19 февраля президент Самора назначил нашего старого знакомого Мануэля Асанью (кандидата от Народного фронта) премьер-министром. Здесь пока нет отзывов к персоне Мануэль Асанья, хотите написать? Родившийся в богатой семье, Мануэль Асанья Диас осиротел в очень раннем возрасте. В настоящее время существует Ассоциация Мануэля Асаньи — ей принадлежит книжный магазин и она организует культурные мероприятия. Мануэль Асанья Диас родился в богатой семье и в очень раннем возрасте осиротел.
Мануэль Асанья – цитаты
Отрывок, характеризующий Асанья-и-Диас, Мануэль. Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня. Мануэля Асанью, оказавшегося в Барселоне по чистой случайности, тоже арестовали и поместили на корабль-тюрьму. Новости Испании» Новости» Политика» Санчес попросил прощения у испанцев, которые вынуждены были эмигрировать из-за Гражданской войны. Мануэль Асанья Диас — испанский политический деятель, президент Испании. Мануэль Асанья был одним из самых влиятельных испанских политиков XX века.
Досье личности
- Смотри также
- Асанья, Мануэль — Википедия. Что такое Асанья, Мануэль
- Улица Серрано - Мадрид, Испания
- Начало карьеры
- АСАНЬЯ Мануэль (1880-1940) ... что такое АСАНЬЯ Мануэль (1880-1940)
Асанья-и-Диас, Мануэль
На парламентских выборах 16 февраля 1936 года Народный фронт одержал победу, Асанья сформировал правительство Испании, а затем с мая 1936 года по 1 марта 1939 года занимал пост президента республики, фактически являлся лидером правого, умеренного крыла Народного фронта. После победы франкистов он эмигрировал во Францию.
Почти 10 тысяч евро в год уходит на жильё у среднестатистической испанской семьи Сколько стоит построить одноэтажный дом в Испании? Простые, но важные советы для тех, кто переезжает в Севилью 30 квартир в Аликанте в удачном районе и по привлекательной цене Как правильно использовать герметик во время ремонта Покупка квартиры и переезд на ПМЖ в Аланью: гид по району Оба В какой стране купить недвижимость?
Социалисты и коммунисты были назначены на важные должности в штурмовой гвардии и гражданской гвардии. Кроме того, с победой Народного фронта 25 марта радикализованные крестьяне во главе с социалистами начали захватывать землю. Азанья предпочел узаконить эти действия, чем бросить им вызов. Радикальные социалисты соперничали с коммунистами в призывах к насильственной революции и насильственному подавлению правых. Политические убийства коммунистов, социалистов и анархо-синдикалистов были частыми, равно как и ответные меры со стороны все более радикальных консерваторов.
Асанья настаивал на том, что опасность для республики исходит справа, и 11 марта правительство подавило фалангу. Асанья был человеком очень сильных убеждений. Стэнли Г. Пейн предварительно назвал его «последней великой фигурой традиционного кастильского высокомерия в истории Испании ». Как «республиканец из среднего класса», он был непримиримо враждебен монархии и церкви. CEDA, который был прокатолическим, поэтому он считал нелегитимным, а также всех без исключения монархистов, даже тех, кто поддерживал парламентскую демократию. По мнению Пола Престона , ничто не указывает более прямо на ценность услуг, оказываемых Азанья республике, чем ненависть, которую испытывают к нему идеологи и пропагандисты франкистского дела. Когда кортесы встретились в апреле, они отстранили президента Алькала-Самора от должности. К этому времени Асанья был глубоко подавлен нарастающим беспорядком, но не видел способа противостоять ему.
Асанья неоднократно предупреждал своих товарищей-республиканцев, что отсутствие единства в правительстве является серьезной угрозой стабильности республики. Продолжалось политическое насилие: с февраля по начало июля было совершено более 200 убийств. К июлю военный заговор с целью свержения республики был в разгаре, но ничего определенного не было запланировано. Затем 13 июля Хосе Кальво Сотело , лидер небольшой монархической группировки в Кортесах, был арестован и убит смешанной группой боевиков-социалистов и штурмовой гвардии. Асанья и Кирога не действовали эффективно против убийц. Однако восстание в Мадриде провалилось. Азанья заменил Кирогу на посту премьер-министра своим союзником Диего Мартинесом Баррио , и правительство попыталось найти компромисс с повстанцами, который был отвергнут генералом Мола. Негрин отправил его в Советский Союз, который потребовал его в качестве оплаты за оружие, поставленное в республику. В 1938 году Асанья переехал в Барселону с остальной частью республиканского правительства и был отрезан там, когда монархические силы двинулись к морю между Барселоной и Валенсией.
Когда 26 января 1939 года Барселона пала перед мятежниками, Асанья бежал во Францию. Он прошел через Пиренеи пешком 5 февраля 1939 года. Комментаторы-националисты и республиканцы осудили это решение как «дезертирство». Он умер 3 ноября 1940 года в Монтобане , Франция.
Двигаясь на север через зажиточный район Саламанка, исторически связанный с высшим классом и наличием роскошных магазинов, Серрано заканчивается на площади Республики Эквадор, на перекрестке с улицей Принсипе-де-Вергара в районе Чамартин.
История Первоначально улица называлась «Бульвар Нарваэс», а после революции 1868 года получила такое название, как известно сегодня. Первые дома, которые были построены, шли от улицы Вильянуэва до улицы Гойя то есть улицы за Археологическим музеем. В то время здоровые условия этого района делали его идеальным для роскошных домов, широких проспектов, близости к сельской местности и обилия воды. Саламанка сам создал первую трамвайную линию в Мадриде, которая обслуживала этот район, и первая трамвайная остановка в городе была расположена на этой угловой улице Мальдонадо, первая из которых отправилась 31 мая 1871 года в сторону площади Пуэрта-дель-Соль. На улице Генерала Ораа находился «сад Кановаса».
Мануэль Асанья – цитаты
Президент-либерал Нисето Алькала Самора был смещён с должности за нарушения закона, его место занял лидер «Левых республиканцев» Мануэль Асанья, а премьером стал Сантьяго. Мануэль асанья цитаты, бандрейдж победил током, и стал жареным губернатором. Мануэль Асанья Диас родился в богатой семье и в очень раннем возрасте осиротел.
Франко придет, порядок наведет
Сам Унамуно считал, что нельзя ни отгораживаться от остального мира, ни отрекаться от своих корней. Чтобы достичь процветания и выбраться из череды политических кризисов конца XIX и начала XX века, следовало совместить обе позиции. В политике Унамуно последовательно критиковал марксизм, анархизм, либерализм и национализм, но идеальной моделью государства при этом считал ту, в которой сторонники разных идеологий и представители разных этнических групп смогут продуктивно и уважительно взаимодействовать друг с другом. Испанию его мечты можно было бы определить словосочетанием «динамическое единство противоположностей».
Но, пожалуй, самой главной характеристикой мировоззрения Унамуно во всем, что касалось и политики, и индивидуального существования, можно считать его человечность. Он сосредотачивался не на масштабных идеях, ради которых живет и умирает «маленький человек», а на том самом «маленьком человеке из мяса и костей, который рождается, страдает и умирает». Унамуно оказался уникальной фигурой для интеллектуального ландшафта Испании на стыке эпох.
Он выстроил концепцию вокруг фигуры реального индивида, отказавшись от претензий других философов на масштаб и универсальность, и одновременно активно участвовал в политических дискуссиях, тревожился о судьбе родины и о проблемах, выходивших далеко за рамки темы «маленького человека». Как же получилось, что мыслитель, на протяжении всей жизни неизменно выступавший против междоусобных конфликтов, насилия и притеснений, к середине 1930-х превратился в ожесточенного противника республиканского строя и поначалу поддержал восстание националистов, консерваторов и военных? Из противника Республики — в борцы против мятежников Практически вся жизнь Унамуно пришлась на период масштабных геополитических потрясений.
За карлистскими войнами в конце XIX века последовала Испано-американская война, закончившаяся для европейской колониальной державы потерей Кубы, Пуэрто-Рико и Филиппин, и монархический кризис 1920-х с военной диктатурой Примо де Риверы с последующим установлением Второй Испанской Республики. Личные переживания Унамуно накладывались на постоянное беспокойство о том, что ждет его страну. Прежний режим существования колониальной империи старого типа казался невозможен, а в новом мире Испания еще не обрела своего места.
Философ чувствовал себя потерянным и как гражданин в государстве, которое раздирали на части противоборствующие политические силы, и как человек, мечущийся между религией и наукой, бессмертием и конечностью, скорбью и экстазом. Волнения о туманном будущем Испании, экстаз от пребывания в мире и скорбь от осознания того, что это пребывание не вечно, — противоречивые переживания одновременно вдохновляли Унамуно и погружали в глубокое уныние. Если бы не было моей жены и моих детей, моего мира, который мне дал Бог… Осужденный представлять белое черным, а черное белым и не понимаемый ни теми, ни другими, я с огорчением наблюдаю за затянувшимся спектаклем вульгарности».
К моменту написания этого письма Унамуно уже восемь лет занимал должность ректора Саламанкского университета. По всей стране его знали и уважали как выдающегося специалиста по литературе и философии. Он выпускал сборники стихов и художественных произведений, в которых не менее глубоко, чем в академических трактатах, исследовал испанскую культурную идентичность, рефлексировал над связью между прошлым, настоящим и будущим, переосмыслял классические сюжеты — от приключений Дон Кихота до убийства Авеля Каином.
Его карьера складывалась триумфально, а личная жизнь, несмотря на смерть первенца, обретала новые смыслы благодаря теплым отношениям с женой и рождению детей. Тем не менее существование Унамуно даже в самые стабильные моменты оставалось агонией, нескончаемой попыткой обрести себя. В 1910-х политические симпатии философа склонились в сторону либерализма.
Унамуно считал, что, лишь преодолев узость мысли карлистов-традиционалистов и бросив все силы на укрепление демократических ценностей, у испанцев получится избежать давно назревшего противостояния между соотечественниками. Одним из явных примеров непримиримого конфликта в испанском обществе философ называл разделение на сторонников и противников Германии в Первую мировую. Сам Унамуно поддерживал Антанту и считал нейтралитет в войне не следствием пацифизма, а свидетельством разлада как среди граждан, так и во власти.
Испании придется заплатить высокую цену за свой нейтралитет». Резкая критика властей в начале 1920-х воспринималась практически как измена: недоброжелатели считали, что если философ поддерживал «крестовый поход» других государств против Германской империи, то косвенно одобрял подобные меры против любого монархического строя. Несмотря на высокий статус и академический авторитет, Унамуно никогда не был ни дипломатом, ни бюрократом.
Он откровенно обличал провальную политику не сумевшего примирить левых и правых короля Альфонсо XIII, чем нажил себе немало влиятельных оппонентов. Переворот в сентябре 1923 года, когда генерал Мигель Примо де Ривера при попустительстве монарха распустил легитимное правительство, отменил Конституцию, ввел цензуру и учредил «военную директорию» с собой во главе, предопределил судьбу Унамуно. Сторонники диктатора отнеслись к нему как к антимонархисту, хотя баск всю сознательную жизнь держался в стороне от радикализма и тем более не поддерживал насилие как способ решения разногласий.
Тем не менее в 1924 году его сняли с должности ректора и выслали на Канарские острова. Оттуда Унамуно выбрался во Францию и поселился в приграничном городке Андае, чтобы оставаться как можно ближе к Испании, но избежать дальнейших преследований. Вернуться на родину у философа получилось лишь в феврале 1930-го, когда Примо де Ривера лишился поддержки консервативной элиты, короля и армии из-за кумовства, неспособности решить назревшие социальные проблемы и обеспечить экономическую стабильность.
Осознав шаткость своего положения, 60-летний диктатор подал в отставку и переехал в Париж, где скончался в марте того же года. Авторитет короля достиг минимума — десятки тысяч жителей в разных регионах мечтали о республике. Их желание исполнилось в первой половине 1931 года: лояльные монарху политики опасались перехода граждан к открытому насилию и отказывались возглавить правительство.
Альфонсо в такой ситуации не захотел бороться за власть и предпочел вместе с семьей покинуть страну, хотя официально и не отрекся. Так началась история Второй Испанской Республики. Унамуно не только восстановили на посту ректора, но и назначили президентом Совета народного образования.
В июне 1931 года философа выбрали депутатом Учредительных Кортесов от Саламанки, что позволило ему участвовать в разработке новой Конституции. Несмотря на смену власти и падение консервативной элиты, которую Унамуно резко критиковал перед изгнанием, будущее страны по-прежнему вызывало у него мало оптимизма. Без воодушевления или радости по этому поводу опытный академик сухо говорил, что война, вероятно, осталась единственным способом разрешения противоречий внутри Испании.
Он оказался прав: значительная часть населения примкнула к лагерям непримиримых идеологических противников, а республиканское правительство, как и его предшественники, не смогло успокоить все стороны гражданского конфликта. Когда к 1933 году стало очевидно, что аграрные реформы новой власти не приносят результатов, а антиклерикальные меры лишь усугубляют внутренний раскол, ректор Саламанкского университета повел себя так же, как и при монархии: откровенно и резко высказал несогласие с официальной политикой. Унамуно мечтал об унитарной Испании, где господствовала бы идея сотрудничества, а не классовой борьбы, и где граждане характеризовались бы свободой, дисциплиной и ответственностью.
Очевидно, что ни одному из этих критериев Вторая Республика не соответствовала: какие бы решения ни принимали законодатели, они только усиливали разногласия между коммунистами, анархистами, либералами, монархистами и националистами. При диктатуре Примо де Риверы Унамуно провозглашали едва ли не революционером, а после падения монархии, наоборот, критиковали и подвергали санкциям за симпатии к правым. Последнее обвинение нельзя считать полностью беспочвенным, но «консервативный откат» на позднем этапе жизни философа случился не из-за ненависти к пролетариату и не из-за ностальгии по прежнему укладу.
Больше всего он переживал не за триумф конкретной партии, а за благополучие Испании. Если Унамуно казалось, что монархисты проваливали свою миссию, он говорил об этом так же откровенно, как когда со своими обязанностями не справлялись республиканцы. Показательным примером политической амбивалентности философа, который был готов и хвалить, и ругать оба лагеря, можно считать его реакцию на события Астурийского восстания 1934 года.
Беспорядки среди социалистов в нескольких регионах тогда начались из-за вхождения представителей Испанской конфедерации автономных правых в правительство. Унамуно осудил обе стороны: левых — за то, что слишком радикально отреагировали на успех оппонентов, правых — за то, что прикрывали офицеров Иностранного легиона, совершивших преступления при подавлении восстания. С каждым подобным столкновением мыслитель всё сильнее укреплялся в убеждении, что локальные успехи сторонников для каждого из политических движений значат больше, чем улучшение обстановки в государстве.
Я познал преследование и ссылку. Но не прекращал бороться, шел до конца. С энтузиазмом приветствовал приход Испанской Республики, рассвет новой эры.
Испания ожила, но затем снова оказалась на грани гибели. Очень скоро марксизм разделил граждан. Я узнал, что такое классовая борьба.
Это царство спущенной с цепи ненависти и злобы.
Могила Мануэля Асанья в Монтобане. Он умер на 3 ноября 1940 г.
По словам историка Макса Лагаррига : «В тот день более 3000 испанских республиканцев и многие деятели» сопровождали его на коммунальное кладбище в городе Энгр, где он до сих пор покоится. Исторический анализ Роль Мануэля Асанья и его ответственность в начале гражданской войны в Испании являются предметом споров среди историков.
Из 60 гидросамолётов и летающих лодок морской авиации 10 оказались в руках мятежников, а 50 остались под контролем правительства.
Классовое разделение и имущественное неравенство в стране к началу событий создали обеим сторонам заметные проблемы с личным составом. Республиканский флот имел серьёзные проблемы с наличием квалифицированных офицеров и адмиралов для руководства боевыми действиями, которые до революции набирались в основном из обеспеченных слоёв общества; франкистский флот - с количеством обученных матросов и унтер-офицеров, которые в основном были из малообеспеченных слоёв и поэтому поддерживали Республику. Но, в целом, в начале Гражданской войны по численности личного состава республиканский флот превосходил франкистский примерно в два раза.
Все это поначалу делало превосходство флота республиканцев на море подавляющим, а шансы франкистского флота на успешную борьбу с ним весьма слабыми. Но дипломатические усилия руководства националистов привели к тому, что уже с лета 1936 года отдельные корабли и даже отряды ВМФ Италии и Кригсмарине , а так же крупные формирования ВВС в составе "Итальянского экспедиционного корпуса" и немецкого Легиона Кондор регулярно принимали участие в боевых действиях на их стороне, полностью меняя этим существующий баланс сил. Планы сторон Разделённая экономика Испании была не в состоянии полностью обеспечивать ни одну из противоборствующих сторон оружием и необходимыми для борьбы ресурсами.
По этой причине защита своих морских перевозок и нарушение перевозок противника становились важнейшей задачей флотов противоборствующих армий. Большое значение для исхода начавшейся борьбы имела позиция Франции, которая имела значительную сухопутную границу с Испанией и была крупным поставщиком стратегических материалов и вооружений. Первоначальный план действий республиканского командования был достаточно пассивен и заключался в морской блокаде побережья Марокко для предотвращения переброски верных мятежным генералам регулярных войск в районы активных боевых действий по морю.
Второстепенной целью было установление с помощью флота полного контроля над Балеарскими островами, частично попавшими под контроль мятежников. Лишь третьестепенной задачей поначалу была защита собственных портов и коммуникаций от атак флота франкистов. Атаки на морские коммуникации районов, контролировавшихся мятежниками, изначально вообще не предполагались.
А вот командование мятежников в свою очередь значительно лучше понимало значение флота в предстоящей борьбе и имело для него наступательные планы. В первую очередь франкистскому флоту нужно было прорвать блокаду Марокко и перевезти в Испанию свою главную ударную силу - Иностранный легион. После этого мятежные генералы планировали бросить все силы на обеспечение блокады республиканских портов и пресечение поставок противнику оружия и стратегических ресурсов.
Так же благодаря своему боевому опыту мятежники значительно лучше своих оппонентов представляли себе возможности флота по поддержке сухопутных войск в прибрежных районах и собирались их использовать. Чьи планы будут исполнены должно было показать уже ближайшее будущее. Начало сражений Боевые действия на море начались 17 июля 1936 года с мятежей националистов во всех испанских военно-морских базах, как основных - Кадис, Картахена, Эль-Ферроль, так и второстепенных - Бильбао, Виго, Пальма, Альхесирас, Малага, Сеута и Маон.
После первой недели боевых действий мятежники имели значительные, но всё же лишь частичные успехи: в их руках оказались Кадис, Эль-Ферроль, Альхесирас и Сеута. После захвата в главном судостроительном центре страны, Эль-Ферроле заметного количества строящихся и ремонтирующихся кораблей 1-го ранга главной задачей франкистов стал их скорейший ввод в строй и укомплектование экипажами. Линейный корабль Alfonso XIII Между тем уже с 22 июля в Гибралтарском проливе появился дозор республиканских кораблей, который на продолжительное время далее стал постоянным, что создало мятежникам серьёзные проблемы с перевозкой верных им войск из Марокко в Испанию.
К тому же 22 июля и 3 августа республиканские лёгкие крейсера обстреляли позиции франкистских войск в прибрежных городах Альхесирас и Тарифа, пытаясь оказать поддержку своим отступающим войскам. Но уже 3-4 августа итало-немецкие бомбардировщики, негласно действовавшие на стороне мятежников с аэродромов в Марокко, в Гибралтарском проливе подвергли сильной бомбардировке эскадру главных сил республиканского флота, продемонстрировав как слабость ПВО испанских кораблей, так и опасность действий в зонах досягаемости вражеской авиации без истребительного прикрытия, обеспечить которое было фактически невозможно. В городе и порту Альхесираса наблюдались значительные разрушения, кроме того около него линейный корабль обстрелял и заставил выброситься на мель из-за тяжёлых повреждений канонерскую лодку мятежников Eduardo Dato.
Франкисты в ответ предприняли авианалёт, но их бомбардировщики обнаружили в проливе и атаковали только республиканскую подводную лодку C-3 , которая получила серьёзные повреждения, была отбуксирована в Малагу и надолго выбыла из строя. В середине августа 1936 года автономное правительство Каталонии попыталось отбить у мятежников находившие в Средиземном море Балеарские острова, которые кроме острова Менорка все контролировались франкистами. Операция не была согласована с правительством в Мадриде, не имела единого командования, была в целом плохо организована и закономерно провалилась.
Присоединившиеся было к десанту из каталонской милиции правительственные части, доставленные и поддержанные сильным отрядом боевых кораблей, в решающий момент боёв понесли потери, запаниковали и были эвакуированы; оставшиеся части республиканцев были деморализованы налётами итало-германской авиации и фактически бежали. Операция, имевшая важнейшее значение для дальнейшей защиты своих морских коммуникаций и давления на коммуникации противника завершилась в пользу мятежных генералов. Территория, контролируемая республиканским правительством, к этому времени уже была разрезана на две части: центр, восток и юг страны и, отдельно, блокированный Северный фронт - провинции Баскония и Астурия.
Проблема усугублялась тем, что каждая из северных провинций имела автономное правительство, не желавшее сотрудничать с соседями и координировать планы с Мадридом. Проблемой же республиканского флота было то, что единственный в Испании завод, производивший боеприпасы для главного калибра линкоров и крейсеров , находился в северной части страны, в Рейносе и был отрезан от баз.
Таким образом, новое государство должно признать нерушимость семьи как ячейки общества. Автономию муниципальных округов как территориальных единиц и профсоюзы и корпорации как подлинные основы общей организации государства». Хотя мятеж был подавлен, стало ясно, что армия не с Республикой. Антицерковная политика Асаньи и растущее недовольство в обществе привело к конфликту премьер-министра и президента, и республиканское правительство поставило себя на грань банкротства.
Мануэль Асанья подал в отставку. Опасаясь левых партий, оттесненных в оппозицию, президент Алькала Самора поручил формирование правительства чуть более «левому» политику, Алехандро Леррусу — лидеру центристской республиканской партии умеренного толка, для которой выборы оказались почти столь же успешными, как и для CEDA. Со стороны ситуация выглядела как реванш правых, консервативных сил, но раздавались и предостерегающие голоса: «…Есть люди, которые верят, что в этой лотерее победила контрреволюция. Многие так довольны. Снова Испания якобы заживляет рану, зашивая ее, тогда как внутренний процесс продолжается. Если говорить проще, то объявляют, что с революцией покончено, в то время как революция продолжает жить внутри, более или менее прикрытая тонким слоем избирательных бюллетеней.
Естественно, те, кто принимал эту полуреволюцию всерьез, не ограничивали своих амбиций заменой либеральной монархии на буржуазную республику. Поэтому, овладев властью, они быстро утратили спокойные манеры, на которые возлагали надежды многие. Потом прошли выборы. Правые, имея справедливые основания для протеста и использую лучшие методы, завоевали большинство в парламенте. Сформировалось буржуазное республиканское правительство, и несколько недель консервативные массы пребывали в эйфории, воображая, будто революция «закончилась», как вызывавший раздражение кинофильм. Эти слова Хосе Антонио оказались пророческими.
История Испании двух с половиной лет после всеобщих выборов ноября 1933 г. В условиях мирового экономического кризиса усиливались позиции радикальных левых, происходили восстания анархистов, которые правительство жестоко подавляло. Ларго Кабальеро, глава испанских социалистов, призывал к созданию революционной армии. Именно в этот момент коммунисты, предводительствуемые Хосе Диасом и Долорес Ибаррури кличка «Пасионария» , получили из Москвы указание усилить свое до того времени скромное влияние в союзе с другими пролетарскими организациями, и примкнули вместе с анархистами к «Alianzas Obreras» «Союзу труда» Ларго Кабальеро. Отряды молодежи спешно обучались и вооружались. Долорес Ибаррури и Ларго Кабальеро В сентябре 1934 г.
Хосе Антонио пишет письмо генералу Франко именно в нем угадав будущего спасителя отечества : «…Победа социалистов равнозначна иностранному вторжению, не только потому что сущность марксизма от начала и до конца противоречит вечному духу Испании. Не только потому что идея Родины презирается при социалистическом строе, но потому что социалисты самым конкретным образом получают инструкции от Интернационала. Любая нация, попавшая под власть социализма, низводится на уровень колонии или протектората. Несомненно, Вы найдете в нем темы для размышлений…». Франко ответил Хосе Антонио не словом, но делом. Менее чем через месяц после письма Примо де Риверы, 5 октября 1934 г.
Однако толпа, ринувшаяся на административные кварталы Мадрида, была рассеяна несколькими оружейными залпами. В Каталонии власть захватило автономное правительство во главе с Луисом Компанисом, который провозгласил независимую Каталонию, но после короткой перестрелки с правительственными войсками его отряды вынуждены были сдаться. А вот в провинции Астурия восстание развивалось успешно: соединенные отряды коммунистов, социалистов и анархистов перерезали все транспортные магистрали, захватили оружейный завод крупными силами, в 10-15 раз превышающими по численности местные гарнизоны, двинулись в Овьедо и Хихон. После захвата этих городов восставшие намеревались провозгласить там социалистическую республику. И вот тут-то республиканскому правительству понадобился ветеран марроканской войны генерал Франко: министр обороны Хиль Роблес пригласил его в качестве военного эксперта. Франсиско Франко Франко, хотя не занимал в то время какой-либо определенной штатной должности, с удовольствием согласился возможно, не последнюю роль сыграло и письмо Хосе Антонио , и фактически действовал как глава генерального штаба, взяв на себя управление правительственными войсками.
Поскольку связь с Астурией почти отсутствовала, а резервов в достаточном количестве в близлежащих районах не было, Франко посоветовал подтянуть войска из Северной Африки, что и было сделано. К 15 октября 1934 г. Правые республиканцы во главе с Леррусом весьма охотно добили бы побежденного противника, однако Алькала Самора предостерег их от этого шага. Партии и профсоюзы левых дали клятву мщения. Они с жаром обвиняли африканских солдат в жестокости и горячо приветствовали Ларго Кабальеро и Асанью, арестованных, но вскоре выпущенных на свободу, как мучеников неудавшейся коммунистической революции. Естественно, события в Астурии вызвали ужас в среде испанского среднего класса.
Теперь им казалось, что почти все, даже военная диктатура, предпочтительнее существующего политического разброда. В 1934 г. Это соперничество в конце концов привело к уходу Рамоса из Фаланги, после публично высказанной им критике в адрес Примо де Риверы за контакты с церковью и «высшими классами». В центре — Хосе Антонио Примо де Ривера Премьер-министром Испании продолжал оставаться Лерру, который прилагал незаурядные усилия, чтобы найти устраивающий всех средний путь в водоворотах испанской политики. После продолжительного правительственного кризиса Лерру сформировал новый кабинет, в который вошли пять представителей от CEDA, включая Хиля Роблеса на посту военного министра. Новое правительство Испании правое, католическое — казалось, революция преодолена… приступило к делу.
Было внесено предложение о пересмотре некоторых статей Конституции. Предстояло видоизменить характер региональной автономии, организовать сенат, пересмотреть законы о разводе и браке… Но им не удалось добиться соглашения ни по одному из этих вопросов. Президент Алькала Самора пробовал самые разные сочетания партий, чтобы создать работоспособную администрацию, но раз за разом терпел поражения. Не было взаимопонимания ни между парламентом и правительством, ни внутри правительства. В конце концов Самора решил распустить кортесы парламент и назначить новые выборы — на 16 февраля 1936 г. Хиль Роблес и Алькала Самора А Хосе Антонио еще на выборах 1933 года, кстати, избранный депутатом от Фаланги , пишет статьи, ездит по стране, выступает на митингах, встречается с народом, раздает интервью, неустанно предупреждая испанцев о грядущем «красном хаме».
«Осасуна» арендовала защитника «Атлетико»
Асанья-и-диас мануэль, воспитанник транспортной академии Каджи из города Дуала. Эта либерально-социалистическая коалиция и сформировала правительство, во главе которого встал Мануэль Асанья. АСАНЬЯ Мануэль (1880-1940), президент Испанской республики в 1936-39, один из лидеров правого крыла Народного фронта.
Научных статей по теме не найдено
- Мануэль Асанья -
- Вторая Испанская Республика
- Дни рождения 10 января
- АСАНЬЯ, Мануэль
- Биография Мануэля Асаньи
Бои за Мадрид. Мятеж становится войной
На муниципальных выборах 1933 правительственные партии потерпели неудачу, что способствовало отставке правительства в сентябре того же года и проведению досрочных выборов. Во время работы в правительстве Асанья продолжал заниматься литературной деятельностью, написав драму «Корона». По словам историка Хью Томаса, в силу застенчивости Асанья многое держал при себе, в своём творчестве в даже речах он то и дело сбивался на самоанализ и до такой степени избегал общества особенно женского , что подвергался насмешкам со стороны друзей-интеллектуалов. И всё же Асанья сумел стать военным министром, сохраняя при этом одинокую надменность, не изменявшую ему ни при победах, ни при поражениях… Поклонник Кромвеля и Вашингтона, Асанья культивировал сверхчеловеческую отрешённость от всего лишнего и интеллектуальную чистоту мышления, которые позволили ему увидеть интереснейшие детали жизни Испании. Поскольку он был совершенно бескорыстен, врагам оставалось лишь осыпать его личными оскорблениями. Правые газеты именовали его не иначе как «Чудовище» из-за некрасивой внешности. В то же время тысячи и тысячи людей считали Асанью «сильным человеком республики». На удивление красноречивый, прекрасный знаток любой темы, о которой шла речь, нерешительный в критические минуты и ироничный перед лицом неприятностей, он мог проявлять и диктаторскую бескомпромиссность, и оптимизм, когда приходилось бороться с трудностями. В оппозиции После победы правоцентристских сил на парламентских выборах в ноябре 1933, Асанья ненадолго отошёл от политики, написав книгу «Во власти и в оппозиции».
В 1934 он стал лидером вновь созданной Лево-республиканской партии, объединившей Республиканское действие, радикал-социалистов лидер — министр образования в правительстве Асаньи Марселино Доминго и Республиканскую Галисийскую автономную организацию лидер — Сантьяго Касарес Кирога. В том же году он был арестован по обвинению в подстрекательстве к восстанию в Барселоне с целью провозглашения каталонского государства. Он был освобождён судом в 1935 и описал эти события в книге «Моё восстание в Барселоне». В конце 1935 принял активное участие в создании левой коалиции Народный фронт, победившей на внеочередных парламентских выборах в феврале 1936. Президент В феврале-мае 1936 был премьер-министром, а после смещения с должности президента Алькала Саморы сменил его на этом посту 10 мая 1936. Начало гражданской войны в июле 1936 стало сильнейшим ударом по его позициям, роль президента становилась всё более номинальной, у него были значительные разногласия с премьерами-социалистами Франсиско Ларго Кабальеро и Хуаном Негрином. Придя к выводу, что республиканцы не могут выиграть войну, Асанья стал сторонником компромисса с франкистами. Однако для националистов он, как и ранее, оставался неприемлемой фигурой, с которой были связаны основные республиканские реформы.
В феврале 1939, после потери республиканцами контроля над Каталонией, Асанья пешком перешёл Пиренеи и бежал во Францию, где 27 февраля заявил о своей отставке — этот шаг способствовал падению легитимности властей республики, где всего неделю спустя сторонники компромисса с франкистами во главе с С.
Кроме того, он переводил труды Джорджа Борроу, Бертрана Рассела , Стендаля , занимался литературной критикой, публицист, эссеист. В 1920-е годы находился в оппозиции по отношению к королю Альфонсу XIII и диктатору Мигелю Примо де Ривере , в 1924 опубликовал энергичное воззвание, направленное против диктатуры. В 1926, вместе с Хосе Хиралем , основал партию Республиканское действие. В 1930 он возглавил «Атенеум», что демонстрировало его степень влияния среди испанских либеральных интеллектуалов. В 1930 участвовал в заключении Пакта Сан- Себастьяна , символизировавшего единство всех республиканских политических сил.
Премьер-министр После свержения монархии в апреле 1931 Асанья стал военным министром во временном правительстве республики. В октябре 1931 — сентябре 1933, одновременно, являлся премьер-министром сменил на этом посту Алькала Самору , который ушёл в отставку из-за разногласий с большинством членов правительства по вопросу отношения к католической церкви. Во время своей правительственной деятельности Асанья проводил ярко выраженную антиклерикальную политику.
Когда антиклерикальные статьи новой конституции привели к отставке премьер-министра, Никето Алькала Саморав октябре 1931 года его сменил Асанья. Асанья занимал пост премьер-министра до сентября 1933 года. Его республиканская акция была небольшой партией, и он зависел от парламентской поддержки социалистов и левых каталонцев для продолжения своего служения. Будучи премьер-министром, Асанья пытался обеспечить соблюдение прогрессивных положений новой конституции, а также протолкнул драконовскую Закон о защите республики 1931 г. Его суровое отношение к инакомыслию помогло подорвать его популярность, а медленные темпы социальных реформ оттолкнули его социалистических партнеров, которые разорвали с ним коалицию. Осенью 1933 года он был отстранен от должности коалицией центристских и правых партий. В 1934 году он был арестован правоцентристским правительством по подозрению в пособничестве восстанию в Каталонии, но был оправдан на суде и завоевал немалую общественную симпатию. В 1935 году Асанья помог сформировать Народный фронт - широкую левую коалицию, в которую вошли либералы, социалисты и коммунисты.
Кроме того, он переводил труды Джорджа Борроу , Бертрана Рассела , Стендаля , занимался литературной критикой, публицист, эссеист. В 1920-е гг. В 1926 г. В 1930 г. После свержения монархии в апреле 1931 г. В октябре 1931 — сентябре 1933 гг. Во время своей правительственной деятельности проводил ярко выраженную антиклерикальную политику. После того, как 11 мая 1931 г. Был одним из инициаторов принятия республиканской Конституции, согласно которой церковь отделялась от государства, священники лишались государственной зарплаты, запрещались монашеские ордена, члены которых давали дополнительные обеты. Его правительство провело аграрную и образовательную реформы, провело через парламент устав каталонской автономии. Кроме того, в качестве военного министра он стал инициатором проведения преобразований в армии.
АСАНЬЯ, Мануэль
6 ноября правительство покинуло столицу страны, его сопровождали и президент Мануэль Асанья, и автомобили советского посольства. Мануэль Асанья и Диас Manuel Azaña Díaz. Военный министр Мануэль Асанья не видел в происходившем ничего плохого и не принимал никаких мер против погромщиков. Стоявший на левоцентристских позициях президент Мануэль Асанья раздражал философа настолько, что в одном интервью последний даже предложил номинальному главе государства. 3 ноября 1940 г.) был испанским политиком, который занимал пост премьер-министра Второй Испанской.