Лучшие фильмы кинематографа были сняты по произведениям классики мировой литературы. О разнице между театром и кино рассказал актер Гера Сандлер в интервью Диане Лесничей на канале RTVI — Чем театральные актеры отличаются от телевизионных? О разнице между театром и кино рассказал актер Гера Сандлер в интервью Диане Лесничей на канале RTVI — Чем театральные актеры отличаются от телевизионных? Почему актеры в кино играют «нормально», а в театре «переигрывают», как будто даже «кривляются»?
Михаил Ульянов: что такое театр
Театральный критик Алексей Гончаренко приезжает в гости в уфимский Театр юного зрителя не первый раз, и каждый визит заканчивается открытием. В прошлый раз Алексей был в уфимском ТЮЗе пять лет назад. В этот раз он сюда приехал по программе «Театральные критики в регионы России» от Союза театральных деятелей.
Фильмы братьев Люмьер, запечатлевшие в 1890-х годах толпу в Париже и Нью-Йорке, предшествуют кинозаписи пьес. Другой пример образцового, нетеатрального использования кино — это создание иллюзий, конструирование фантазий, родившееся на заре кинематографа и связанное с именем Мельеса. Мельес как и многие кинорежиссеры в последующие годы воспринимал прямоугольный экран как авансцену. При этом инсценировались не только события; изобретений было множество: невероятные путешествия, фантастические предметы, физические метаморфозы. Но даже несмотря на то, что Мельес устанавливал камеру напротив съемочной площадки и почти никогда ее не перемещал, его фильмы не были театральными.
В силу одинакового отношения к людям и предметам как к физическим объектам , а также размежевания времени и пространства, фильмы Мельеса можно считать квинтэссенцией «кинематографичности» — если таковая вообще существует. Если противопоставление театра и кино не лежит в плоскости представленного материала, значит оно проявляется в более общих формах. Согласно некоторым влиятельным мнениям, граница между ними, в сущности, имеет онтологический характер. Театр имеет дело с искусственным, тогда как кино привержено реальности, физической реальности, которая «реабилитируется» камерой, согласно поразительно меткому выражению Зигфрида Кракауэра. Эстетическое суждение, вытекающее из этой интеллектуальной картографии, сводится к тому, что натурные съемки удачнее то есть кинематографичнее павильонных. Взяв за образцы работы Роберта Флаэрти, итальянский неореализм и cin? Панофский критикует «Доктора Калигари» за «постановочную реальность» и призывает кинодеятелей исследовать проблему «подготовки и съемки непостановочной реальности таким образом, чтобы результат обладал стилем».
Однако настаивать на какой-либо одной модели кино не имеет смысла. Полезно отметить, как апофеоз реализма, поднявший на небывалую высоту «непостановочную реальность», тайно продвигает определенную морально-политическую позицию. Кино слишком часто провозглашали демократическим искусством, самым важным из искусств массового общества. Те, кто принимает это определение всерьез как Панофский и Кракауэр , склонны требовать, чтобы кино не забывало о своем происхождении, оставаясь искусством для народа, лояльным к своей широкой неискушенной аудитории. Таким образом, едва намеченная марксистская ориентация соединяется здесь с главной доктриной романтизма. Кино как высокое и в то же время популярное искусство можно назвать искусством подлинности. Театр, напротив, означает переодевание, притворство, ложь.
В нем чувствуется привкус аристократизма и классового общества. За упреками критиков в адрес сценических декораций в «Докторе Калигари», вычурных костюмов и аффектированной игры в «Нана» Ренуара и многословности в «Гертруде» Дрейера как «свойственных театру» кроется убеждение в том, что подобные фильмы фальшивы в их демонстрации претенциозных и вместе с тем реакционных чувств, чуждых демократичному и более приземленному восприятию современной жизни. В данном случае, независимо от эстетической оценки, синтетический «аспект» кинематографа не обязательно сводится к неуместной театральности. С первых же дней истории кино некоторые художники и скульпторы связывали его истинное будущее с искусственным построением, с конструкцией. Истинной судьбой кино считалось не фигуративное повествование или рассказ любого рода в относительно реалистичной или «сюрреалистической» манере , но абстракция. Так, Тео ван Дусбург в своем эссе «Кино как чистая форма» 1929 размышляет о кино как средстве «оптической поэзии», «архитектуре динамического света», «создании движущегося орнамента». Кино осуществит «мечту Баха об оптическом эквиваленте временной структуры музыкальной композиции».
Хотя эту концепцию кинематографа продолжали разрабатывать немногие кинорежиссеры — например, Роберт Брир, — никто не станет отрицать ее претензий на кинематографичность. Может ли быть нечто более чуждое природе театра, чем подобная степень абстракции? Не станем отвечать на этот вопрос слишком поспешно. Панофский видит различие между театром и кино в различии между формальными условиями просмотра спектакля и формальными условиями просмотра кинофильма. В театре «пространство статично, то есть пространство представлено на сцене, и пространственное отношение зрителя к спектаклю всегда фиксировано», тогда как в кино «зритель занимает фиксированное место, но только физически, не как субъект эстетического опыта». В театре зритель не может поменять угол зрения. В кино зритель «эстетически… находится в постоянном движении, поскольку его глаз отождествляется с объективом камеры, постоянно меняющей дистанцию и направление».
Достаточно верно. Однако это наблюдение не объясняет глубокого различия между театром и кино. Подобно многим искусствоведам, Панофский придерживается «литературной» концепции театра. Театр, понимаемый как инсценированная литература, противопоставлен кино, которое он прежде всего считает «визуальным опытом». Это означает, что он определяет кино с помощью средств, достигших совершенства в период немого кино. Однако многие из наиболее интересных современных фильмов едва ли можно описать как образы, к которым добавлен звук. И наиболее интересные работы в театре сегодня делают люди, которым театр представляется чем-то бо?
Изложив свою точку зрения, Панофский с тем же пылом излагает свои доводы как против проникновения кино в театр, так и наоборот. В театре, в отличие от кино, художественное оформление сцены в течение акта остается неизменным не считая случайных обстоятельств — вроде появления луны или облаков — и неправомерных заимствований из кино, вроде вращающихся кулис или движущегося задника. Панофский не только полагает, что театр — это пьесы; согласно эстетическим стандартам, которые он неявно предлагает, образцовая постановка должна приближаться к обстоятельствам спектакля «Нет выхода»[14], а идеальные декорации представлять собой либо реалистичную жилую комнату, либо пустую сцену. Не менее произвольно его мнение о том, чего не должно быть в кино: всех элементов, явно неподчиненных образу, точнее движущемуся образу. Так, Панофский утверждает: «Там, где поэтическая эмоция, музыкальный порыв или литературная фантазия полностью теряют связь с видимым движением к сожалению, даже в некоторых остротах Грaучо Маркса , они представляются чуткому зрителю в полном смысле слова неуместными». Тогда что можно сказать о фильмах Брессона и Годара с их сложными, полными аллюзий текстами и характерным отказом от сведения восприятия только к визуальному опыту? Как можно объяснить глубочайшую правду практически неподвижной камеры в фильмах Одзу?
Догматизм Панофского при критике театральности в кино объясняется отчасти тем, что первый вариант его эссе, вышедший в 1934 году, несомненно, отражал недавний опыт знакомства со множеством посредственных фильмов. По сравнению с уровнем, достигнутым в конце 1920-х, среднее качество картин в начальный период звукового кино резко упало. Хотя в первые годы после появления звука на экраны все же вышло несколько прекрасных фильмов, к 1933—1934 годам общий упадок стал заметен всем. Явную слабость большинства картин того периода нельзя объяснить простым возвращением к театру. И все же нельзя отрицать, что создатели фильмов и впрямь обращались к театральным спектаклям гораздо чаще, чем за десять лет до этого — кинопостановки удостоились «Обратная связь», «Дождь», «Обед в восемь», «Веселое привидение», «Давайте помечтаем», «Двадцатый век», «Будю, спасенный из воды», «Марсельская трилогия» Паньоля, «Она обошлась с ним нечестно», «Трехгрошовая опера», «Анна Кристи», «Праздник», «Воры и охотники», «Окаменевший лес» и многие, многие другие. Большинство из этих фильмов нельзя отнести к искусству; немногие из них — первоклассны. То же можно сказать о спектаклях, хотя связь между достоинствами кинофильмов и сценических «оригиналов» довольно слаба.
Однако их достоинства и недостатки нельзя соотнести с кинематографической или театральной стихией. Обычно успех киноверсии спектакля зависит от того, насколько сценарий отступает от текста и перекраивает порядок и способ подачи действия — как это было сделано в некоторых английских фильмах по пьесам Уайльда, Шоу и Шекспира в постановке Лоуренса Оливье по меньшей мере в «Генрихе V» , а также «Фрекен Юлии» Стриндберга в постановке Шёберга. Однако в целом неодобрительное отношение к фильмам, не скрывающим своего театрального происхождения, сохранилось. Недавний пример: возмущение и враждебность, с какой была встречена мастерски снятая «Гертруда» Дрейера, из-за ее очевидной верности датской пьесе 1904 года: с долгими формальными разговорами героев, почти неподвижной камерой и средним планом, в котором снято большинство сцен. По моему мнению, фильмы со сложным или формальным диалогом, фильмы, в которых камера неподвижна или действие не выходит за пределы помещения, не обязательно театральны, основаны они на пьесах ли нет. Per contra[15], так называемую суть кино более не составляют блуждания камеры по обширному пространству или непременное подчинение звукового элемента визуальному. Хотя действие фильма Куросавы «На дне», который представляет собой почти дословную экранизацию пьесы Горького, разворачивается в пределах одного помещения, фильм столь же кинематографичен, как его «Трон в крови», весьма вольная и лаконичная адаптация «Макбета».
Клаустрофобичная напряженность «Трудных детей» Мельвиля столь же присуща кино, как кинетический напор «Искателей» Джона Форда или несущийся вперед локомотив в «Человеке-звере» Ренуара. Театральность фильма порой бывает издевательского свойства, когда повествование рассчитано на определенный эффект. Сравните фильм Отан-Лара «Займись Амелией», блестящее кинематографическое использование условностей и репертуара бульварного театра, с неуклюжим использованием тех же условностей и репертуара в «Карусели» Макса Офюльса. В книге «Кино и театр» 1936 Эллардайса Николла различие между этими двумя видами искусства, двумя формами драматургии, сводится к различию между действующими лицами. Между прочим, Панофский обращается к тому же противопоставлению, но в обратном смысле: природа кино, в отличие от природы театра, требует плоских, стандартных характеров. Тезис Николла не так произволен, как может показаться на первый взгляд. Обычно оставляют без внимания тот факт, что наиболее выигрышные — изобразительно и эмоционально — моменты фильма и наиболее удачные характеристики героев нередко состоят из «несущественных», незначительных деталей.
Вот взятый наугад пример: мячик для пинг-понга, которым поигрывает школьный учитель в фильме Айвори «Господин Шекспир». Кино успешно использует нарративный эквивалент техники, знакомой нам по живописи и фотографии: смещение относительно центра. Отсюда приятное отсутствие единства или фрагментарность образов многих великих фильмов, то, что Николл, вероятно, подразумевает под «индивидуализацией». Напротив, линейная последовательность деталей ружье, висящее на стене в первом акте, непременно должно выстрелить в конце третьего — это правило западного повествовательного театра, создающее впечатление единства образа которое может быть эквивалентно созданию литературного «типа». Однако даже с этими поправками тезис Николла не работает, поскольку он опирается на идею, согласно которой, «собираясь в театр, мы ожидаем увидеть театр и ничего больше». Что такое этот «театр-и-ничего-больше», как не старое понятие искусственного? Как будто искусство когда-то было чем-нибудь другим, как будто некоторые виды искусства были искусственными, а другие нет.
Совсем другая ситуация наблюдается в кино, утверждает Николл. Каждый из зрителей, независимо от своей искушенности, по сути находится на том же уровне, что и остальные: мы все верим в то, что камера не лжет. Так как киноактер и его роль — это одно и то же, образ неотделим от изображения. Мы чувствуем, что кино представляет нам правду жизни. Но разве театр не может преодолеть различие между правдой искусства и правдой жизни?
В заключении, театр и кинематограф — это две разные формы искусства, но оба они имеют свои сходства и различия. Они оба могут вызывать эмоции у зрителя и передавать различные истории, но театр предлагает уникальный и живой опыт, в то время как кинематограф предлагает более доступный и повторяемый опыт.
Исторический контекст и развитие Театр и кинематограф зародились в разное время и в разных обстоятельствах. Театр возник в древности, как форма художественного выражения, где актеры на сцене передавали зрителям истории и эмоции. Кинематограф же появился лишь в конце XIX века, с появлением кинематографа и возможности записи и воспроизведения движения. Развитие театра и кинематографа проходило параллельно, но с разными темпами и спецификой. Театр всегда оставался живым и интерактивным, где актеры взаимодействуют с публикой в реальном времени. Кинематограф же нашел свое преимущество в возможности создания фильмов с помощью технических средств и спецэффектов. Со временем театр и кинематограф стали влиять друг на друга.
Театр начал использовать кинематографические техники и сценографию для создания более реалистичной атмосферы. Кинематограф начал включать элементы театра, такие как сценическая игра и диалоги. Однако, несмотря на сходства и взаимное влияние, театр и кинематограф остаются двумя отдельными искусствами с собственными особенностями и способами передачи истории и эмоций. Живой актер и экранный герой В театре актер является живым, присутствующим на сцене в реальном времени. Он может взаимодействовать и реагировать на реакции зрителей, создавая ощущение непосредственности и эмоциональной связи.
Богатый жанровый спектр игрового кино делает этот вид искусства самым зрелищным и любимым среди зрителей. Комедии и мелодрамы, мюзиклы и триллеры, детективы и вестерны, боевики, притчи, фантастика, исторические драмы и байопики возводят значение кино к вершинам освоения реальности через потрясающий эмоциональный опыт. Хорошее кинопроизведение всегда дает пищу уму. Оно питает духовную составляющую человека, вооружает нравственным компасом, чтобы ориентироваться в мире людей и идей. Конкретно ответить на этот вопрос мы не можем, поэтому мы провели специальный опрос среди работников и учеников нашей школы.
Судя по нашему опросу мы поняли что сейчас большинство людей больше предпочитает кино, чем нежели театр. Мы думаем что это связано с тем что билеты кино в несколько раз дешевле чем цены билетов на театр. Сейчас кино более распространено чем театр, ведь кино мы можем посмотреть в любое доступное время, главное необходимо наличие любого устройства и интернета. В наше время почти никто не прививает молодому поколению ценности искусства, Что же сейчас доступнее? Согласно нашим наблюдениям из разных источников, средняя цена билетов в театр в Москве колеблются от 2000 до 4000 рублей.
С 28 октября в Москве закрывается почти всё, кроме театров и музеев
В театре можно показывать кино, в театре можно показывать видео — этим активно пользуется, например, немецкий режиссер Франк Касторф. Живое действо и записанные моменты: как театр отличается от кино. Эффект присутствия: чем поход в театр отличается от просмотра online-спектакля. Между театром и кино выберу конечно театр!
С 28 октября в Москве закрывается почти всё, кроме театров и музеев
Выпуск 8 _Просто о сложном:культурный эксперимент _Чем театр отличается от кино?Подробнее. Ведь чем театр отличается от кино? Тем, что в фильме постановщику нужно один раз добиться, чтобы актер правильно что-то сыграл, а в театре он каждый раз играет заново. Отличительные различия театра и кино показывает не оправдавшая себя современная идея «киноцентризма», эстетической гегемонии кинематографа как самого универсального и наиболее «синтетического» из искусств.
Что лучше:театр или кино?
Но в спектакле Митчелл они перед нами играют и снимаются, оставаясь в специальном освещении на сцене именно что «тенями», силуэтами, обретающими плоть, кровь живых людей на экране, который их проявляет! Диверсификация элементов поступательного развития действия создает невозможную объемность восприятия. Одновременно чувственного и интеллектуального. На экране мы видим не только то, что снимается в сценических отсеках, но и закулисные эпизоды с ребенком, лестницей в комнату, расположенную на втором этаже. Снимается эта комната на планшете сцены. Показывая лестницу, по которой на экране поднимаются муж Анны или няня ее ребенка, Митчелл наделяет экран свойством еще одной театральной площадки. Разъединение элементов — совершенно по Брехту: озвучание текста героини другой актрисой, творимый на сцене саундтрек, съемка и монтаж создают зрелище, не имитирующее иллюзию!
Но ее производящую. Фото: Stephen Cummiskey Обнажение приема в шести пространственных зонах, исполняющих разные функции, обеспечивает симультанность производственного процесса. Единство материального, предметного мира, живых актеров и отчужденного — экранного — мира способствует — без всякой идентификации зрителей — интенсивному восприятию действия, истории, образов. Митчелл разрушает границу не между театром и кино или плоским и объемным, но между ремеслом и искусством. Между практикой и теорией. Благодаря разнообразию и разъединению формальных приемов Митчелл уплотняет содержание и сгущает время.
Спектакль длится 80 минут, а кажется, что публика проживает вместе с актерами их долгую несчастливую жизнь. Так режиссер переосмысливает и понятие «эпический театр». Короткий спектакль, в котором нет ни секунды спешки, а есть рассчитанная в микронах точность, ведет еще к одному открытию режиссера — к созданию нового постклассицистского единства места, времени, действия. Восприятие линейной истории конструируется многосложной и легкой при этом за счет точного ритма, идеальной слаженности всех участников действия технологией. В конце концов, этот экспериментальный театр рефлексирует и над технэ, в аристотелевском смысле слова, предъявляя навыки, умения в производстве разнообразных форм. В свое время я писала, что в «Догвиле» Ларс фон Триер кроме прочего отрефлексировал законы поучительной брехтовской пьесы, на роль автора которой он назначил Тома, писателя — пастыря догвильцев за неимением в этом городе пастора.
Том приглашал Грейс сыграть по его режиссерской партитуре. Кэти Митчелл тоже, на свой, разумеется, лад рефлексирует над «производственными отношениями», «производительными силами» в современном театре, немыслимом без влияния кино. И все это для того, чтобы подвергнуть испытанию само чувство достоверности, скомпрометированное и девальвированное. Поэтому это чувство — достоверности — и мысль о ней режиссер и производит на глазах публики. И дистанцирует здесь же, на сцене. Спектакль, где на экране длится смонтированная «живая жизнь», реабилитирует не столько сценический — условный — реализм или иллюзионистское — безусловное — кино, сколько проблематизирует саму возможность достижения достоверности и метод ее запечатления.
Фото: Stephen Cummiskey Можно было бы сказать, что новый реализм Митчелл рождается как процесс технологический. Но технология в ее спектакле наделяется статусом технэ ремесла, искусства, науки. Настоящие актуальные художники работают не на пустом месте. Нина Цыркун восстанавливает исторический и культурный контекст картины об этом беспрецедентном подвиге.
Артист Кирилл Мелихов поделился в беседе с телеканалом «360» своими впечатлениями от профессии, а также объяснил, чем работа в театре отличается от работы в кино. Обе сферы учат примерно одному. Актеру приходится перевоплощаться как на сцене, так и на съемочной площадке. Но при этом опыт он получает разный. По словам Мелихова, в театре приходится больше тренироваться, оттачивать каждый фрагмент перед выступлением. Кроме того, актеров учат работать со зрителями.
Поэтому он прячется за бытовыми действиями, стараясь оставаться внешне спокойным, но дрожащие руки и пролитый на скатерть чай невольно выдают его. Глядя на это, героиня заподозрит: с ним что-то не так! Она попытается выяснить, а он будет нелепо увиливать от признания. При этом они будут просто завтракать чаем с бубликами. Как у Чехова: «Люди пьют чай, а в этом время рушатся их судьбы». Спектакль «Мама» кинокомпании «Территория кино» Чтобы правильно ставить актерскую задачу, режиссеру нужно много учиться и накапливать опыт. И в большей степени это опыт человеческих отношений. Для актера также важно жить и наблюдать, жить и переживать, жить и впитывать все эмоции с утра до ночи, чтобы в нужный момент воспользоваться этим бесценным материалом. А поскольку главное в нашей профессии — опыт, мой совет начинающим режиссерам: не бойтесь прислушиваться к опытным артистам. Если они задают много вопросов, это не значит, что они пытаются вас унизить или найти ваши слабые места. Они пытаются сделать свою роль глубже и объемнее. И если вы в силу опыта или робости не можете дать четкие ответы, позвольте актеру покопаться в своем персонаже и вдохнуть в него жизнь.
Театр — это здесь и сейчас. Какой системой пользуетесь Вы? Любовь Хацкевич Она настолько просочилась во все и вся, что есть люди, использующие его приемы и даже не знающие об этом. Его система из ряда вещей, которые впитываются, словно с молоком матери. Она повсюду. Сама чаще пользуюсь именно этой системой. Но все же театр — постоянный поиск. Мария Дубина Если мы говорим про Станиславского, то это внутреннего к внешнему — что мы чувствуем, то мы и воспроизводим на зрителя. По Чехову — от внешнего к внутреннему. К съемкам в фильме, где я играла мать, скорее использовала систему Чехова, потому что наблюдала со стороны за другими мамами, прошедших свой путь. Но четких правил по выбору методики для театра и кино нет. Ты можешь использовать все сразу, подключая внутренние чувства. Зрителю все равно, по какой системе ты работаешь, ему важно увидеть полноценную историю. Сергей Габриэлян-младший Театр дает мне возможность экспериментировать над ролью и пройти процесс становления от внешнего к внутреннему. Главное правило в кино — не наигрывать. Если только этого не просит режиссер. Потому что в кино за тобой подсматривают, а в театре — наблюдают. Мария Дубина на съемках «Блокадного дневника» maridubina Что для Вас театр? Мария Дубина Театр — это жизнь. Это не преувеличение. Он взращивает, меняет, наполняет. Театр дает мне энергию, он дает мне воздух, дает любовь. Потому что любовь — это все.
Please wait while your request is being verified...
А кино - это больше спецэффекты, это постоянная смена обстановки и времени. Конечно и игра актёров, но она другая. И театр и кино хороши по своему. А дальше кому, что нравится. Сама лично люблю и то и другое, да же с точки зрения разнообразия. Отправить 4 года назад 2 0 Люблю ходить в театр,ценю работу артистов, они там действительно проживают роль.
Спектакль идет непрерывно. Кино снимается эпизодами, причем хаотично в сравнении со сценарием. Могут сначала снять финал, а потом пролог. Спектакль вы видите с одной точки. Так что актеры работают на это. А в кино имеется оператор. Операторская работа. Пейзажи и всё такое прочее. Многие фильмы запомнились именно из-за звучащих в них песен. Например, что такое "Волга-Волга" без музыки Дунаевского?
Удобные кресла, большой экран, попкорн и совместный просмотр - вот лишь несколько примеров, что зрителя манит в кинотеатр. Отмечу, что исследование выделяет в общей группе аудиторию частых посетителей бывают в кино минимум один раз в месяц и семейную аудиторию когда в кино идут либо с детьми либо группой. Но эта причина смело занимает свое место в семерке. Они как раз и более избирательны, на что идти в кино. Есть в общей группе доля зрителей, которые выбирают что посмотреть уже оказавшись в кинотеатре. Удивительно, меньше трети!
Как думаете, почему посмотреть новый фильм на широком экране с хорошим качеством картинки и звука интересует не более трети людей, оказывающихся в зрительном зале в кинотеатре? С интересом бы почитал Ваши версии!
А дальше кому, что нравится. Сама лично люблю и то и другое, да же с точки зрения разнообразия. Отправить 4 года назад 2 0 Люблю ходить в театр,ценю работу артистов, они там действительно проживают роль. И именно от того как они прожили,спектакль удается или нет. Кино несравнимо с театром. Отправить 4 года назад 2 0 Часто говорят, что "на вкус и цвет товарищей нет".
Чем Театр отличается от Кино
В кинотеатре просмотр снятого фильма происходит на большом экране, мы смотрим просто инсценированные картинки, живой игры актёра нет.У театрала нет права на ошибку, а киноактера всегда есть следующий дубль. Таким образом стоит сказать, что между спектаклем и кино есть огромная разница. театр Нынче в театры ходят всё меньше и меньше людей. В-третьих, театр отличается от кино живыми эмоциями, живой актерской игрой. В кино у актеров есть много дублей и только самые удачные по решению режиссера попадают в финальную версию фильма.
Почему люди чаще ходят в кино чем в театр кратко
Такие спектакли напоминают о том, что театр — это живое искусство, способное перенести зрителя в другое время и место, заставить задуматься о глубоких вопросах и эмоциях. И, хотя кино обладает своей магией и возможностью создать впечатляющие визуальные эффекты, театр остается неповторимым источником подлинных человеческих переживаний. Так может ли кино заменить театр полностью? Ответ зависит от точки зрения каждого отдельного зрителя. Но я уверен, что театр будет всегда существовать, найдя своих почитателей и позволяя нам переживать искусство во всей его живой и глубокой красоте. Переписать другими словами.
Недостатком является то, что если фильм Новый, то билеты могут быть распроданы так, что вы не можете смотреть фильм, который вы хотели в течение нескольких дней после его первой ночи. Следует признать, однако, и это еще один недостаток заключается в том, что некоторые фильмы оказали дурное влияние на многих людей.
Фильмы, в которых показана деятельность преступников, побуждают многих молодых людей совершать преступления. Другие фильмы тоже, такие как те, которые имеют дело с сексом и другими естественными слабостями человека, развратили мораль многих людей. В результате правительства многих стран были вынуждены вмешиваться в показ и производство некоторых фильмов. Тем не менее, кино продолжает сохранять свою популярность. Последнее, о чем я хочу рассказать-это смотреть телевизор. Это очень удобно, что вы можете смотреть телевизор, лежа на диване. Возможно, вы привыкли смотреть определенный сериал по телевизору и можете рассчитывать, что он появится на экране в одно и то же время Недели. Вам не нужно выходить из гостиной, чтобы посмотреть телевизор, и это хороший способ расслабиться.
В театр можно «выгулять» свое самое красивое платье или пригласить самую красивую девушку, а в кино все приходят в джинсах, и там темно. Шампанское и бутерброды в театральном буфете, несомненно, вкуснее и изысканнее, чем газировка и воздушная кукуруза в кинокафе. В театре любимым актерам можно выразить признательность и подарить цветы, а в кино, сами понимаете, проблематично.
Основа языка кино и языка телевидения общая, ведь и здесь и там перед зрителем двухмерный экран. Внимание телезрителя как и кинозрителя на том или ином объекте сосредоточивает телевизионный режиссер, ибо в поле зрения камеры находится не вся сцена как и в поле зрения театрального зрителя , а лишь тот ее участок, который в данный момент заслуживает, по мнению режиссера, наибольшего внимания. Другими словами, независимо от воли зрителя телевизионный режиссер делает выбор, как бы вырезая из пространства наиболее существенное для зрелища для зрителя и переносит это на экран.
Монтаж — один из основных средств и инструментов кино и телевидения Однако эстетические различия между кино и телевидением все же существуют. Они не коренные, не принципиальные, как, например, различия между литературой и изобразительным искусством, между кино и театром. Некоторые из выразительных средств кино при перенесении в телевидение претерпели весьма существенные изменения, другие были сохранены в неприкосновенности, а от третьих пришлось вовсе отказаться. Чем же обусловлен этот процесс, какие особенности телевидения сделали его необходимым? Ответить на этот вопрос — значит, определить, в чем состоит специфика телевидения. Различие Различие состоит в методе создания кинофильма и телепрограммы, в способе монтажа.
Если в кино непрерывность потока изображений на экране обусловлена тем, что кинопленку можно разрезать и склеивать, то в телевидении одно изображение непрерывно следует за другим благодаря тому, что в студии работают одновременно несколько камер, включаемых в эфир последовательно.
Чем театр отличается от кино?
Во-вторых, в кино есть некоторые спецэффекты, которые воплощены с помощью монтажа взрывы, драки и т. В-третьих, в кино для того чтобы сделать некоторые сцены делают много дублей, в театре же все действия происходят в реальном времени и переиграть какие-то сцены просто невозможно. В-четвёртых, кино это конечный результат некоего сценария, а вот театр — это творческий процесс, в котором актёры могут импровизировать.
Пушкина только за билеты был вынужден вернуть около 27 000 000 рублей, а убытки Большого составляют 9 000 000 рублей в день. Отменились и гастроли — тоже весомая статья доходов. Плюс к этому, имеется множество финансовых проблем другого характера: рекламные акции, невозвратные авиабилеты, визы, печатная продукция и, главное, зарплаты.
Многие руководители уже приняли решение отправить своих сотрудников в отпуск, есть и те, кто распустил труппу. Большинство же приняли решение до последнего поддерживать артистов с сохранением среднего размера зарплат. Но необходимо понимать, что в таком положении театры смогут продержаться только несколько месяцев. Еще сложнее обстоит ситуация с независимыми театрами. В отличие от государственных учреждений, у них отсутствует какая-либо финансовая защищенность.
Как только закончится запрет на проведение массовых мероприятий, появится огромное количество предложений. Изголодавшиеся артисты, музыканты, певцы ринутся на сцены разных городов. Но будет ли спрос на их труд — непонятно. Несмотря на все трудности, театры продолжают борьбу за существование в online-режиме. С первых дней изоляции режиссеры проводят online-репетиции и читки пьес, руководители театров разрабатывают просветительские online-проекты, записывают подкасты и аудиоспектакли, участвуют в разработке каналов на YouTube.
Театр имени Пушкина дистанционно работает над созданием нового контента, а также показывает архивные записи. Театр Наций записывает для соцсетей видео с ответами на вопросы зрителей.
Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных.
Она возникла где-то в конце XIX века, тогда начали появляться какие-то первые опыты. В первое время все самые радикальные режиссерские жесты совершались в пространстве интерпретационного театра. Брался некий текст чаще всего пьесы, но иногда, например, романа или повести , обычно классический, но он мог быть и современным.
Режиссер садился вместе с артистами, разбирал его, а дальше начинал его интерпретировать на сцене. Некоторые пытались вчитаться в написанное, подобрать к нему какие-то правильные ключики. Были случаи, когда режиссер брал текст и пытался сделать постановку вопреки ему. Тем не менее все его усилия были направлены именно на текст, он выстраивал с ним более или менее сложные отношения. Театр в этих рамках развивался в течение многих десятилетий. Но вдруг появилось направление, в котором режиссеры вообще не работали с текстом. Они сочиняли театральную реальность из ничего, с чистого листа. Иногда режиссер придумывает все сам и выплескивает это на сцену с помощью артистов, но иногда эти спектакли сочиняются коллективно.
Кантор в первую очередь был художником, и долгое время его не воспринимали как режиссера. Последний период своего творчества он называл «Театром смерти». В его рамках было поставлено пять спектаклей, самый известный из которых называется «Умерший класс». Кантор рассказывал, как приехал однажды в польский городок Белополе, в котором родился, и увидел здание школы, в которой учился, заброшенное, заколоченное. Он подошел к строению и заглянул в мутное окошко. Они предстали передо мной», — говорил он. К тому моменту большая часть его одноклассников была мертва. Сам Тадеуш Кантор — еврей, как и его соученики, и многие из них погибли в гетто в годы немецкой оккупации.
Спектакль «Умерший класс», как и все в этом цикле, — это одновременно некая инвокация и визионерство. Очень важно, что во всех этих постановках Тадеуш Кантор сам стоит на сцене и смотрит на видения и явления, которые сам же породил. Но он делает это так, как будто видит их в первый раз, очень эмоционально реагируя на происходящее. Кантор умер накануне премьеры своего последнего спектакля «Сегодня у меня день рождения». Сохранились записи репетиций, на которых актеры не понимали, что делать, поскольку без самого Тадеуша Кантора его видения не работали. Но отменять спектакль не стали, роль Кантора сыграл один из артистов, и в результате стало понятно, что этого не может быть. Никто не может сыграть его, кроме него самого. Пина Бауш Пина Бауш формально относится к миру хореографии, но то, что она сделала, называется «танц-театром».
Это нечто большее, чем танец, абсолютно свое направление.