потокин : Нет, нет, вот как раз… вот наоборот как раз. Ведущий : Давайте дадим ответить отцу Михаилу.

Но мы с вами, да, и те некоторые вещи мы с вами не можем… не можем принять. Константин Титов : Михаил Александрович, а зачем… а зачем для этого человеку нужен священник и поход в храм, если есть близкие люди, есть, там, родители, есть сестры, братья, да, какие-то близкие друзья, которые, мне кажется, с точки зрения психотерапевта тоже неплохо поработают, успокоят, пригреют, приласкают? Михаил Потокин : Вы знаете, ну, кому-то… кому-то поможет друг, кому-то поможет семья, ну, а кому-то поможет церковь. Человек, когда приходит в церковь, все-таки здесь нечто иное происходит, то есть он… Константин Титов : То есть церковь - она не для всех? Михаил Потокин : Нет, не… не для всех. Просто, ну, есть разные люди, по-разному они относятся к церкви, по-разному открываются, понимаете, ведь человек должен открыться. Открыться непросто. Если я открылся кому-то, значит, я беззащитный перед ним. Вот я пришел к другу, открылся ему, а друг меня не понял - это страшное дело. Константин Титов : Михаил Александрович, но… но мир… но мир уязвим. Мир тоже не без добрых людей , и открыться совершенно чужому человеку… Вот я прихожу в храм, вижу перед собой мужчину, да, который, ну, так вот одет соответствующе, вот, и вдруг я буду ему изливать свою душу, понимаете? Почему человек должен изливать душу чужому… чужому, в общем-то, мужчине? Ведущий : Ну, Вы не должны, наверное, это все-таки делать. Почему в храме должно стать легче? Мне кажется, легче становится только… только в кругу семьи. Михаил Потокин : Я думаю, что мы… мы… мы не к мужчине приходим в храм, мы приходим к Богу, да? И это есть акт нашей веры, то есть мы… мы верим в то, что вот за храмом, за мужчи… за всеми богослужениями стоит лично Бог, Он. Я, может быть, Его плохо знаю, плохо понимаю, но я пришел вот, так сказать, с желанием с Ним говорить, с Ним беседовать, да, с Ним, не со священником. Я вам даже больше скажу: я всегда думаю о том, что ни один человек не ходит в храм ко мне. Они все пришли к Богу, Он их позвал, Он их привел сюда. Священник, вот мужчина с бородой, да, это только проводник, это человек, который вот… который поможет там где-то, там, если, там, на ступенечку подняться. Вот тяжело человеку самому - дай руку, тебя поддержу, но не более того. Константин Титов : Мне кажется, общение с Богом - это очень интимный, личный акт. Михаил Потокин : Да, интимный личный акт, да. Константин Титов : То есть… то есть человек может выйти в поле, в чисто поле, поднять руки к небесам и поговорить с Богом, попросить Его о чем-то, попросить какого-то, не знаю, там, смирения, успокоения какого-то. Зачем для этого нужно идти в храм и к священнику? Этот вот вопрос, который тоже меня очень волнует. Михаил Потокин : Ну, Вы знаете, этот вопрос… вопрос уже - он такой… Понимаете, храм все-таки - это место молитвы, и в этом смысле молитва - она, ну, некое… некое состояние человека, да? Она его меняет, вот, и меняет определенным образом, потому что человек, когда молится, он… И, вообще-то говоря, храм - это дом молитвы, то есть место, где молятся, понимаете? Если в поле трактор пашет, там, люди ходят, там, еще куда-то по своим делам, то сюда люди пришли молиться, пришли молиться, и здесь, как бы вот это действительно важно, что здесь ничем другим ты не занят. Вот ты пришел, и ты встал, так сказать, и хочешь Бога услышать. Ведущий : Это программа «Не верю! Это программа «Не верю! Константин Титов : В качестве обывателя могу сказать, что, когда приходишь в храм, слушаешь Литургию, она все-таки вещается на старославянском, непонятном для современного человека , языке. Особенно, если это придет, там, молодой человек, он ничего не поймет, что вы, священники, там хотите донести до него. Это первое, да? И все-таки в православных храмах нужно стоять. Кто-то после работы, устал, кто-то болен, кто-то по возрасту, понимаете, но неприлично вроде бы как в храме сидеть, хотя в некоторых храмах есть лавочки. Вот я, допустим, когда бываю в Европе, я захожу в католические храмы , иногда просто как в музей, иногда, может быть, и… и пообщаться с… с высшими смыслами. Но мне приятно то, что там можно сесть посидеть, что там играет приятная музыка, что там все-таки говорят на английском языке для англоязычных, так скажем, граждан, и там все ясно и понятно. У нас, мне кажется, вот Русская Православная Церковь - как-то вот она застыла в той древности. И… и нужно вот воспринимать сигналы времени, и нужно как-то пытаться донести своим братьям, вашему сообществу, о том, что надо быть более современными, более понятными, более доступными, чтобы вас услышали. Ведущий : Ну, отец Михаил? Михаил Потокин : Ну, Вы знаете, как, я начну по порядку. Ну, во-первых, церковнославянский язык , который у нас за богослужением используется, он все-таки близок к русскому. Нельзя сказать, что он всем понятен, нельзя сказать, что легко его как бы воспринять, но нельзя сказать, что он так далек, скажем, как латынь для германцев, потому что, ну, другие корни языка совсем. Почему протестантизм возник, так сказать, на немецкоязычной почве? Он имел то… и в северных странах, там, в Норвегии, там, и так далее? Потому что латынь, на которой, собственно, шло богослужение в Католической Церкви, она далека совсем от… Константин Титов : Понимаете, болгарский язык тоже похож на русский, но… но очень некомфортно… Ведущий : Давайте дадим отцу Михаилу закончить. Михаил Потокин : Я просто по поводу языка. Ну, во-первых, он не… не слишком сильно далек, хотя, конечно, ну, скажем, он процентов на 60 понятен, на 40 непонятен. Вопрос этот не первый раз возникал. Даже вот в Собор 1917-1918 года было включено обсуждение, вопрос на… переход на современный русский язык. То есть это не то, что Церковь отвергает это целиком, но это должен быть, как бы это сказать… Это нужно сделать действительно так, чтобы не повредить богослужение, потому что богослужение все-таки, молитва - это есть не просто вот некий текст. Это есть поэзия, это есть внутреннее. То есть, понимаете, слово - оно как математика, слово очень точное. Я вам приведу пример. Очи могут быть только у человека, глаза могут быть у человека, у рыбы, и у мухи глаз может быть, да, а очи - только у человека. Поэтому здесь вот, скажем, молитва - она связана с определенной поэзией, с определенной… с определенным настроением внутренним, да? Как вот перевод Шекспира, да? Вы можете взять пастернаковский перевод, да, его прекрасно читать. Вы читаете, прямо наслаждаетесь. Другой перевод возьмешь - ну, и не лежит, то есть и бы не читал бы Шекспира, да, даже вообще. Что, в чем дело? Вопрос перевода очень непростой. Если мы с вами посмотрим перевод Библии на русский язык, так называемый Синодальный перевод, много лет делался в XIX веке, сравнивались источники, сравнивались тексты, то есть это процесс не одного года. Безусловно, я думаю, что такой процесс можно начать когда-то, и если Церковь будет обладать потенциалом, достаточным, чтобы провести этот перевод, не потеряв при этом ни качества службы, ни поэзии, ни глубины молитвы, да, то есть, точность слова не потеряв, тогда да. Если мы берем… так сказать, беремся упрощать, вы же понимаете, упрощать нельзя, ни в науке, ни в религии, ни в искусстве. То, что есть, мы должны, так сказать, да, постараться перевести так, чтобы это не было упрощением. Это было бы, ну, новым… Так же, как и перевод: если вы знаете, перевод же - это не точное воспроизведение того, что там. Если мы возьмем кальку слов, и там есть английские выражения, такие, которые… Да, это будет смешно. Ведущий : Перевод - это донесение смыслов адекватными средствами. Давайте теперь про стояние на ногах. Михаил Потокин : Стояние на ногах, да. Стояние на ногах - ну, это традиция Русской Церкви, что у нас богослужение происходит стоя. В каком-то смысле вот есть люди пожилые… Но сейчас, кстати, лавочки в церкви стоят, и даже, я знаю, некоторые храмы православные в Москве, где тоже стульчики установили уже рядами. Ну, не в центре самом, а сбоку там, но стоят. Понимаете, для пожилого человека иногда хорошо посидеть, и, в общем-то, я думаю, что здесь нет никакой преграды, если человек плохо себя чувствует, там, или инвалид, или ему трудно. Речь идет … Я всегда сам себе задавал этот вопрос, думал, как мне ответить на него. Вы знаете, когда это я ходил еще, там, давно в храм Иоанна Предтечи на Красной… на Красной Пресне, это было еще советское время, и вот это были люди такие, там, среди прихожан, которые вот любили молиться. И это было видно, вот, ну, знаете, не по лицу, не по… как… как они крестятся. Знаете, вот та же молитва - мы можем почувствовать ее, то есть человек, который так молится, с ним рядом не сядешь. Вот я вам хочу сказать, вот вы придите, скажем… Ну представьте себе, ну, плохая ситуация, ну, неважно, вот там отпевание, да, человек умер, все стоят, родственники все. Почему они стоят? Не потому, что они не хотят сидеть, а потому, что в их в позе вот этой выражение скорби, скорби, вот уважение к близким умершего, да? То есть, если вдруг один придет, и все остальные стоят, а он придет и сядет, да, а все остальные родственники стоят, сможет он спокойно так сделать? Я думаю, нет. Он должен… То есть поза иногда выражает наше отношение. Вот поза скорби, стоя, вот рядом со скорбящим человеком ты вдруг сел, да, а он стоит, у него вот вся душа его напряжена, он весь вот в этом вот переживании своего горя. Как ты рядом с ним сядешь? Нет, ты пойдешь и встанешь рядом, скажешь: «Друг, мне тяжело, но я буду рядом с тобой стоять». Ведущий : А если у вас в храме, там, не бабушка, а Константин захочет присесть на скамейку, его кто-нибудь прогонит со скамейки, запретит ему сидеть? Михаил Потокин : Нет, почему? Не прогонит, я надеюсь. Ведущий : То есть можно сидеть, если очень… если… если уж очень хочется? Михаил Потокин : Можно сидеть, да, можно сидеть. Мало того, да, люди приходят иногда, там, кто-то посидит, кто-то выйдет даже из храма. Я, честно говоря, сам, когда начинал в храм ходить, мне трудно было стоять на службе. Я был молодой еще, и я удивлялся: бабушки стоят, как свечи, она стоит всю службу. Константин Титов : Натренированные. Ведущий : Опыт. Константин Титов : Опыт. Михаил Потокин : Да. А я… а я… Через полчаса у меня начала болеть голова, там, спина и… и все это было, понимаете… И у меня это прошло, что называется, как если по-врачебному, когда я сам стал участвовать в службе, когда я стал, ну, немножко, так сказать, стал понимать молитвы, там, это, понимаете? То есть здесь тоже вопрос какого-то вот, ну, внутреннего состояния. Что-то внутри меняется, я уже как бы, ну, в другом… по-другому это воспринимаю. Поэтому здесь тоже это важно. Но я считаю, что запрещать сидеть все равно нельзя, особенно людям больным, там, пожилым и так далее. Но делать из этого как бы тоже общее тоже не следует. И я думаю, что должен быть выбор: кто-то хочет присесть - он может присесть, и мы его не осуждаем, и он так же участвует в службе, как все остальные. Ведущий : Вы упомянули католиков. Я знал одного католика, бразильца, который стал православным, и, рефлексируя на тему, почему он раньше, ну, какую-то часть службы сидел… Они же тоже, католики, не все время сидят, они очень часто на колени встают на эти приступочки. Михаил Потокин : Ну, там, да, есть определенные моменты. Ведущий : И встают на молитвы на особенные. Константин Титов : В определенное время, да. Михаил Потокин : В определенное время. Ведущий : Да. Ну, этот католик сказал очень интересную вещь. Он сказал: «Христос за меня распялся на кресте. Что же, я не постою два часа на ногах за Него на службе? Константин Титов : Да. Ведущий : Когда один человек приходит исповедоваться к другому, такому же грешному. Я так прямо, я правильно Вашу мысль понимаю? Константин Титов : Да, но, во-первых, я все-таки считаю, что человек - он пришел на этот мир для любви, для созидания и для наслаждения этой жизнью, этой красотой, о которой говорил Михаил Александрович, да, о вот этих всех вот наивысших смыслах. А все-таки Церковь - она нас постоянно призывает к какому-то… прививает нам некое чувство вины, покаяния: «Покайся, ты вот грешный, нужно каяться, нужно постоянно чувствовать себя виноватым». Это тоже не совсем, мне кажется, правильно. Это претит. И потом, даже если человек совершил какой-то грех, но его же исповедует ведь тоже… тоже грешный священник, да, который тоже мог и нарушить пост, и сквернословить, и что-то, там, не так подумать, и позавидовать, потому что человек пришел к человеку. Просто один человек, ну, так скажем, он прихожанин, а другой имеет некое право, данное, опять же, людьми, да, одев определенные одежды. Поэтому здесь очень трудно говорить об этом, тем более, памятуя советское время, да, когда священники… ну, был такой период в Русской Православной Церкви, которые служили Комитету государственной безопасности и, к сожалению, отдавали информацию туда, куда не нужно, и в этом было некое разочарование. Вот этих вот два аспекта. Ведущий : Ну, есть, есть такая картина мира, да. Отец Михаил? Михаил Потокин : Ну, Вы знаете, как, я Вам хочу сказать, что, во-первых, Таинство Исповеди все-таки совершается между человеком и Богом. Почему… Константин Титов : Тогда зачем нужен священник? Михаил Потокин : Священник - это свидетель. То есть, понимаете, как, ну, это как бы вот то, о чем нам говорит таинство. Что же на самом деле происходит? Конечно, понимаете, есть вещи, которые, я считаю, мы можем исправить сами, вот. То есть, если я обидел человека, конечно, лучше прийти к нему и сказать «прости». Я считаю, лучше нет, и я при этом… ну, если я искренен буду. Но есть вещи, которые мы не можем исправить, которые уже… Ну, вот время назад не вернешь, понимаете? И тогда действительно, если я человек, ну, честный, я встаю… я встаю перед своей совестью, и меня, так же, как и вас, обличает она, что где-то я… Даже, вы знаете, ну, есть понятие, там, какой плохой поступок, а есть понятие - не сделать хорошего. Вот человеку плохо - ты прошел мимо. Ну, торопился ты, ну, на работу шел, ну, неважно. Грязный он, там, бомж, может, пьяный - ну, не подошел, не поднял, не поинтересовался. А потом, когда ты уже ушел, вот тут совесть тебя догоняет и говорит: «Милый мой, а вдруг он замерзнет? А вдруг… Ну хорошо, пускай он пьяный, там, но имеешь ты право судить…» Константин Титов : Михаил Александрович, но это, извините, напоминает, когда учитель отчитывает ученика. Но учитель - он… он опытный, он старше, ученик маленький, и его как бы… Все-таки священники, бывает, ведь могут и поругать, и отчитать. Михаил Потокин : Но священник… священник… священник… Ведущий : Нет, то, о чем говорит отец Михаил, я так понимаю, это вопрос человека к себе, то есть со стороны совести, а не то, что священник так говорит человеку. Константин Титов : Нет, вы понимаете, я… я все-таки… Михаил Потокин : Сама исповедь, да, сам… сам… сам ход исповеди… Я понял Ваш вопрос, да, простите. Просто я немножко по-другому начал отвечать. Да, действительно, есть вот такое неверное понимание, и со стороны исповедующего, и со стороны священника, да? Священник не имеет права отпускать грехи, потому что он сам грешник, Вы правы. Константин Титов : Конечно, конечно. Это человек. Михаил Потокин : Он не имеет права такого. Даже, мало того, когда Христос говорил, что Он имеет право отпускать грехи, Его хотели убить за это, потому что «Ты, - говорят, - богохульник, только Бог может отпускать грехи». Священник поэтому никоим образом грехи не отпускает. Что касается советов священников, здесь, конечно, вот и, ну, скажем так, все зависит все-таки от того, как священник… насколько у него есть такт и понимание таинства. Если он понимает таинство верно, то его советы никогда не будут навязчивыми и никогда не будут… Если человек спросит у него совета, он ответит, но никогда не будет нравоучения, потому что это, конечно, неверное понимание исповеди. Священник - не учитель человеку, он ему друг, понимаете? Что такое друг? Друг - это значит человек… Константин Титов : Но получается, что человек, извините, человеку разрешает отпустить этот грех. А где здесь Бог в этой ситуации? Михаил Потокин : Нет-нет-нет, человек… Константин Титов : Вам же не приходит информация: одному отпустить грех, а другому - нет. Вы же эту информацию не считываете. Михаил Потокин : Нет-нет-нет. Человек человеку… Грех отпускает Бог. Ведущий : А что делает священник? Константин Титов : Что делает священник в этот момент? Михаил Потокин : Нет, подождите, я вам хочу объяснить, подождите. Священник, когда он… человек ему исповедуется, он читает ему разрешительную молитву и все, вот. Дальше все зависит от степени искренности самого человека. Если он искренне пришел к Богу, ему грех отпускается Богом. И причем признаком этого является то, что он больше не грешит. Константин Титов : А может быть так, что священник отпустил грех, а Бог не… не отпустил? Где информация к священнику? Михаил Потокин : Не… не… не… Нет, секундочку. Может быть так, что священник прочитал молитву, но грех не отпущен. У нас много, часто… Вот в 90-е годы, я помню, слышал такое: вот, бандиты, придут они, там, нахулиганят, там, может, даже кого-то убьют, потом придут в церковь, покаются, им Бог все… им священник все отпустит.

Живые слова! Чтобы их образумить. Хороший врач — не тот, кто лечит крепкого и здорового. А тот, кто полумертвого может к жизни вернуть. Батюшка и совсем немощных в вере умел врачевать. Нервных, нравственно ослабленных, больных душой. Здорово, когда вокруг все понимающие, постящиеся, молящиеся. А у отца Георгия среди паствы было много и надломленных людей. Он мне как-то сказал: «Запомни. Ни один человек в храм не зашел просто так. Не ты же его позвал». Мы должны понимать, что мы только служители. Нам иногда хочется такими эффективными руководителями вдруг стать, а это нечто обратное нашему служению. Вот такая у митрофорных протоиереев жизнь Каждый человек для отца Георгия — это Встреча. Несмотря на всё этого человека непонимание того, что в Церкви происходит, и ужасные взгляды на религию, и кажущуюся незначительность вопроса, — отец Георгий спокойно выслушает, объяснит, расскажет. Таких, как он, чтоб всё вынести, — единицы. Любого мог принять. Мне самому, когда я с отцом Георгием познакомился, было лет 20. Я ничего в вопросах веры не понимал. Был из нормальной советской семьи. Учился в институте. В Церкви был захожанином. А отец Георгий еще и время изыскивал, чтобы со мной обстоятельно о жизни поговорить. Он тогда еще служил в храме Иоанна Предтечи на Пресне. Потом лет пять спустя, когда отцу Георгию в 1990 году дали восстанавливать храм иконы Божией Матери «Живоносный источник» в Царицыно, я стал там помогать. Поначалу приехал, посмотрел, мне показалось, что из того грязного завода, в который была превращена святыня, вряд ли уже получится церковь воссоздать. Внутри было бетонное перекрытие, выкраивающее второй этаж. Всюду станки стояли. Разве что стены сохранились да купола к московской Олимпиаде 1980 года позолотили, чтобы иностранцам показать, что в нашей стране с Православием порядок. Но внутри десятилетиями скапливался производственный мусор, битые стекла, опилки. Также и вся территория вокруг была утрамбована этим толстым «культурным» слоем. Помню, рядом с храмом располагалась черная, искрящаяся на солнце куча — огромная, метра три высотой. Тогда еще углем всё отапливали. И вот мы, добровольцы, молодежь, этот уголь на носилочках носили, а отец Георгий лопатой его нам на эти носилочки грузил. Он тогда уже был при митре. Вот такая у митрофорных протоиереев жизнь. Но батюшка во всем и всегда простоту сохранял: «Ну, что же сделаешь? Такая задача». Служба не для кого-то, а с Богом наедине Где-то полгода мы только разгребали эти десятилетние завалы. Потом отец Георгий начал служить. А народу собирались сотни и сотни. Храмов недоставало. Только за раз по 60-40 человек крестил. А то могло быть и не одно Крещение в день. Так и на исповедях было столпотворение: батюшка и на вечерней службе, и после нее до полуночи, а то и далее исповедовал. А утром — опять шли новые исповедники. Литургия с исповедью и проповедью продолжалась три часа и более. Нагрузка непомерная для человека некрепкого здоровья. Отец Георгий, сколько помню его, много и часто болел. Говорят, конечно, это тоже составляющая креста духовничества: и вот так немощи пасомых понести. Но жил батюшка именно Литургией. Сам говорил, что в Литургии и Причастии вся его жизнь. Благодаря этой сопричастности и все остальное получало энергию, Господь Свои дары и милость являл. Его служение Литургии — самое сильное, что мне вообще в жизни когда-либо видеть довелось. Там не было ничего внешнего. Как сказано у апостола: «осуществление ожидаемого» Евр. Чувствовалось, что за этой его литургической молитвой стоит, что за опыт, — и это ошеломляло. Когда кто-то лишь поверхностно к службе относится, то может на себя и важный вид напустить. А когда ты живешь этим, тебе уже ничего из себя изображать не надо. Иной, может быть, и с пафосом подчеркнуто старательно служит, медленно возгласы говорит, каждое слово артикулирует громко или потише… Но любая театральность сразу эту выверенную перед «зрителями»-прихожанами, пусть даже и без умысла, но все же игру выдает. А здесь все естественно, просто. Как будто эти слова не когда-то и кем-то сложены, а от сердца отца Георгия к Господу прямо сейчас обращены: так не для кого-то, а между собою говорят. Тогда и прихожане к молитве приобщиться могут. Круг чтения и возможность поделиться пережитым Он всегда находил время читать, готовиться к проповеди. Усталость ничего не отменяла. Это было нужно. Для того, чтобы оживить изнутри то, что он мог потом передать другим.

Церковь — проекты, занимающиеся литургическим возрождением, духовным и церковным просвещением, собиранием народа Божьего; — проекты, посвящённые изучению опыта новомучеников и исповедников российских; — проекты, развивающие общение на приходах, в общинах, в различных церковных группах.

Авторская программа Владимира Легойды «Парсуна»: священник Михаил Потокин

протоиерей Михаил Прокопенко (Северо-западное викариатство). Апр 3, 2022 | Видео, Новости. Авторская программа Владимира Легойды «Парсуна»: священник Михаил Потокин. "На этом помощь Церкви не ограничивается, ― заявил священник Михаил Потокин. Беседы с батюшкой.

Беседы с батюшкой. Протоиерей Михаил Потокин. 7 августа 2023

На эти и другие вопросы "" ответил председатель епархиальной комиссии Москвы по социальному служению, священник Михаил Потокин. священник Михаил Потокин, клирик храма иконы Божией Матери «Живоносный Источник» в Царицыне. Настоятель московского храма Входа Господня в Иерусалим протоиерей Михаил Потокин призвал христиан не обращать внимания на суеверия и не бояться пятницы 13-го. Протоиерей Михаил Потокин, председатель Отдела социального служения Московской (городской) епархии. Религия и наука. Протоиерей Михаил Потокин 26 декабря 2022.

Потокин протоиерей - фото сборник

К первой Литургии в восстановленном храме несостоявшийся ученый Михаил Потокин уже знал, что хочет быть священником. И расскажите нам о встречах, повлиявших на вашу жизнь. У каждого же подобные хоть раз, но случались. Последние записи:.

Настоятель московского храма Входа Господня в Иерусалим протоиерей Михаил Потокин призвал христиан не обращать внимания на суеверия и не бояться пятницы 13-го. Протоиерей отметил, что суеверие — это своеобразная форма религиозности. И эта вера основана на предрассудках, которые ничем не подтверждены, добавил он. Поэтому пятницы, 13-го бояться не стоит, это обычный день.

Храмов недоставало.

Только за раз по 60-40 человек крестил. А то могло быть и не одно Крещение в день. Так и на исповедях было столпотворение: батюшка и на вечерней службе, и после нее до полуночи, а то и далее исповедовал. А утром — опять шли новые исповедники. Литургия с исповедью и проповедью продолжалась три часа и более. Нагрузка непомерная для человека некрепкого здоровья. Отец Георгий, сколько помню его, много и часто болел. Говорят, конечно, это тоже составляющая креста духовничества: и вот так немощи пасомых понести.

Но жил батюшка именно Литургией. Сам говорил, что в Литургии и Причастии вся его жизнь. Благодаря этой сопричастности и все остальное получало энергию, Господь Свои дары и милость являл. Его служение Литургии — самое сильное, что мне вообще в жизни когда-либо видеть довелось. Там не было ничего внешнего. Как сказано у апостола: «осуществление ожидаемого» Евр. Чувствовалось, что за этой его литургической молитвой стоит, что за опыт, — и это ошеломляло. Когда кто-то лишь поверхностно к службе относится, то может на себя и важный вид напустить.

А когда ты живешь этим, тебе уже ничего из себя изображать не надо. Иной, может быть, и с пафосом подчеркнуто старательно служит, медленно возгласы говорит, каждое слово артикулирует громко или потише… Но любая театральность сразу эту выверенную перед «зрителями»-прихожанами, пусть даже и без умысла, но все же игру выдает. А здесь все естественно, просто. Как будто эти слова не когда-то и кем-то сложены, а от сердца отца Георгия к Господу прямо сейчас обращены: так не для кого-то, а между собою говорят. Тогда и прихожане к молитве приобщиться могут. Круг чтения и возможность поделиться пережитым Он всегда находил время читать, готовиться к проповеди. Усталость ничего не отменяла. Это было нужно.

Для того, чтобы оживить изнутри то, что он мог потом передать другим. Каждый день старался чем-нибудь прочитанным душу свою согреть. Использовал для этого любую возможность: заминка какая возникнет, или в пути окажется. В электричке, вспоминают, авву Дорофея читал. Не что-то легкое, а постоянно погружался в серьезную святоотеческую литературу, перепахивал ее. Это был сердечный и интеллектуальный труд. Потом он пережитым делился со всеми. В последние годы в Крылатском на встречах с духовенством да прихожанами Псалтирь толковал.

В его беседах всегда чувствовалась любовь к Слову Божьему. Он и Новый, и Ветхий заветы хорошо знал, не противопоставлял их. Этим даром, — наставлял всех и каждого, — нельзя пренебрегать». Он из тех, кем язык жив Протоиерей Георгий Бреев Батюшка еще из того времени, когда язык очень много значил. Он не был филологом по образованию, но он из тех, кем язык жив. Слово его было благородное. Язык всегда был церковный, без новояза, без канцеляризмов. И не только во время проповеди в храме.

Он вообще так говорил. Сложные слова были не нужны. Написано же Священное Писание простым слогом — но не упрощенным, оно в то же время глубоко. Так и речь отца Георгия. Его слово неотрывно от его служения. Говорить его словами невозможно, потому что я живу по-другому. Он учил говорить нас так, как мы живем, а не копировать кого-то. У него самого слово всегда было действенно.

Ты его даже запоминать не стремился — в этом не было необходимости: оно просто открывало тебе саму жизнь, в чем ее суть заключается. И никогда не лишало тебя свободы, разве что подсказывало куда двигаться. Но всё остальное зависело от тебя. Все чада у отца Георгия очень разные. Не просто слова Проповедь для батюшки всегда была крайне важна. Он и во время службы и после нее к собравшимся обращался, и перед исповедью, и после треб, и перед ними. И даже тогда, когда я ездил с ним на требы по домам, его общение с позвавшими и их домочадцами всегда было проповедью. Вчера еще советские граждане после всех этих выкрутасов пропаганды просто чуяли в нем истинного духовника.

Тут же воспринимали его как «пастыря доброго» Ин. Что это было? Как они, некнижные, столько слышавшие наветов на Церковь, признавали в нем сразу отца? Само содержание слов-то его могло быть элементарным, но в них содержалась сила. Это изнутри шло. И также глубинно сокровенно воспринималось. Люди просто чувствовали, что это серьезно. Не просто слова.

Он еще в храме Иоанна Предтечи, помню, перед исповедью всегда нечто такое замечательное скажет. Тогда много желающих исповедоваться собиралось.

Вот такой интересный пример, когда вся Церковь участвует в крещении, рождается новый человек, член общины. Все близкие, родные и далекие прихожане просто остаются и участвуют в общей молитве. В этом смысле, я думаю, все-таки крестные нужны. Когда совершаются таинства Венчания, Крещения, мы стоим, смотрим, как все происходит. Священник говорит слова, хор красиво поет, пара стоит или крестный... В конце общего фотография.

Увозили из Москвы детей, чтобы крестить где-то в деревенских храмах, чтобы не записали и не передали на работу. То же самое было с венчанием. Эта секретность так называемая есть сейчас в таком немножко искаженном виде. Таинство должно совершаться максимально большим количеством верующих, с присутствием всей церкви, насколько это возможно. Я сам в этом убедился, когда служил в хосписе, там часто вызывали к больным соборовать. Больные в очень плохом состоянии, потому что многие из них уже находятся в полусознательном состоянии. Человек то выходит из этого состояния, то опять плохо слышит и не откликается. Когда вы вдвоем, есть священник и человек, который уже не может сосредоточиться, даже на короткий промежуток времени, то это одно.

Я старался приглашать близких больного, чтобы они молились вместе с ним, и это совершенно другое совершение таинства. Священник чувствует, что такая молитва наполненная, она важна. Люди, которые стоят, не произносят слова молитвы, потому что я читаю довольно быстро, но они участвуют в этом, переживают, и наши переживания — это тоже участие, живое движение души. Мы переживаем, молимся своими словами, желаем человеку счастья, благополучия, здоровья. Здесь участие явно ощущается, и в этом смысле хорошо, чтобы в таинствах участвовало как можно больше неравнодушных людей, тех, кто желает помочь близким или разделить с ними торжество. На юге Европы, если венчание, то там человек сто. У нас на юге тоже есть такие традиции, когда множество народа приглашается на таинство или обряд, когда совершается что-то важное. Мне кажется, это неплохо.

Это необязательно должно быть, то есть это не должно быть в повелительном тоне, что если не придешь, тебя больше не примут в семью, но должно быть желание прийти. Хорошо бы установить такую традицию, чтобы приходили не только крестные, не только семья, но и друзья, и бабушки, и дедушки, просто неравнодушные люди… — А когда Вы совершали таинство и этого собрания не было, получается, Вы молились, а вокруг Вас были люди, которые пришли просто на Вас посмотреть? Но мы все-таки говорим о том, как должно быть. Хотелось бы призвать людей к тому, чтобы они сами старались участвовать в таинствах и приглашали своих близких, когда это возможно, если нет к этому каких-то противоречий. Конечно, не нужно гнать человека силой, но можно ему предложить: «Хочешь прийти на крещение — приходи, помолимся вместе». Раньше крещение было делом всей общины, ведь крестили всего несколько дней в году — на Рождество, на Пасху, и после крещения все шли крестным ходом в храм и вместе участвовали в литургии. После миропомазания люди восемь дней находились в храме в белых одеждах. То есть рождение нового христианина в духовный мир было общим торжеством всей общины, всей Церкви, а не только торжеством, радостью для одной семьи.

В городе все не так. Каждый день в наш храм приходят люди, которых ты видишь первый раз. Эти люди или проезжают мимо и случайно заходят, или путешествуют, или приехали к родственникам, или просто редко приходят в храм. А в каких-то небольших замкнутых общинах где-то за границей жизнь более активная. Там люди помогают друг другу, вместе радуются, вместе совершают таинства, вместе молятся, и не только во время литургии, но и во время крещения, венчания. Это немного другая жизнь. Но у нас из-за того, что мы все-таки служим в мегаполисе, иная ситуация, потому что на службе стоит много людей, незнакомых друг с другом. Раньше такого не было, ведь само слово «община» означает нечто общее.

А как можно иметь общее с человеком, которого ты совсем не знаешь? Ты даже не знаешь, как его зовут и где он живет. И насколько важна милость за тяжелобольного человека, лежащего на смертном одре? Господь говорит о милости как о свойстве Божественной природы. Милость важна для всякого человека, и когда он ее оказывает, и когда ему ее оказывают. Это уже иной тип духовных отношений. Когда один человек сострадает другому, переживает вместе с ним, от него исходит милость, но другой человек должен принять эту милость. В этом смысле в обоих действиях — и в оказании милости, и в ее принятии, должен быть Христос.

Во время литургии мы произносим такие слова: Ты бо еси приносяй и приносимый, и приемляй и раздаваемый. То есть раздаешь и принимаешь. Когда людей связывает милость, это действие очень высокой духовной природы, и оно несет великую духовную пользу и тем, кто ее подает, и тем, кто с благодарностью ее принимает. И вот они задают вопрос: «Почему Господь не слышит наших молитв? Мы просим Его в этой нашей нужде, но ничего не получаем». Нам нужно понимать, что когда мы говорим о словах Господа: просите, и дано будет вам; ищите, и найдете, — здесь имеются в виду прошения, касающиеся жизни души человека, важные именно в этом смысле. Вообще все наши прошения материальны. Иногда Господь подает нам что-то не Сам, возможно, кто-то другой должен нам подать.

Может быть, от кого-то это должно исходить именно как милость, как милосердие, как жертва, и через эту жертву человек, который нам подает, сам получает некую милость от Бога. То есть помощь может прийти не только напрямую от Бога, но и от людей, поэтому не нужно отчаиваться, нужно продолжать просить Господа. Здесь уместно вспомнить притчу о неправедном судье, к которому много раз обращалась со своей просьбой вдова, но он не хотел отвечать на эту ее просьбу. В конце концов этот судья смирился, потому что вдова ему надоела, и исполнил то, о чем она просила. Вот и нам в каких-то делах нужно проявлять упрямство и не отчаиваться, потому что иногда Господь нас испытывает, но мы понимаем это не сразу, а только через какое-то время. Христос в Евангелии говорит: молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны.

Потокин Михаил Александрович, протоиерей

Протоиерей Михаил Самохин озвучил позицию церкви по поводу так называемого «раскрещивания», пишет канал «Святые места». Протоиерей Михаил Потокин: Да, да, ну вот хочется же, хочется, то есть нет веры в Него, именно как Который готов простить. главная радость в жизни. В воскресенье 16 августа 2020 года в храме Фрола и Лавра на Зацепе состоялась встреча представителей Общины больных рассеянным склерозом с настоятелем храма протоиерем Михаилом Потокиным. Протоиерей Михаил Александрович Потокин, настоятель Подворья Патриарха Московского и всея Руси — храма Входа Господня в Иерусалим в Бирюлево г. Москвы, освобождается от должности настоятеля означенного Патриаршего подворья и назначается на должность.

протоиерей Михаил Потокин

Исповедь и Причастие. Эфир от 22 июля 2014г See more Беседа с батюшкой от 21 мая 2023 полная версия See more Беседы с батюшкой. От 17 июня 2019. Михаил Потокин. Протоиерей Михаил Дудко.

Священник Вадим Смоляков.

Каждый приход, а в первую очередь те, кто отвечают за его социальную работу, непременно должны позаботится о том, чтобы радость Рождения Богомладенца разделили все нас окружающие - и каждый прихожанин, и все те, кто особенно нуждаются в нашей с Вами помощи - одинокие, пожилые, дети-сироты, инвалиды, бездомные. В первой части интернет-встречи выступил председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон с напутственным словом о празднике Рожества Христова. Далее ведущие, прот.

На должность секретаря Епархиального совета был назначен протоиерей Владимир Диваков. На 2014-2016 годы утвержден следующий состав комиссий: Богослужебная комиссия.

Культура — театральные, музыкальные и выставочные проекты на темы памяти, культурного наследия и социальных проблем; — проекты, которые занимаются сохранением исторического и культурного наследия, памятников архитектуры и культуры, их интеграции в современную городскую среду; — культурные и досуговые центры, объединяющие людей вокруг социально значимых тем и идей. Милосердие — социальные проекты, направленные на оказание комплексной помощи людям, нуждающимся в социальной поддержке и сопровождении люди с ментальными нарушениями, социально незащищённые люди, маломобильные люди, пожилые, люди с паллиативным статусом и др.

Новости михаил потокин священник